За ней вышла вторая вещунья и сказала:
— Привет тебе, Макбет, привет тебе, о славный тан кавдорский!
А третья вещунья вышла и воскликнула:
— Привет Макбету, которому суждено стать королем Шотландии!
Не успел Макбет прийти в себя от изумления, как появился на коне гонец, который сообщил, что отец Макбета скончался. А значит, Макбет и в самом деле стал теперь таном гламисским.
Вслед за первым гонцом вскоре появился и второй. Он принес добрые вести от короля Дункана. Король благодарил Макбета за победу и сообщал, что тан кавдорский восстал против него, и потому все его земли теперь принадлежат победителю Макбету. А значит, Макбет отныне стал и таном кавдорским.
Выходит, уже два предсказания старых колдуний сбылись. И Макбет задумался, что предпринять, чтобы сбылось и третье — как стать королем.
А надо вам сказать, что у Макбета была жена, женщина коварная и очень честолюбивая. Она воспользовалась своей властью над ним и уговорами, укорами и угрозами заставила его поверить, что он овладеет короной, если убьет старого, доброго короля. Макбет очень долго сопротивлялся ее уговорам. Ему совсем не хотелось убивать старого короля, своего доброго друга. Но чего не добьется коварная, честолюбивая женщина! Да к тому же предсказание вещуньи… и Макбет уступил. И замыслил, как убить короля.
Он пригласил короля Дункана к себе в гости, в свой замок близ Инвернесса. Вместе с женой он радушно принял короля и всю его свиту, устроив им пышный пир.
Уже глубокой ночью королю захотелось покинуть пирующих и уйти спать. Макбет проводил его в роскошные покои, приготовленные заранее.
В те далекие, дикие времена был обычай, что у дверей опочивальни, где спит король, несли стражу два бравых воина. Леди Макбет знала, кто назначен стражами в ту ночь, и заранее напоила их вином, в которое подмешала снотворное зелье. И когда король удалился в свои покои и лег спать, стражники тут же свалились в мертвом сне у его дверей. Теперь их не добудилась бы далее военная труба.
Всю эту ночь шумела буря, но ни вой ветра, ни удары грома не нарушили сон короля, потому что он был уже стар и слишком устал после долгой дороги и богатого пира.
Само собой, и стражники не пробудились.
Только один Макбет не ложился, сон не шел к нему. Его терзали сомнения, стоило ли затевать столь опасную игру. Ведь если королю суждено умереть, все должно свершиться в эту же ночь. Леди Макбет была рядом.
— Стыдитесь, — говорила она, — вас тревожит не совесть, а трусость! Будьте мужчиной! Если мужество вам изменило, я, слабая женщина, сама свершу это.
Макбет не мог больше слушать позорящие его речи и направился длинными переходами замка в покои короля.
Он выхватил из ножен кинжалы, висевшие на поясе спящих стражников, и, ворвавшись в покои короля, всадил их прямо в сердце старого Дункана. После этого Макбет вложил обагренные кровью клинки в руки воинов и вымазал им лицо кровью, чтоб все подумали, что это они убили доброго короля.
Наутро в большом зале замка собрались все знатные лорды и дворяне, входившие в свиту короля. И оба его сына — Малькольм и Дональбейн. Ожидая выхода Дункана, они толковали о страшной буре, что бушевала ночью.
— Вы слышали, как завывал ветер? Словно запели все черти ада.
— Метались тени, скрипели ставни, а где-то недалеко ухала сова.
— И лаяли собаки. А кони короля Дункана вырвались на волю и перегрызли друг друга. Верно, взбесились.
— Не к добру это.
— Не к добру…
Король все не выходил из своих покоев, и встревоженные вельможи послали к нему одного из знатных дворян. Со всем почтением приблизился он к покоям короля, раскрыл двери и — о, ужас! — перед ним лежал Дункан, мертв и неподвижен. А рядом — два стражника с кровавыми кинжалами в руках.
Забил тревожно колокол, горестные стенания огласили покои замка, когда вельможи и друзья увидели содеянное зло. Казалось, более всех был разгневан сам хозяин замка, Макбет. Никто не успел опомниться, как он своим мечом пронзил спящих стражников.
— Всем ясно, что они убийцы! — воскликнул он. — И заслужили кару.
Но сыновьям Дункана, Малькольму и Дональбейну, показалось странным это убийство. И они поспешили покинуть зловещий замок Макбета в Инвернессе. Дональбейн направился в Ирландию, а Малькольм ко двору английского короля, чтобы попросить у него поддержки и восстановить закон, по которому он, Малькольм, должен наследовать трон своего отца Дункана.
