— Не сможет она ворваться к тебе в комнату, потому что я запер дверь на ключ, — сказал Субастик. — А ты обязательно должен крикнуть: «Тетушка Клюкман!», иначе Машина, Доставляющая Сосиски, не сработает!
— Ладно, так и быть, — сказал господин Пеп-перминт. — Хотя, признаться, не очень-то я верю в твою Машину, Доставляющую Сосиски!
— Погоди немного, и поверишь! — пообещал Су-бастик, вылезая из окошка на улицу.
Не прошло и пятнадцати минут, как он вернулся и стал у окна. Притянув к себе корзиночку, он вложил в нее сосиски и булку. Потом всунул два пальца в рот и негромко свистнул.
Господин Пепперминт, нежась в постели, услышал свист. Но он все же не решался закричать «тетушка Клюкман», да и вся затея казалась ему нелепой. Однако Субастик под окном не унимался — он свистел все громче и громче. И тогда господин Пепперминт подумал: «Если госпожа Брюк-ман услышит свист, она все равно начнет ругаться, а раз так, можно и крикнуть!»
Набрав в легкие воздуха, он крикнул во весь голос:
— Тетушка Клюкман! Тетушка Клюкман!
«Интересно, что же теперь произойдет», — подумал он.
А произошло вот что. Госпожа Брюкман ринулась к его двери с бранью:
— Какая наглость! Что вы себе позволяете, господин Пепперфинт?
В ярости она начала трясти запертую дверь и дернула ручку, тем самым приведя в движение Машину, Доставляющую Сосиски. Как только госпожа Брюкман в коридоре нажала дверную ручку, внутри комнаты — с другой стороны — с ручки соскользнул насаженный на нее ботинок.
Привязанный веревкой к люстре, он не упал на пол, а качнулся, как маятник, и толкнул стул, одна ножка которого стояла на бутылке. Стул повалился и ударился о палку метлы. Метла упала, и водруженный на щетку портфель плюхнулся на пол. А к ручке портфеля был привязан конец веревки; когда он оказался на полу, другой конец с привязанной к нему корзинкой взлетел кверху. И теперь корзинка покачивалась в окне. Господин Пепперминт без труда подцепил ее ручкой трости и притянул к себе.
А вскоре через окно в комнату влез сам Субастик.
— Ну как, хорошо сработала моя Машина, Доставляющая Сосиски?
— Поразительно! — не мог не признать господин Пепперминт, уписывая сосиски за обе щеки. — Правда, достаточно было бы спустить корзинку на веревке за окно, а потом снова подтянуть ее наверх.
— Что верно, то верно, — согласился Субастик, — но ведь так гораздо интересней!
— И обошлось бы без шуму! — добавил господин Пепперминт, хотя, по правде говоря, он ничуть не сердился.
— Теперь ты весь день пролежишь в постели? — спросил Субастик.
Господин Пепперминт кивнул.
— Очень хорошо! — похвалил его Субастик. — А я пойду прогуляюсь. Скучно все время в комнате торчать, да и ты наверняка станешь на меня ворчать. Торчать-ворчать! Торчать-ворчать! — повторил Субастик. — Смотри, как хорошо я рифмую! Я, наверное, великий поэт: слагаю стихи, сам того не замечая.
— Поразительно! — воскликнул господин Пепперминт.
Субастик вылез в окно, весело напевая:
Вредно папочке ворчать —
Здесь не стану я торчать!
Не такой я дурачок —
Скок в окошко, и молчок!
Субастик неторопливо зашагал по улице. Вдруг он увидел пустую консервную банку, выпавшую из мусорного ведра, и начал гонять ее, как футбольный мяч. Чудесный звон раздавался всякий раз, когда она ударялась о край тротуара или стенку дома! Но вот Субастик, не рассчитав силы удара, подкинул банку слишком высоко, и она перелетела через забор. Субастик хотел было перемахнуть через него, чтобы отыскать свой «мяч», но тут же решил, что куда проще найти другую консервную банку, и зашагал дальше.
