– Вы спите, спите! Вам хорошо, уютно! Вас охватывает истома! Вы спите, спите, спите!
– Какая ещё истома? – изумился Тик, широко зевая.
И тут же погрузился в странный сон с открытыми глазами.
– Вот он, гипноз! – торжествуя, сказала Сокивкенс Кириллу и скомандовала Тику: – Вставай! Сними верёвку! Скорее!
Тик безмолвно выполнил все её приказания.
– Сверни верёвку! Хорошо! Возьми верёвку! Направо! Прямо – шагом марш!
Тик послушно зашагал в указанном направлении.
– Вот это да! – восхитился Кирилл. – Колдовство!
– Эх ты, темнота! – усмехнулась колдунья. – Я ж тебе говорю, гипноз! Это наука! Ух бабка, молодца! – похвалила она себя. – Ну ладно, будь здоров! Некогда мне с тобой!
– А что я деду скажу? – спросил Кирилл. – Он же спросит, где я был так поздно!
– Ладно, так и быть, я тебе записку напишу! – сжалилась над ним Сокивкенс.
– Какую записку? – удивился Кирилл.
– Объяснительную! Давай бумагу!
Кирилл протянул колдунье листок с дразнилкой. Она вынула из кармана огрызок карандаша, зачем-то послюнявила его, быстро написала что-то и отдала Кириллу.
– На, держи! Помни мою доброту!
И зашагала прочь.
На листке было написано:
«Ваш внук Кирилл до часу ночи выполнял ответственное задание.
Классная руководительница».– Эй! – закричал Кирилл вслед колдунье.
Та остановилась, оглянулась.
– Ну чего тебе ещё?
– Вы же не классная руководительница. Это ведь нечестно!
Сокивкенс захихикала.
– Ишь, какой честный нашёлся! Это, может, тебе нечестно, а нам, колдуньям, всё честно! Сделанного не воротишь! И вообще, что тут неправильного? Чем это я не классная руководительница? Разве я не классно тобой руководила? То-то и оно! Я не просто классная, я – прекрасная руководительница!
Сокивкенс опять мерзко захихикала и поспешила вслед за Тиком.
Кирилл вздохнул, взглянул на спящую Так.
Покачал головой и, решив, что колдунья права, всё равно уже ничего не поправить, был таков.
Когда темнота совсем сгустилась, а на небе яркими фонариками засияли звёзды, неожиданно проснулась Так. Не обнаружив брата, начала его звать, но он не отозвался. Встревоженная Так бросилась его искать, но всё было бесполезно, Тика нигде не было.
Только тут Так окончательно поняла, что случилось что-то очень плохое. Она села и горько заплакала. И тут же пошёл дождь.
Так открыла зонт.
«Странно, – подумала она. – Дождь пошёл почти сразу после того, как я начала плакать. Как будто там, наверху, тоже кто-то заплакал».
Она высунулась из-под зонта и увидела высоко в небе яркую Луну.
– Это ты там плачешь? – спросила Так.
Дождь пошёл намного слабее, и вдруг до Так долетел далёкий голос:
– Я.
– Ты плачешь, потому что тебе тоже жалко Тика? – поинтересовалась Так.
– И Тика, и тебя, и себя, и всех, всех на свете! – отвечала Луна.
– Почему, Луна? – удивилась Так.
– Потому что твоего брата похитила отвратительная колдунья Сокивкенс, – объяснила Луна. – Она хочет остановить время, чтобы не превратиться в комара. И если до утра ты не найдёшь Тика, то солнце никогда не появится, и я всегда должна буду бо-др-ство-вать.
Голос Луны ослабел, раздались всхлипывания, и тут же опять сильно полил дождь. Так поспешно подняла над собой опущенный было зонт.
– Погоди, не плачь! – утешила она Луну. – Я его обязательно найду! Скажи только, куда увела Тика эта Сокивкенс?
При этом Так не выдержала и сама всхлипнула. Луна же, наоборот, слегка успокоилась, дождь почти прекратился, и Так смогла закрыть зонт.
– Сокивкенс увела его в своё отвратительное подземелье, где она хранит все часы на свете, растаскивает их по частям и засыпает в их механизмы толчёный кирпич!
Так снова громко потянула носом, представив себе эту ужасную картину. Но она всё же взяла себя в руки.
– А как же я туда попаду?
Луна молчала, думала.
– Вот что, – наконец прозвучало сверху. – Я сейчас пошлю к тебе одного из своих сыновей. Его зовут Лучик. Он очень сообразительный. Он тебя проводит. Только торопитесь!
И почти сразу после этих слов на дорожку рядом с Так упал серебристый луч.
– Здравствуйте! – раздался нежный мелодичный голосок.
– Здравствуй! – поклонилась в ответ Так.
– Будьте любезны, пожалуйста, следовать за мной! – вежливо сказал Лучик и переместился вверх по тропинке.