Макбет стал королем шотландским, как и предсказывали вещуньи. Казалось, все сбылось, но он не знал ни радости, ни счастья. Покоя не давали ему навязчивые думы о своем злодеянии. Страх проник в душу: а что, если такой же честолюбец, как он, и с ним поступит точно так же?
Но кто?
Растревоженная совесть не молчала, и подозрение пало на Банко. «Банко, вот кто теперь опасен!» — решил Макбет и подослал к нему убийцу.
Но и это не принесло ему ни счастья, ни покоя. Он заметил, что кое-кто стал подозревать его. И он боялся, что кто-то отомстит ему. А нет, тогда Малькольм найдет поддержку у короля английского и пойдет на него войной.
И вот Макбет решил снова отправиться в Форрес к вещуньям. Разве не они заронили в нем мечту стать королем Шотландии! Ему не терпелось узнать свою судьбу и дальше.
— Ты непобедим и не отдашь корону, пока зеленый лес, зовут его Бирнамским, не придет сам в неприступный замок Дунсинейн, — поведали вещуньи.
В Дунсинейне теперь обычно держал свой двор Макбет. А Бирнамский лес был в добрых двенадцати милях от Дунсинейна.
— Сказки, бред — деревья сами по себе не ходят, — успокаивал себя Макбет. — Я в замке в полной безопасности.
И все-таки после ночной встречи с колдуньями Макбет велел укрепить свой замок на холме у Дунсинейна. А посему заставил знать свою и благородных танов прислать ему камней и бревен, которые на холм должны были поднять могучие волы.
Среди благородных танов, которым приказал Макбет доставить в замок Дунсинейн камни, бревна и все такое прочее, был Макдуф из Файфа. Макбет давно подозревал, что, если когда-нибудь в Шотландию прибудет принц Малькольм с подмогой от короля английского, Макдуф его поддержит. И Макбет боялся и ненавидел Макдуфа за это.
В замке Дунсинейн собрались все таны, все шотландские дворяне — так повелел Макбет. Среди них и тан файфский, отважный Макдуф, который в друroe время старался бывать при дворе Макбета как можно реже.
Однажды, в ясный день, король Макбет выехал со свитой за укрепления замка поглядеть, как справляются волы со своим грузом. Он увидел, что многие с трудом тащат наверх камень и бревна — слишком тяжела ноша, слишком знойный день и слишком крут подъем.
И тут Макбет заметил, что одна пара волов так выбилась из сил, что опустилась на землю отдохнуть. Король впал в ярость и потребовал узнать, кто посмел прислать ему таких ленивых волов, которые не желают на него работать. Ответ был:
— Владелец их Макдуф, тан файфский.
— Пусть тогда тан файфский сам, — сказал король в великом гневе, — вместо своих ленивых волов впряжется в повозку с драгоценным грузом.
В свите короля был друг Макдуфа. Незаметно он ушел с холма и поспешил к Макдуфу. Тот находился в зале замка, где шли приготовления к обеду. Услышав, что сказал король, Макдуф сразу понял, что медлить нельзя.
Попрощавшись с другом и прихватив со стола один круглый хлеб, Макдуф покликал своих коней и слуг и поскакал скорее в родной Файф. Он спешил туда добраться до того, как Макбет придет к обеду в свой замок.
Кони Макдуфа летели быстрее ветра. Но вот беда! Он так спешил убраться поскорей из замка коварного Макбета, что не успел взять с собою денег. И когда он прискакал к большой переправе через реку Тэй, ему нечем было заплатить лодочнику. Что ж, лодочник согласился взять круглый хлеб за переправу.
И с тех пор эта переправа так и зовется Хлебная.
Наконец Макдуф прибыл в свой замок Кенновей неподалеку от Файфа. Первым делом он обнял жену и своих детей, потом велел стражникам закрыть ворота замка, поднять разводной мост и не впускать к себе ни короля Макбета, ни кого другого из его свиты. Затем направился в небольшую гавань рядом с замком и велел побыстрее оснастить парусник. Попрощавшись с женой и дав ей строгие наказы, Макдуф готов был к бегству от Макбета.
Но Макбет и сам не медлил. Со своими воинами он был у ворот замка Кенновей раньше, чем Макдуф успел отплыть. Король призвал леди Макдуф открыть ему ворота и выдать мужа. Однако леди Макдуф, будучи женщиной не только храброй, но и мудрой, постаралась найти столько извинений и предлогов, что слугам-морякам хватило времени выйти в море.
Только тогда она поднялась на стену замка и смело заявила королю:
