731
Ларь; здесь как будто бы в значении крыльцо (Ред.).
Корзина; переносно: жадный человек (Ред.).
Коко́ра — пень, лежащий на дне реки; выдолбленная колода.
Сырьем.
Место записи неизвестно. AT 3021 + 4001 + 516 (Верный слуга). Третий сюжетный тип учтен в AT преимущественно в записях, сделанных в странах Европы, Америки (в Америке — на французском, испанском и португальском языках), отмечены также африканские (арабские) и азиатские (турецкие, индийские) его варианты. Русских вариантов — 14, украинских — 16, белорусских — 5. Варианты типа 516 встречаются и в сказках неславянских народов СССР: латышских (Арайс — Медне, с. 86—87), абхазских (Абхаз. ск., № 26), башкирских (Башк. творч., I, № 98) и др. Сюжет о преследовании человека демонами известен по древнему индийскому сказанию (см.: Tawney C. Kathasaritsagara or Ocean of the Streams of Story. Kalkutta, 1880, t. I, p. 519, t. II, p. 251). Формирование сюжета на европейской культурной почве связана со средневековым рыцарским романом «Амикус и Амеликус», «Пентамероном» Базиле (IV, № 9), с получившей международную известность сказкой бр. Гримм «Преданный Иоганн». В драматической форме сюжет обработал К. Гоцци («Il corvo», 1772). Первая русская литературная обработка издана в 1787 г. (Повествователь, с. 49—83). Значительную популярность получила неоднократно издававшаяся в прошлом столетии лубочная «Сказка о Булате-добром молодце», оказавшая влияние на устные сказки. Было издано также стихотворное переложение лубочной сказки о верном Булате-добром молодце (оно в значительной части перепечатано в книге А. Федорова-Давыдова «Цари, короли, их семья и придворные по народным сказкам и легендам». М., 1904, с. 138—146). Исследования: Wesselski, S. 220—221; Rösch E. Der getreue Johannes. Eine vergleichen de Märchenstudie (FFC, N 77). Helsinki, 1928; Bauerfeld W. Die Sage von Amis und Amiles, ein Beitrag zur mittelalterlichen Freundschaftssage. Halle, 1941. Сюжетные типы 302 и 516 контаминированы как и в лубочной сказке. Мотивы сюжета «Верный слуга» отчасти сочетаются с мотивами сюжета о Кащее и в белорусской сказке «Булат-добрый молодец» (Романов, VI, № 2, с. 7—14), персонажи которой носят лубочные имена: Булат, Иван-царевич, царь Кирбит, царевна Кирбитьевна. В белорусской сказке, как и в русской сказке, царь Кирбит посылает Кащея в погоню за похищенной царевной. В стихотворной лубочной сказке «Булат-молодец» царь Кирбит посылает в погоню за похитившими его дочь царем Бамбардасом и Булат-молодцем войско; Булат возвращается с полдороги обратно и сражается с войском Кирбита и Змеем Горынычем, выступающим здесь в роли Кащея. Мотив возвращения верного слуги к врагам и сражения с ними имеется также еще в трех опубликованных белорусских и украинских сказках (Романов, IV, № 1 и 2, с. 1—14; Чубинский П. П. «Труды этнографическо-статистической экспедиции в Западно-Русский край», т. II, СПб., 1872, № 80). Кроме этих сказок, в опубликованном международном материале отмечена всего лишь одна сказка типа 516 с мотивом возвращения — румынская (Schott Arthur und Albert. Walachische Märchen. Stuttgart, Tubingen, 1845, S. 144). Вместе с тем в сказке сборника Афанасьева отсутствуют эпизоды, характерные для некоторых более полных вариантов сюжета о верном слуге: например, царевич влюбляется в царевну по портрету; найденную с помощью верного слуги царевну заманивает на корабль и увозит за море. Мотив морского путешествия, традиционный для западноевропейских сказок и восходящий также к лубочным источникам, развивается, например, в вариантах типа 516 сборников: Зеленин. Вят. ск., № 29; Коргуев, I, № 27; Weriga W. Podania białoruskie. Lwów, 1889, № 8. К словам «сидит на дубу орел с орлятами» (с. 298) в сноске Афанасьева дан вариант: «Сокол с соколятами». К предсказанию голубиц в третью ночь (с. 299) — вариант: «как приедет Иван-царевич домой, перевенчается и ляжет спать с Василисой Кирбитьевной, в те́ поры прилетит двенадцатиглавый змей и унесет их обоих в свое царство». После слов «Булат-молодец отрубил и ей голову» (с. 299) — вариант: «Воротился Иван-царевич домой и женился на Василисе Кирбитьевне; говорит ему Булат-молодец: «Не спи, царевич, первую ночь с женой — худо будет! Лучше пусти меня на свое место». Царевич согласился, а сам думает: верить или не верить ему? И приставил он слугу верного присматривать, что будет делать Булат-молодец. Наступила полночь, вдруг зашумели ветры — прилетает двенадцатиглавый змей. Булат-молодец начал с ним сражаться, срубил все двенадцать голов и выкинул в окно. Как рубил он змею последнюю голову, брызнула змеиная кровь прямо Василисе Кирбитьевне на лицо, Увидал это Булат-молодец, думает: что делать? Так оставить — спросят: отчего кровь показалась? Платком обтереть — пожалуй, Василису Кирбитьевну разбудишь: дело непригожее. Взял да языком и слизнул кровь с ее лица белого. А слуга Ивана-царевича только и видел, как Булат-молодец свою саблю точил да кровь слизывал; поутру докладывает он: «Так и так, с вечера Булат-молодец свою саблю точил, а ночью Василису Кирбитьевну в уста целовал». Иван-царевич разгневался, приказал Булата-молодца в железа заковать, злой смерти предать». К словам «Пришли, смотрят, — а дети живы» (с. 300) указан вариант: «Булат-молодец разрезал себе палец и своею кровью помазал детей царевича накрест — и они в ту же минуту ожили».
Место записи неизвестно. AT 552 А (Птицы или животные-зятья) + 4001 + 554 (Благодарные животные помогают решить трудные задачи) + 3022 (Смерть Кощея от коня). Традиционная контаминация сюжетов. Лубочная сказка была перепечатана Афанасьевым в его Примечаниях из сборника «Лекарство..,» (с. 99—131) с приложением соответствующих библиографических сведений (они приведены в комм. к I т. сказок Афанасьева изд. 1936 г., с. 629); текст лубочной см. под № 562. Сюжет типа 552 А учтен в AT преимущественно в европейском материале, отмечены также записи из Турции и Америки (от американских негров, индейцев). Русских вариантов — 36, украинских — 9, белорусских — 7. Такая же, как в восточнославянских сказках, сюжетная контаминация встречается в сказках о животных-зятьях, опубликованных в сборниках фольклора неславянских народов СССР, например, башкир (Башк. творч., I, № 99; II, № 11; III, № 41). Сюжетный тип 554, чаще всего контаминируемый с типами 302 и 552, отмечен в AT в фольклоре разных частей света. Русских вариантов — 44, украинских — 39, белорусских — 17. Разновидность сюжета — «Герой с помощью благодарных животных выслуживает у бабы-яги коня» — особенно характерна для восточнославянских сказок и получает в них своеобразно яркую трактовку. Исследования: Marx A. Griechische Märchen von dankbaren Tieren und Verwandtes. Stuttgart, 1889; Пропп. Ист. ск., с. 138—141. Анализ сказки «Марья Моревна» сборника Афанасьева см.: Аникин, с. 128—131. К рассказу о запретном чулане (с. 301) Афанасьев в сноске привел вариант: «Глянул — а там змей о двенадцати головах, о двенадцати хоботах на железных крюках висит, из его ран кровь течет. Говорит змей Ивану-царевичу: «Ах, добрый человек, обмакни в мою кровь свой палец и дохни на меня; за твою услугу я тебя три раза от смерти избавлю». Иван-царевич обмочил свой палец в кровь и дохнул на змея; змей рванулся, поломал крюки и улетел». К рассказу о пребывании у ворона (с. 302) — вариант: «Оставь у нас свое золотое кольцо; будем на него смотреть, тебя вспоминать; если кольцо светло — значит, ты жив и здрав; а если потускнеет — тотчас уведаем, что с тобой беда приключилася». Иван-царевич оставил свое золотое кольцо и пошел в змеиное царство». Вместо «пять печей хлеба» (с. 302) — вариант: «пирогов». К рассказу об оживлении Ивана-царевича (с. 303) дан вариант: «Орел Орлович полетел на́ море и поднял сильные ветры, море взволновалося и выкинуло бочку на́ берег; Сокол Соколович схватил бочку в когти, занесся высоко-высоко за облака и бросил ее оттуда на́земь — бочка упала и разбилась вдребезги; а Ворон Воронович принес воды целющей да живущей и вспрыснул Ивана-царевича. После все трое подхватили его и понесли за тридевять земель, в тридесятое государство. Принесли в тридесятое государство и говорят: «Ступай к синему морю, там гуляет чудная кобылица; впереди ее двенадцать косарей сено косят да двенадцать гребцов сено гребут — она за ними идет да все поедает; когда станет кобылица воду пить — синё море волнуется и лист с дерев опадает, а станет у столетних дубов чесаться — те дубы, словно овсяные снопы, на́земь валятся. Каждый месяц выкидывает она по одному жеребенку: а следом за ней ходят двенадцать волков да тех жеребят пожирают. Улучи время, и как только выкинет кобылица жеребенка со звездой на лбу — скорей хватай его да от волков отбивай; то тебе будет конь богатырский! С ним не догонит тебя и Кощей Бессмертный». Иван-царевич сделал так, как научили его зятья...» К рассказу о пчелином улье (с. 303) дана сноска: «Вместо пчелиного улья, по другому списку, Иван-царевич встречает рака». К ответу кобылиц на упреки яги (с. 304) дан вариант: «Как нам было не воротиться? Приползли раки со всего моря, начали в нас впиваться да клещами пощипывать — рады были на край света бежать!» После слов «а царевич доконал его палицей» (с. 305) указан вариант окончания сказки: «А можно ли их догнать?» — «Если сейчас поедем, то авось нагоним; у Ивана-царевича конь — мой меньшой брат». Кощей погнал вслед за Иваном-царевичем; вот-вот нагонит. «Ах, брат, — говорит конь Ивана-царевича коню Кощееву, — зачем ты служишь такому нечистому чудищу? Сбрось его на́земь да ударь копытом!» Конь послушался, сбросил Кощея и убил его до смерти».
