Тюбик запрыгал впереди тележки, мешая идти, а потом сам себе открутил крышечку и стал плеваться мятной кашицей. Скоро Осёл стал похож на зебру.
До Серёжика тоже долетало, он еле успевал уворачиваться. В воздухе так сильно запахло мятой, что все муравьи и жучки вылезли из своих норок посмотреть, что происходит. Вдруг тюбик споткнулся, упал и притворился мёртвым.
— Разжалобить хочет… — пробурчал Осёл, но всё-таки расколдовал хорька.
Ой-ой-ой! Фьоро стал прежним Фьоро в халате и цветастой чалме, но от злобы шерсть на нем поднялась дыбом.
— Да ты! Да я! Все, Осёл! Допрыгался! Что-что, а телефоны я делать умею!!! Заодно во дворец позвоню!
Колдун достал из уха грязный клочок бумажки, прочёл, а потом закружился на одной ноге и заулюлюкал. Тут же Осёл взлетел в воздух, взмахнув копытами, и пропал в сизой дымке.
А сверху прямо в лапы Фьоро свалился серый телефон.
Колдун тут же заорал в трубку:
— Алё, алё! Дворец? Груз у меня. Что, что? Помощь? Вы что, смеётесь?! Никакая помощь мне не нужна! Передайте Её Величеству Королеве, чтобы готовила мешок золота. Какой мешок? Что значит «какой»?! Нет, пакетик из-под чипсов не годится! Нужен большой, очень большой мешок!
Вдруг зашуршала листва, и из папоротника выглянула голова в зелёном колпаке!
«Гном!» — обрадовался Серёжик. Раньше он видел их только в мультиках!
Фьоро испугался и спрятал телефон за спину.
Гном, низенький старичок с длиннющей бородой, в красном бархатном камзоле, топнул.
— Ты разбудил меня на самом интересном месте! Отдавай самое дорогое, что у тебя есть!!!
Колдун заныл:
— Я бедный путник… Всё мое богатство — это надкушенные яблоки!
Гном заглянул в тележку.
— Почему ёжик в клетке? Уж не тот ли это ёжик, которого ищет Королева?
Серёжик хотел крикнуть: «Тот, тот!», но Фьоро взмахнул хвостом, и ёжик лишился дара речи.
— Что Вы, что Вы! Это мой племянничек! — пояснил колдун. — Он заразился бешенством от бешеного комара! Кусает всех без разбора! Родную бабушку за хвост тяпнул. Везу его в поликлинику, а потом, может, и в сумасшедший дом сдам.
Гном опасливо покосился на Серёжика.
— Ну, тогда отдавай тележку!
— Что Вы! Что Вы! Как же я племянничка повезу?
— Как хочешь! А будешь спорить… — Гном пригрозил пальцем. — Я и ёжика заберу, привяжу около норы. Пусть прохожих за штаны хватает.
Он вывалил всё из тележки, впрягся в неё и повёз, не оборачиваясь.
Колдун сел среди разбросанных вещёй и тихонько заскулил. Серёжик показал ему язык: так тебе и надо, злюка!
Фьоро надулся и стал колдовать над телефоном. Он шептал какие-то непонятные слова, фыркал и даже плевался. Зачем-то клал телефон на хвост, а потом подбрасывал через голову! Снова вытаскивал из уха грязную бумажку и сверялся.
И наконец у хорька получилось! Телефон стал раздуваться, вскоре у него выросли уши, потом ноги, а затем и хвост с серой кисточкой! И вот Осёл, мотая головой, с удивлением уставился на хорька.
— Все-таки выучил телефонное заклинание?
— Я ж говорил, а ты не верил… Два года зубрил… Сюрприз тебе готовил, — лебезил Фьоро. — Ты уж меня извини, что я того… по тебе разговаривал… Тут это самое… Гномы, понимаешь… Целая армия набежала… С пистолетами, пушками, пулемётами! Тележку угнали! Уж я отбивался, уж я старался! Да куда там! Придётся теперь новую делать.
— Делай, — согласился Осел.
Колдун почесал затылок и поднял к небу все три глаза.
— Вспоминай, Фьоро, вспоминай! Самое главное — это знания!
Серёжик обрадовался, услышав про ещё одно самое главное. Ему вообще стало веселее, когда Осёл вернулся целым и невредимым. Ежик хотел сказать, что про гномов колдун наврал, но по-прежнему не мог произнести ни словечка.
Фьоро плаксивым шепотом стал канючить:
— Может, это: «Белые мышата не боятся кошки. В блюдце со сметаной полоскают ножки»? Правильно?
— Что ты! Это заклинание для выращивания огурцов! — насмешливо ответил Осёл. — Транспорт колдуется только с громкими песнями народа Ю-Ю, придумавшего колесо. Ладно, выйдем из леса — тогда сделаю.
— Чур, я понесу вещи, а ты клетку, — торопливо предложил Фьоро.
Он, ворча, взвалил на себя корзину с яблоками, одеяло, сумки и, склонившись под их тяжестью, пошёл вперёд. Осёл подошел к клетке и тихонько присвистнул. Огромный замок весил, наверное, пуда два! Его и от земли не оторвать!