Не успел он сделать и нескольких шагов, как услышал громкие детские голоса. Тут Субастик прибавил шагу и вскоре увидел площадку для игр. Со всех сторон ее окружали деревянные скамейки, на которых сидели мамаши и вязали. Они переговаривались между собой и время от времени покрикивали на детей: «Не смей кидаться песком!», «Смотри не испачкай платье!», «Сейчас же отдай лопатку!».
Одни дети возились в огромной песочнице, другие катались с горки. Иногда они принимались играть в пятнашки. Но, как правило, чья-нибудь мамаша сразу же начинала кричать:
— Не смей бегать так быстро! Упадешь и разобьешь голову!
Дети тотчас оставляли игру и снова забирались в песочницу. Субастик тоже забрался туда и стал смотреть, как дети наполняют песком железные формочки и переворачивают их вверх дном.
— Что это вы делаете? — спросил он.
— Не видишь разве? Мы печем пирожки, — ответила маленькая девочка.
— Пирожки? — переспросил Субастик. — А можно мне съесть один?
— Это же пирожки из песка! Их нельзя есть! — засмеялась девочка.
— Почему нельзя? — удивился Субастик. И, ухватив пирожок, мигом проглотил его. — М-м-м, очень вкусно! — аппетитно чавкая, проговорил он. — А можно еще один?
Его сразу же обступила целая стайка малышей. Они с увлечением стали печь для него пирожки из песка и очень радовались, что отыскался наконец человек, которому их пирожки пришлись по вкусу. Исподтишка они и сами пытались съесть кусочек-другой… Вокруг Субастика собиралось все больше и больше детей. Облизывая пальцы и причмокивая, он сидел в песочнице, а вокруг нее плотным кольцом стояли веселые малыши с перепачканными песком рожицами.
Встревоженные неожиданным весельем, две-три мамаши подошли к песочнице.
— Фу! Сейчас же выплюнь песок! — закричали они и отняли у Субастика все пирожки.
— Почему? — спросил он. — Песок очень вкусный!
— Песок очень вреден. У тебя заболит живот, — стали объяснять ему мамаши.
— Живот заболит от песка? — переспросил Субастик. — Ни за что не поверю!
Он наклонил голову и спросил у своего живота:
— Живот, а живот, скажи, вреден тебе песок? И тут же сам ответил тоненьким голоском:
— Нет, дружище Робинзон, от песка мне сроду еще никакого вреда не было!
— Вот видите! — заявил мамашам Субастик. — Живот мой говорит, что ему сроду еще от песка не было вреда.
Дети, стоявшие вокруг, засмеялись.
— Посмей еще раз взять в рот песок, и мы прогоним тебя с площадки! — пригрозила ему одна мамаша, а все остальные дружно закивали.
— Покатайся-ка ты лучше с горки, там ребята постарше, а то эти малыши, чего доброго, начнут брать с тебя пример, — приказала ему другая мамаша.
Субастик обиженно стряхнул со своего комбинезона песок и направился к горке.
Сначала надо было подняться по железной лестнице на маленькую вышку, а затем по металлическому желобку скатиться вниз. У лестницы все время толпились дети в ожидании своей очереди. Случалось, им приходилось ждать довольно долго: стоя на вышке, иной боязливый малыш лишь после нетерпеливых окриков решался наконец съехать вниз.
Самый горластый и рослый мальчишка стоял внизу — он решал всякий раз, чья очередь скатываться. И решал, надо сказать, не очень справедливо. Одним он позволял съезжать с горки хоть по три раза кряду, а других ставил в конец очереди.
— И как ты это терпишь? — спросил Субастик у девочки, которую горластый только что отогнал от лестницы, приказав ей снова стать в конец очереди.
— А что мне делать? — пожав плечами, ответила девочка. — Ведь Губерт сильнее меня!
Мальчишка, которого она назвала Губертом, небрежной походкой подошел к Субастику, встал перед ним, подбоченясь, и грозно спросил:
— Вопросы есть?
— Вот чудеса: такой малыш, а уже разговаривает! Ты же просто вундеркинд! — насмешливо проговорил Субастик.
Стоявшие рядом дети прыснули.
— Я те сейчас покажу вундеркинда! — в ярости закричал Губерт.
— Нет, спасибо, не надо мне показывать вундеркинда! — величественно ответил Субастик.
