Ыхало заскребло макушку, с которой посыпался мусор.
– Постойте-ка, – вдруг сказала Даша. – У меня что-то вертится в голове… А если так?
Чоки-чок,
Чоки-чок…
Дунь сильнее в кулачок…
Никогда пускай не лопнет
Твой пузырчатый бочок…
– М-м… – засомневался Леша. – Почему «дунь в кулачок»?
– Ну, соломинку сожмешь в кулаке и дуй! Давай попробуем!
Леша согласился неохотно. Было слегка завидно, что не он придумал эти строчки. Но все же они развели в блюдце мыло и отыскали пластмассовую трубку для коктейля. Леша прочитал, что сочинила Даша: «Чоки-чок, чоки-чок» и так далее. Обмакнул трубку в раствор, стал дуть.
Появился пузырь, отразил в себе солнечное окно. Сперва он был маленький, но быстро вырастал. И скоро сделался с футбольный мяч.
– Хватит, – прошептала Даша. – Лопнет…
Но Леша передохнул и стал дуть снова. А Даша и Ыхало затаили дыхание.
Пузырь стал уже с большущий арбуз. По его тончайшей пленке плавали изумительно красивые радужные пятна…
И вот он уже сделался как громадный пластиковый мяч для игры на пляже!
Когда Леша снова переводил дыхание, пузырь вдруг оторвался от пластмассовой соломинки и поплыл к потолку.
– Ай! – жалобно пискнула Даша. Было ясно, что прозрачно-переливчатый шар коснется штукатурки и разлетится в мокрую пыль.
Но шар оттолкнулся от потолка и полетел к Леше. Задел его голову и повис неподвижно. Тогда… Леша, замеров в душе, тронул пузырь мизинцем. Мыльная пленка оказалась упругой, как тонкая натянутая резина. Леша хлопнул пузырь ладонью. Тот отлетел к стене, ударился о нее и отскочил, как обычный воздушный шарик.
– Ой, как здорово! – завизжала Даша и тоже хлопнула пузырь. Он отлетел к Ыхалу, и оно поддало его своей темной ладошкой. Шар опять взмыл к потолку и вовсе не думал лопаться.
– Ура-а-а-а!! – завопили Леша, Даша и даже Ыхало. Так, что протяжное «а-а-а» пронеслось по комнате, как эхо в гулкой пещере. А когда смолкло, все услыхали писклявое насмешливое «ха-ха-ха»!
На столе, рядом с альбомом для рисования, плясала на тонких ножках знакомая буква. То есть не совсем знакомая, потому что ростом она была уже со спичечный коробок.
Леша и Даша сразу поняли, что зловредное создание снова подросло за счет общего крика, засохший клей отскочил от бумаги и буква освободилась.
– Марш на место! – крикнул Леша.
Но буква опять нахально захохотала и прыгнула со стола… на мыльный пузырь! Он как раз проплывал над столом. За ней метнулась тень Филарета, но поздно – пузырь всплыл к потолку. Буква «а» крикнула оттуда:
– Не желаю больше с вами знаться! Я отправляюсь путешествовать! – И шар торжественно вылетел в окно. Леша попытался ухватить его, но опоздал.
– Ну и ладно, – сказал он смущенно. – Не больно-то и надо. Все равно с этой писклявой врединой одни неприятности…
Двери закрываются, поезд отправляется…
На следующее утро Ыхало не появилось. Видимо, разоспалось у себя в баньке. Леша и Даша постеснялись идти будить его. И тени Филарета не было видно. То ли тоже спала, то ли охотилась за тенями воробьев.
После завтрака папа ушел в контору, которая называлась «Выставком» – договариваться о новой выставке. Мама посоветовала сыну и дочери заняться чем-нибудь полезным, а сама села за швейную машинку.
– Даша, бежим на узкоколейку, там поезд не достроен, – вспомнил Леша.
Вскоре они выбрались на знакомую поляну и, раздвигая коленками ромашки, пошли к заросшим рельсам. Там все было по-прежнему: два фанерных ящика стояли на березовых катках.
– Вагоны есть, а паровоза нет, – вздохнула Даша.
– Будет! – решил Леша. – В кладовке на первом этаже я видел большущий старый самовар. Чем не паровоз?
Они вернулись в дом, отыскали кривой самоварище, покрытый пятнами зеленой окиси. Он был ростом Леше до пояса.
– Надеюсь, это не папа нашего Ыхала, – заметила Даша. – А то было бы неловко…
– Папу ведь отправили в утиль. Давно еще, – грустно напомнил Леша.
К самовару отыскали длинную коленчатую трубу. С пыхтеньем и остановками утащили это добро к рельсам. Потом Леша приволок еще два березовых бревнышка и обрезок широкой доски. Бревнышки – на рельсы, доску – на бревнышки, самовар – на доску. А трубу – на самовар.
– Как старинный паровоз Стефенсона, – сказал Леша. – Я такой в «Детской технической энциклопедии» видел. Маленький такой паровичок с длинной трубой.