Осёл подумал, два раза дунул и прошептал: «Фр-фр! Вжик-вжик! Тр-тр! Брык-брык! Превращенья час настал, большой маленьким вдруг стал!», и всё! Замок тут же жалобно звякнул, сжался и стал не больше ореха.
Осёл засмеялся, взял клетку в зубы и поскакал по дороге.
К вечеру выбрались из леса. Вышли на большую автостраду, по которой носились автомобили на укропном бензине. Редко-редко проезжал пахнущий фиалкой, а ещё реже розами или лавандой. Серёжик первый раз был на трассе и только успевал нюхать и вертеть головой.
Осёл сверился по компасу и сказал, что Дворец справа.
— Сделай тележку! — взмолился мокрый Фьоро.
— Нужно отойти подальше от леса! — хихикнул Осёл и ускакал.
Под указателем «Дворец — 70 км» он, наколдовал два пледа: большой и маленький, мёд, чай, а потом выпустил Серёжика из клетки.
— Угощайся!
Серёжик показал лапкой на свой рот. Осёл понял и щёлкнул хвостом.
Колдовство кончилось, и ёжик облегчённо вздохнул. Как можно было бы угощаться, не сказав «спасибо»?
Он поблагодарил и придвинул чашку, что стояла поближе, белую с голубенькими цветочками.
— Чай с чем любишь? — спросил Осёл.
— С мандариновым печеньем… — прошептал Серёжик.
— Во дела! Я и не ел такого!
— А Вы приходите к нам в гости! — расхрабрился ёжик. — Вот я найду маму, и она, знаете, сколько печенья напечёт? У нас много цедры, муки и сахара.
— Цедра, мука, сахароза? — задумчиво переспросил Осёл. — Это значит: «Корки плюс терки, пшеница плюс мельница, а также цэ12, аш 22, о11».
Только он сказал эти слова, как между чашек упал пакет с оранжевыми кругляшами.
У Серёжика даже голова закружилась от запаха, и сразу припомнился далёкий-далёкий день, когда пропала мама.
Только он хотел протянуть лапку за печеньем, как подоспевший Фьоро схватил весь пакет.
— Лопаешь без меня! — заорал колдун. Он высыпал все печенюшки себе в рот и проглотил не разжёвывая.
Тут только Фьоро разглядел сидящего на пледе ёжика и заверещал так, что у всех заложило уши.
— Что это такое? Я его нашёл, я его словил! Измена-а-а-а-а-а!!!
Осёл прижал ёжика к себе и миролюбиво кивнул:
— Успокойся! Зачем всё печенье забрал? Я ж такое ещё три дня повторить не смогу!
— Плевать! — тряс кулаками Фьоро. — Брось, брось колючку в клетку!
— Посмотри, какой он маленький, — заспорил Осёл. — Ты видел когда-нибудь такого крошку? Совсем малыш!
— Не малыш, а дикобразище! — колдун стал пинать чашки с остывшим чаем. — Этот репейник и так хочет удрать!
Хорёк поскользнулся на блюдце с мёдом и, дико сверкнув глазами, упал. Тут он разразился такими ругательствами, что Серёжик сам заскочил в клетку. Фьоро щёлкнул замком и, оскалив пасть, зарычал!
Вот так чаепитие! Мандариновый запах ещё витал в воздухе, а на измазанной скатерти валялись осколки и одинокий пакетик…
Осёл просунул между прутьев плед. В него была завёрнута булочка.
— Накройся и ешь — не то отберёт, — предупредил он, покосившись на колдуна, — а ночью я тебе молока наколдую.
Серёжик прижал к себе булочку и, лёжа под пледом, стал откусывать маленькие кусочки. Незаметно, под злобное бурчание Фьоро, он уснул.
Хорек ещё долго не мог успокоиться и замолчал только когда перед ним появилась новая тележка. Он забрался в нее и, накрывшись всеми одеялами, захрапел.
От этого храпа Серёжик и проснулся. Стояла такая темень, что ни луны, ни звёзд не было видно. То ли сегодня Солнце накрыли платком без дырочек, то ли звёзды ушли в отпуск, а может быть, просто небо заволокло тучами. Серёжик понял, что ему здорово повезло! В такую ночь хоть десять глаз наколдуй — бесполезно! Он торопливо вытащил ключ.
— Что самое главное? — пискнул тот. Замок был с орешек, и ключ стал меньше иголки.
Серёжик повторил про маму, про то, что нужно, чтобы все друг другу помогали, но замок по-прежнему не открывался. Он был посложнее вчерашнего. Но и ёжик стал умнее за этот длинный день.
— Знания… — уверенно сказал он, вспомнив слова Осла.
Ключ задёргался, но не повернулся.
Сзади кто-то сказал:
— Маловато будет одних знаний!
Серёжик испуганно оглянулся. Рядом стоял Осёл. Он зевал и, кажется, совсем не собирался ругать ёжика за то, что тот открывает клетку.
— Ну, сам подумай! Что будет, если дать Фьоро знания?
— Если Фьоро дать знания… — Серёжик задумался. — Наверное, война! У него даже на одеяле пулеметы с пушками…