– Спасибо, Луна! – крикнула Так и уже было сделала пару шагов, как Луна заговорила снова:
– Стойте!
Так и Лучик остановились.
– Как же я сразу не сообразила! Ведь без мастера Часовщика вам всё равно ничего не удастся! Ведь ни ты, ни Тик чинить часы не умеете, вы умеете только показывать время.
Так опять шмыгнула носом, вновь готовая заплакать.
– Да, чинить я не умею! Что же делать?
– Иди скорее к Старику Часовщику. Лучик знает, где он живёт.
– Ты на самом деле знаешь? – спросила Так, поворачиваясь к серебристому пятнышку, которое застыло на листочке близрастущего дерева.
– Безусловно, – ответил мелодичный голосок. – Только, пожалуйста, не теряйте меня из виду, будьте любезны!
И, переместившись с дерева на тропинку, Лучик быстро заскользил по ней.
– До свиданья, Луна! Спасибо! – крикнула Так и, помахивая зонтиком, поспешила вслед за Лучиком.
– Бедные, бедные дети! – донёсся печальный вздох с неба. – Что же, что же будет со всеми нами?
И тут же опять пошёл дождь.
А теперь давайте перенесёмся в домик Старика Часовщика. Старик Часовщик сидел за своим рабочим столом, чинил радиоприёмник и негромко напевал вот такую, не очень, прямо скажем, весёлую песенку:
Часы любой системы тут
Я починю вам в пять минут.
Всё, что сносилось, заменю.
Весь механизм я починю,
И зазвучит он снова так:
Тик-так, тик-так, тик-так, тик-так.
Уже давно бегут часы,
Но не несут ко мне часы,
Проходит день, идёт другой,
Я без работы сам не свой,
Никто давно не пел мне так:
Тик-так, тик-так, тик-так, тик-так.
Старик Часовщик собрал радиоприёмник, посмотрел на тёмное окно, за которым снова зарядил дождь, глубоко вздохнул и начал завинчивать корпус.
«До чего я дожил! – грустно размышлял он про себя. – Радиоприёмники чиню! Это я, часовых дел мастер! Ведь любые часы мог починить – и отечественные, и зарубежные. Мы с ними друг друга понимали, я ведь всех их предков, можно сказать, лично знал. И вот теперь чем я должен заниматься на старости лет!»
Он покрутил ручку радиоприёмника.
– Внимание! Внимание! – раздался голос диктора. – В эфире радиостанция «Маяк». Точное время…
Диктор замялся. Из приёмника донеслась какая-то возня, шум, потом послышались приглушённые голоса.
– Который же час, не пойму!..
– …Кто-нибудь скажет, сколько времени, чёрт возьми?..
– …Вы думаете?..
– …Да где же часы?..
– …Скорее, эфир ждёт!..
– …Нет часов!..
– …Как нет?..
– …Очень просто!..
– …Что же делать?..
– …Да говорите хоть что-нибудь!..
Диктор, прокашлявшись, начал снова:
– Внимание! Внимание! Просим прощения за технические неполадки. Вы слушаете программу «После полуночи». Точное время…
Опять послышался шёпот:
– Что? Сколько?..
И уже официальным голосом:
– Точное время… около часу…
Диктор снова замешкался:
– …Извините, около двух часов ночи. Впрочем…
Опять шёпот:
– Что? Сами не знаете?..
И вновь громко:
– В общем-то на самом деле это неважно. Важно знать, что сейчас ночь, потому что наша программа работает только ночью и предназначена тем, кто не спит. Мы передаём концерт «Для тех, кто в море».
Старик Часовщик неодобрительно покачал головой и выключил радиоприёмник.
«Да, дела! – думал он. – Ну и ну! Это что ж такое происходит на свете! И вообще – уже ночь на дворе, а Кирюши до сих пор нет! Мало ли что могло случиться! Маленький мальчик. Тёмной ночью. Один. Голодный. Без часов! Ох, ох, ох! Бедный мальчик!»
И в этот момент, в самый разгар этих грустных размышлений, хлопнула дверь, и в дом влетел Кирилл. Вы ведь, конечно, уже догадались, что именно он и был внуком Старика Часовщика.
Озабоченное выражение лица Часовщика сразу же изменилось. Он нахмурился, сурово сжал губы.
– Ты где, негодяй, шатался, а? – строго спросил он. – А сколько сейчас времени, знаешь?
– Ой, деда, я… – жалобно заныл Кирилл.
– Забыл, да? – ехидно прервал его дед. – А ремня не забыл?
И он энергично начал расстёгивать ремень.
– Это непедагогично! – завопил Кирилл. – Наша классная говорит, что детей бить нельзя!
– Вот как? – почесал в голове дед. – Ну, это мы ещё посмотрим. Ты мне лучше скажи, где болтался?
– Я выполнял ответственное задание, – пролепетал Кирилл. – Секретное.