– Только дыма не хватает, – заметила Даша.
– Сейчас будет дым.
– Еще чего! – сказала Даша маминым голосом. – Алексей, не вздумай играть со спичками.
– Никаких спичек не надо. Ну-ка, принеси сухого бурьяна. Вон оттуда, от забора…
Даша недовольно пожала плечами, но пошла. Она хотя и подражала маме, но все же была Лешиной младшей сестрой и брата слушалась (правда, не всегда).
Сухие стебли бурьяна и всякие найденные поблизости щепки затолкали в середину самовара. Леша достал из кармана увеличительное стекло.
– Вот им и разожжем в паровозной топке огонь.
– Ой, Леша! А ведь без воды-то котел расплавится!
– Правильно!
Пришлось бежать домой за ведерками веревкой. Несколько раз ходили к колодцу, черпали воду для самовара. Можно было бы наливать из крана, но брать из колодца было интереснее. Сказочнее…
Вода из самовара била искрящимися струйками.
– Дырявый, – вздохнула Даша.
Но Леша решил:
– Ничего, не скоро вытечет. – Струйки были тонкие, как ниточки.
Веревкой от ведра Леша привязал самовар к доске.
– Это для прочности.
Конечно, самовар и так никуда не делся бы. Но Леше мастерить нравилось больше, чем играть. Игра – что? Ну, сядешь в ящик, скажешь: «Ту-у, поехали», пофыркаешь вместо паровоза. Но ведь по правде-то с места не сдвинешься. А придумывать и строить – это по-настоящему интересно.
Наконец все было готово. Леша стеклом зажег бумажный жгутик, сунул его в самовар. Огонь затрещал в бурьянном топливе. Леша торопливо поставил на самовар трубу. Из нее повалил настоящий паровозный дым.
– Садись скорее, – заторопилась Даша, будто поезд и в самом деле вот-вот поедет.
Они забрались в передний ящик.
– Осторожно, двери закрываются, – звонко сказала Даша, хотя никаких дверей, конечно, не было. – Поезд следует до станции… Леша, до какой станции?
– До Пристани. Как в песенке. Разве ты забыла?
– Правильно! Поезд следует до станции «Пристань»!.. Леша, гуди!
– Гу-у-у, – послушно изобразил Леша паровозный гудок. И зафырчал: – Чуф-чуф-чуф… – И даже локтями задвигал, как паровозными шатунами… И дым все гуще валил из трубы.
Жаль только, что по правде никуда не ехали.
– Лешик… – вдруг прошептала Даша особым, таинственным шепотом. – А скажи свое «Чоки-чок…».
– Ну и что?
– Не знаю… Вдруг что-нибудь случится?
– Не случится. Это было бы слишком большое волшебство. «Чоки-чок» такого не умеет.
– Ну… попробуй, а?
Леша пожал плечами. Подумал. Пошептал себе под нос. И наконец нерешительно проговорил:
Чоки-чок,
Чоки-чок,
Нас сейчас тряхнет толчок…
И покатит нас по рельсам
Самовар-паровичок…
Он еще успел подумать, что стихи получились, кажется, неплохие. А больше ничего не успел, потому что самодельный поезд вздрогнул от сильного толчка. Дернулся! Самовар засвистел.
– Ой! – громко сказала Даша. Леша не удержался на ногах, сел на кромку ящика.
А ящик уже ехал вслед за шипящим самоваром-паровозом. И его потряхивало на стыках рельсов, а по фанерному днищу скребли подмятые лопухи. В такт потряхиванию у Леши в голове прыгала только одна мысль: «Вот э-то да. Вот э-то да…»
Потому что случилось даже не одно чудо, а несколько.
Во-первых, поехали. Это само по себе удивительно.
Во-вторых, самодельный паровоз и ящики-вагоны не были сцеплены, но все же дружно катились вместе.
В-третьих, по всем законам механики ящики на первом же метре пути должны были съехать с кругляков. Но этого не случилось. Фанерные вагончики бежали как на самых настоящих колесах.
Наверно, все это случилось не только из-за Лешиного «Чоки-чока», но и потому, что страна Астралия была недалеко. Сюда, несомненно, просачивалось ее волшебство. Да и вода из колодца, которую налили в самовар, была, видимо, заколдованная. К такому выводу Леша пришел потом, когда на свежую голову обдумывал все случившееся.
Но в этот момент он ничего не обдумывал. Просто удивлялся и радовался. Сперва еще и боялся немного, но скоро перестал.
А Даша прижимала к щекам растопыренные пальцы, и глаза у нее были большущие от испуга и восторга:
– Ой, Лешка-а…
– Держись! Раз поехали, значит, поехали… Попробуем управлять. – И Леша сказал паровозику: – Полный вперед!
Самовар обрадованно свистнул, и поезд припустил в два раза быстрей. Затрясло. Даша пискнула и присела.
– Не бойся… Средний ход!
Скорость убавилась.
