— Ну и что из того? — вздохнул за дверями Петрик. — Ведь их папа вернётся с работы только вечером.
— Верно! Как же тогда быть?
Вот уж огорчение, так огорчение! Весь день испорчен. Бедный Петрик! Наверно, голодный, ведь он собирался завтракать у Каролинки.
— Ты голодный, а?
— Ещё бы! Слушай, ты ничего не можешь придумать?
— Ни-че-го! — ответила Каролинка. — Знаешь что, у меня есть мысль. Может, наш ключ подойдёт к вашим дверям?
Мысль была хорошая, но ключ, к сожалению, не подходил.
— Может, у вас дома есть ещё какие-нибудь ключи? — не сдавался Петрик. — Сбегай посмотри!
— Я точно знаю, что нету! Погоди-ка, Петрик, погоди! Потерпи минутку! Только б удалось!
— А что ты придумала? — оживился Петрик.
— Удастся — сам увидишь!
И Каролинка сунула дрожащую от волнения руку в кармашек. Мелок был на месте.
«Придётся рисовать на двери, ничего не поделаешь, другого выхода нет, — подумала Каролинка. — Если не получится, помою дверь, чтоб мама Петрика не сердилась. Ах, только б удалось!»
Но нарисовать ключ не так-то просто. И Каролинке пришлось изрядно попыхтеть, прежде чем она изобразила нечто похожее на ключ. Зато едва она кончила, как на каменную площадку с металлическим звяканьем упал настоящий… ну, может, и не совсем настоящий, но во всяком случае, ключ. Ключ из голубого металла.
— Ах! — воскликнула Каролинка.
— Что случилось? — забеспокоился Пётр.
— Не беспокойся! Всё в порядке.
До чего трудно попасть в замочную скважину, если человек волнуется, как в ту минуту волновалась Каролинка. Конечно, ключ есть, только подойдёт ли? Вот удалось всунуть его в замок и теперь… теперь надо повернуть! Замок щёлкнул — и дверь открыта! На пороге стоит сияющий Петрик и спрашивает:
— Как ты это сделала? Как ты это сделала, Каролинка?
А Каролинка скромно улыбается, скромно, но гордо, и ничего не отвечает. В руке у неё голубой мелок.
— Нарисовала! Вот здорово!
— Ещё б не здорово, — соглашается Каролинка. — Теперь закрой хорошенько квартиру, и мы пойдём завтракать. А потом, потом…
— Потом что-нибудь придумаем. Что-нибудь такое!…
Ну и проголодались же оба! На этот раз мама оставила в большом термосе подогретое молоко. К молоку были булочки с тминным сыром и по куску шарлотки. Завтрак хоть куда! И они в один миг его уписали. А потом стали советоваться: что делать дальше, поскольку на улице дождь.
— Я знаю, что делать, — заявила Каролинка. — Давай нарисуем зонтик, большой, на двоих, и выйдем под зонтиком во двор.
— Ну, скажем, вышли, а что дальше?…
— Дальше видно будет, — отвечает Каролинка.
И вот ребята уже спускаются вниз. У Каролинки под мышкой голубой зонтик, который они вдвоём только что нарисовали. Петрик говорит со вздохом:
— Как жаль, что нельзя нарисовать хорошей погоды!
— Конечно, нельзя! Только бусинка исполняла наши желания. Но мелком мы можем рисовать разные вещи, которые тоже нам пригодятся. Не жалуйся, Петрик! Что б мы с тобой стали делать, если б я не нарисовала ключ, а?
— Да я не жалуюсь. Послушай, а может, попробовать нарисовать солнце, как ты считаешь?
— Нарисовать солнце? — Каролинка так и замерла с поднятой ногой на лестнице. — Ну и желания у тебя! Так ведь солнце будет голубое, а ты видал когда-нибудь голубое солнце?
— Ну, не видал. Давай попробуем, Каролинка! Пусть это будет самое что ни на есть маленькое солнце!
Не успела Каролинка ответить, как на лестнице послышались чьи-то шаги. Дети остановились, чтоб посмотреть, кто идёт. Это оказался почтальон. Бедный, ну и промок же он! Вода ручьями стекала с его куртки и надвинутого на глаза капюшона.
— Здравствуйте, ребята, — сказал почтальон. — Не выходите лучше в такую погоду, а то промокнете, как я. Куртка у меня считается непромокаемая, но чувствую, вода уже просочилась насквозь. Я принёс тебе письмо, Каролинка.
— Письмо! — обрадовалась Каролинка. — Правда?
— Правда. На, получай. Даже не письмо — открытка. Какая красивая!…
— Это от тёти Агаты, — обрадовалась Каролинка. — Знаешь, Петрик, давай сядем на лестнице и прочитаем, что пишет тётя. Большое вам спасибо за открытку.
— Пожалуйста! — ответил почтальон и улыбнулся. А потом ещё добавил:
— До свиданья!
— Давай читать! — сказала, сгорая от нетерпения, Каролинка.
