- Отдай панамочку! Или я из тебя самого шапку сделаю! - разгневанный питекантроп тряс Клыкуна, как крошечного котёнка.
Нужно сказать, Фофанькин дорожил своей панамкой так же сильно, как шортами в красный горошек и старыми счётами.
Пока Фофанькин сражался с Клыкуном, Тигруша с волшебной книгой в зубах быстро карабкалась по стволу тополя.
- От меня на дереве не скроешься! - Колдун превратился в пылную тучу, и эта туча начала обволакивать дерево от корней и до вершины.
- Быстрее! Быстрее, Тигруша! Забирайся выше! - закричали Наташа и Афоня, видя грозящую опасность.
Тигруша сосредоточенно карабкалась по тополю, не обращая внимания на множество пылинок, стремящихся сбросить её с дерева.
На верхней ветке тополя петух испуганно кукарекал и хлопал крыльями, наблюдая за карабкающейся к нему Тигрушей.
- Кеша! Кеша! Иннокентий! Лети к папочке, мой попугайчик! - кричал профессор Кропаев, взволнованно бегая вокруг дерева и простирая к петуху руки.
Профессор в жизни не видел такой неразберихи, и ему казалось, что он сходит с ума. Возле скамейки с перекушенными досками непонятная обезь-яна в красных шортах сражалась с дикой рычащей собакой и кричала: "Отдай мою панамочку!" Двое детей, девочка постарше и мальчик помладше, которые показались профессору почему-то знакомыми, схватившись за руки, смотрели на тополь. По тополю карабкалась полосатая кошка с книгой в зубах. Рядом с деревом из земли выглядывал какой-то кактус, отдалённо напоминающий зайца. А на верхушке сидел его попугай и недоумённо кудахтал, наблюдая, как к нему приближается ужасная тёмная туча.
Фофанькин поднял Клыкуна над головой и с победным воплем зашвырнул на середину пруда с утками и лебедями. Во все стороны полетели брызги. Утки и лебеди всполошились и взлетели, подняв ужасный гвалт.
Тигруша почти добралась до ветки с петухом и ухватилась за неё лапками, как вдруг во впечатлительных куриных мозгах произошёл какой-то сдвиг. Кеша вообразил, что Тигруша не Тигруша вовсе, а лиса, которая лезет на дерево, чтобы его съесть. Петух клюнул Тигрушу в лапку, норовя сбросить её с дерева. Тигруша поняла, что вот-вот упадёт. Она и так еле-еле держалась. Впереди был петух, а сзади настигал Пыльный Колдун.
- Бросай книгу! Бросай! - закричала Наташа.- Мы её поймаем!
Тигруша разжала зубы и... книга полетела вниз, цепляясь за ветки и кувыркаясь.
Наташа вытянула руки, чтобы подхватить книгу, но почти у самой земли Волшебная книга зацепилась за ветку и... раскрылась. Пыльный Колдун хотел поймать её, но не успел.
Книга, как была раскрытой, упала в руки Наташе и от нее во все стороны потянулись золотые и серебрянными лучи. Мягкое сияние цвета апельсина окутало Наташу, Стёпку, Афоню, Тигрушу и петуха Иннокентия.
Это продолжалось всего несколько секунд, а потом профессор Кропаев стал свидетелем совершенно необъяснимого с точки зрения науки явления.
Прямо на его глазах Наташа, Стёпка, Тигруша, Афоня и петух исчезли, растворились в воздухе средь бела дня посреди зоопарка. Но самое странное, тополь-великан, росший в зоопарке уже лет сто, исчез вместе с ними.
- Они в Волшебном царстве! Тем лучше, там им от меня не скрыться! Вперёд, Клыкун! - Властелин Пыли накрыл своим сероватым плащом мокрого, вылезшего из пруда пса и закружился на месте.
- Постойте, постойте! А мой попугай? - профессор Кропаев подбежал к колдуну и хотел схватить его за плечи, но очертания колдуна сделались прозрачными. Властелин Пыли исчез, оставив на месте, где стоял, кучку сероватой пыли.
- П-пропал! Украл п-попугая и п-пропал! - Профессор схватился за голову.
Питекантроп Фофанькин подошёл к профессору Кропаеву и утешающе погладил его по голове:
- Хотите, я покажу вам мартышек? Можете даже покормить их, только не плачьте.
Профессор оглянулся и увидел жалостливое квадратное лицо двухметровой обезьяны, гладившей его по голове.
- Да что это такое? Отстаньте от меня! - Кропаев вырвался из дружеских объятий Фофанькина и быстро пошёл к выходу из зоопарка, уверенный, что сошёл с ума.
У ворот зоопарка Кропаев наткнулся на бабушку и рассказал ей о странном пыльном человеке, о собаке, о её внуках, и о том, как они все вдруг исчезли.
- Наверное, Полина Владимировна, вы сочтёте меня сумасшедшим,- закончил профессор свой рассказ.
Бабушка покачала головой:
- Пойдёмте выпьем чаю. Нам обоим это не повредит.
- Вы знаете, это, конечно, звучит невероятно,- говорил Кропаев, ко-гда в своём кабинете бабушка отпаивала его чаем,- но мне показалось, что перед тем, как раствориться в воздухе, тигрёнок помахал мне лапой и крикнул: "Не беспокойтесь! Я позабочусь о вашем петухе!"
- О петухе-то Тигруша позаботится,- вздохнула бабушка.- Главное, чтобы она позаботилась о моих внучатах.
В ГОСТЯХ У СТАРУШКИ-ПОГРЕМУШКИ
Когда со страниц волшебной книги полились золотисто-серебряные лучи, Наташа увидела, что всё вокруг меняется. Деревья, скамейки и пруд становятся прозрачными, а под ногами, где раньше был асфальт, появляется выгоревшая от солнца трава. Потом зоопарк исчез и девочка увидела, что находится в каком-то странном и незнакомом месте.
Вокруг, насколько хватало глаз, стелилась степь с редким невысоким кустарником.
- Где мы? - удивилась Наташа.
В одной руке она держала Волшебную книгу, а в большой палец другой крепко вцепился Стёпка. Рядом с Наташей в траве торчала верхушка всем нам хорошо знакомого колючего кактуса. Конечно же, это был Афоня.
Откуда-то сверху, с тополя, донеслось возмущённое кудахтанье Иннокентия. Тигруша ухватила петуха зубами за хвост и вместе с ним спускалась с дерева. На земле Тигруша разжала зубы, и петух плюхнулся в траву.
- Я обещала его хозяину о нём позаботиться,- объяснила Тигруша.- Я ужасно ответственная!
Афоня встал на задние лапки столбиком, как суслик, и стал оглядывать окрестности.
- Насколько я могу судить, мы в Жёлтом мире.
- Это там, где ночью вырастают колючие деревья?
- Да! - кивнула Тигруша.- Не ожидала, что ты запомнишь.
Стёпка крутил головой, размышляя, плакать ему или нет. Но бабушки рядом не было, а от Тигруши, кроме лёгкого подзатыльника, другого утешения получить нельзя. Поэтому Стёпка решил не плакать и покрепче, чтобы не потеряться, вцепился в Наташин палец.
Наташа посмотрела на Стёпку и едва узнала своего вредного братца. Дело в том, что одет Стёпка был совсем иначе, чем раньше. На нём была красная рубаха, синяя жилетка и шаровары, заправленные в высокие сапоги гармошкой. Насколько Наташа помнила, в Москве у него и одежды такой не было.
- Когда ты успел переодеться? - удивилась она.
- Это ты переоделась, противная Наташка! А я не переодевался! заупрямился Стёпка.
Наташа оглядела себя и засомневалась, она ли это? Её собственная одежда изменилась, как и Стёпкина. На ней было длинное жёлтое платье с коричневым кожаным поясом, а на ногах, вместо кроссовок, оказались мягкие, удобные туфельки песочного цвета с маленькими каблуками. Повертевшись немного, Наташа решила, что платье ей нравится, и это как-то сразу улучшило её настроение.
Тигруша между тем вскарабкалась на дерево:
- Я вижу домик! Вон там, за холмом! Пойдёмте посмотрим, кто там живёт!
- Лучше не надо! - прошептал Афоня.- Вдруг там живёт кто-нибудь нехороший? Мы подойдём, а он нас - хвать! - и в борщ!
- Вперёд! - Тигруша спрыгнула с тополя.- Чем скорее мы туда придём, тем скорее нас накормят обедом.
- Или тем скорее мы сами станем обедом,- пробормотал Афоня.
Перед тем как двинуться в путь, Тигруша позвала петуха:
- Иннокентий, ко мне!
Но петух уселся на плечо к Наташе. Путешествовать таким образом ему показалось удобнее, чем всю дорогу болтаться головой вниз в зубах у Тигруши.
- Курица неблагодарная! - обиделась Тигруша.- А я ещё собиралась заменить ему мать.
- Да уж! Ты была бы этому петушку хорошей мамочкой... пока бы не проголодалась,- заметил Афоня.
Разумеется, никаких тропинок в степи не было, а пробираться сквозь высокую траву оказалось непросто. Колючий кустарник цеплялся за длин-ное платье девочки, и ей то и дело приходилось выбирать из юбки репьи.
Вскоре Наташа различила на горизонте высокий домик с зелёными ставенками и резным петухом на крыше.
Шли они долго. Наташе даже стало казаться, что домик-башенка на горизонте не приближается, но потом она обнаружила, что он все-таки приближается, но только очень медленно. Над трубой клубился лёгкий дымок. В домике определённо кто-то жил.
Возле домика не было ни сарайчиков, ни забора, ни даже тропинки. На приоткрытых ставенках была натянута верёвка, на которой вперемешку сушились книжки, сковородки, сапожки и ржавый утюг.
- А где дверь? - спросил Афоня.- Что-то я её не вижу.
В поисках двери путешественники обошли домик, пока, наконец, не поняли, что двери у него нет. Есть крыша, окошки, ставенки, а двери нет.