— В таком случае, зонтик нам пока не нужен, — заметил Петрик. — Слушай, Каролинка, ведь мы, если только пожелаем, можем нарисовать себе другой, а почтальону придётся долго ещё ходить по дождю. Видала, как он вымок?
— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Беги следом и отдай ему зонтик. Как это мы сразу не догадались! Даже стыдно… Если он будет отказываться, скажи, что у нас дома великое множество всяких зонтиков.
Минуту спустя запыхавшийся Петрик вернулся обратно.
— Ну что, отдал?
— Отдал. Слушай, Каролинка, не думаешь ли ты, что надо поскорей нарисовать ещё несколько зонтиков? Ты погляди, что творится!
И в самом деле, люди бежали мимо, мокрые, скрюченные, с поднятыми воротниками. Зонтики были не у всех.
— Ты рисуй, а я буду раздавать, — распорядилась Каролинка.
И теперь каждому, кто мок на дожде, Каролинка вручала красивый голубой зонтик.
Следует всё-таки признаться: насколько вся эта история с зонтиками была приятной и удачной, настолько неприятное у неё было окончание. Ничего страшного, собственно, не произошло, просто у Каролинки, когда она мчалась по лестнице, подвернулась нога.
Сначала было даже не очень больно, но уже к вечеру Каролинка ходила с трудом, и мама заметила, что с ногой что-то неладно.
Мама сделала на ногу компресс и заявила, что завтра, если опухоль не спадёт, Каролинке придётся лежать в постели. Но даже если опухоли не будет, всё равно лучше, если Каролинка ходить не станет. В особенности по лестнице.
— А на одной ножке прыгать можно? — поинтересовалась Каролинка.
— Прыгать на одной ножке? — повторила удивлённая мама. И сразу стало ясно, что ни о каких прогулках не может быть и речи.
Лежать в постели! Дома! В комнате…
Каролинка едва не расплакалась от горя, даже кончик её пухленького носика чуть покраснел, а это, как известно, означает, что слёзы готовы хлынуть ручьями, и вдруг из-под кровати вылез голубой кот. Он, похоже, ничуть не был огорчён, наоборот, удовлетворённо мяукнув, он сказал:
— Не понимаю, Каролинка, чего ты расстраиваешься! Всегда можно придумать что-нибудь интересное! Не унывай! Выше голову! И потом…
Он собирался, конечно, сообщить что-то очень важное, но в эту минуту в комнату заглянула мама, чтоб выяснить, пила ли Каролинка молоко. Мама воскликнула:
— Никак не могу понять, что стряслось с нашей Грацией. У неё всегда была такая чистенькая, такая славная серебристая шёрстка, а как она выглядит теперь? Вся голубая! В краску упала, что ли?
Маме и в голову не пришло, что это совсем не Грация! Но разве поверит мама, если объяснить, что это — голубой кот? Нет, не поверит. Самое лучшее — не пускаться в объяснения.
Раздумывая над всем этим, Каролинка вскоре заснула.
На следующее утро оказалось, что нога немного лучше. Всего лишь немного.
— На всякий случай поставлю тебе снова компресс, — сказала мама.
— А встать можно?
— Пока полежи в постели. Если к вечеру опухоль спадёт, разрешу встать.
— И выйти во двор?
— Ну нет. Ходить взад и вперёд по лестнице я тебе не позволю!
— Значит, мне всё время лежать в постели? — И Каролинка посмотрела печальным взглядом на маму. — Всё время? — повторила она.
— Почему же всё время? Увидим, что будет к вечеру, а пока я приготовлю завтрак.
Завтрак, принесённый мамой на большом подносе, оказался очень вкусным — всё, что Каролинка любит: яичница, и творожный сырок, и малиновое варенье. После завтрака мама сказала:
— Знаешь что, Каролинка, посуду я уберу, а поднос оставлю. Сядь поудобней, поднос мы положим тебе на колени. Можешь ставить на него игрушки, можешь рисовать.
— Хорошо, — согласилась Каролинка. — Дай мне строительный набор, я построю сейчас городок.
— Вот и прекрасно, — похвалила Каролинку мама.
Набор, наверное, был самый красивый на свете. Домики крохотные-крохотные, но если расставить их на подносе, получится настоящий городок, в котором могут жить маленькие человечки.
— Что тебе ещё дать, Каролинка? Может, книжку?
— Лучше всего — сказки. Ту толстую книжку, знаешь? Потом дай мелки и какую-нибудь тетрадку. И ещё маленький голубой мелок. Достань его из кармашка в платье.
— Да ведь голубой есть у тебя в коробке с мелками. А этот порядком уже исписался. — Мама была удивлена.
— Дай мне его. Прошу тебя, мамочка!
И Каролинка покраснела. Ей пришло в голову, что мама догадалась, какой это необыкновенный мелок. Но нет, мама спешила на работу и успела только сказать Каролинке, что ключ от квартиры она отнесёт Петрику: пусть придёт поиграть с Каролинкой. И ещё добавила, что Дудкова приготовит для неё обед.
