Однажды Сайфулмулюк во время охоты в лесу увидел, что его слуги избивают одного человека. Царю этот человек показался знакомым, только он никак не мог вспомнить, где видел его. К тому же все лицо этого человека было в крови. Сайфулмулюк приказал слугам, чтобы они отвезли этого человека домой, истопили баню, покормили его. Когда возвратился домой с охоты, он пригласил к себе найденного человека. Глазам своим не поверил Сайфулмулюк: перед ним стоял Сагит, которому удалось сбежать от людоедов.
Через год к своей подруге приехала Бадигульямал. Малика рассказала ей о храбром джигите Сайфулмулюке. Бадигульямал полюбила его. Она стала женой Сайфулмулюка.
У одного бедняка было три сына. Собрался старший сын на заработки. Стал отец провожать сына и сказал ему:
— Если попадешь в дальний аул, не нанимайся к баю по имени Муса.
Пошел джигит и попал в тот самый аул, о котором говорил его отец. А в ауле как раз и повстречался с Мусой,
— Бабай, не нужен ли тебе работник? — спросил джигит.
— Нужен, — отвечает Муса. Вспомнил джигит слова отца и говорит!
— А скажи мне, как тебя зовут?
— Меня зовут Муса, — отвечает старик.
— Нет, я не буду к тебе наниматься! Мне отец не велел..
И пошел джигит дальше. Пока он шел по улице, старик кривыми переулками обогнал его и вышел навстречу.
Джигит не узнал Мусу. Поравнялся с ним и спрашивает:
— Бабай, не нужен ли тебе работник?
— Нужен, — отвечает старик.
— А как тебя зовут? — Муса.
Джигит подумал: «Наверно, в этом ауле всех стариков зовут одинаково. Выбирать нечего, надо наниматься», и спрашивает:
— Какую плату мне дашь? Муса говорит:
— Плата моя вот какая: каждый день буду давать тебе ломоть хлеба и чашку чаю. А если не будешь этим доволен, то дам я тебе сто ударов кнутом и денег не заплачу. А если я буду твоей работой недоволен, тогда ты дашь мне сто ударов и потребуешь деньги.
Согласился джигит на условия Мусы, стал у него работать. Проработает джигит целый день, проголодается, вернется домой, а ему подают чашку чаю да один ломоть хчеба. Совсем похудел джигит от такой еды. Вернулся он однажды усталый с работы, съел ломоть хлеба, выпил чаю, да и стукнул пустой чашкой о блюдечко. А Муса тут как тут и спрашивает:
— Или ты едой недоволен?
— Да как же мне быть довольным, если с утра до вечера работаю, не поднимая головы, а еды вдоволь нет! — рассердился джигит.
Муса задрал джигиту рубаху на спине и, по уговору, начал его сечь кнутом, а потом прогнал домой, не заплатив ни копейки.
То же случилось и со вторым сыном бедняка.
Последним собрался в путь младший сын. Он попал в тот же аул и встретил того же старика.
— Бабай, не нужен ли тебе работник? — спрашивает джигит.
— Нужен, — отвечает старик.
— А как тебя зовут? — спрашивает джигит. Муса, — отвечает старик.
— Ты-то мне и нужен, бабай! Тебя-то я и разыскиваю, — говорит джигит.
Нанялся джигит к Мусе и согласился выполнять все, как и старшие братья.
Проходит день, второй, третий. Джигит знай себе работает, а домой придет — чашку чаю выпьет, ломоть хлеба съест, да еще и улыбается.
Муса-бай спрашивает у него:
— Неужели ты доволен такой едой?
— Да, бабай, — отвечает джигит, — я доволен.
— Ладно, — говорит Муса, — ты хороший работник. Завтра вместе с соседскими работниками будешь пасти овец.
Утром джигит ушел вместе с товарищами пасти овец. Днем зарезал он самую жирную овцу Мусы, сварил большой котел мяса, наелся вдоволь, товарищей угостил.
Вечером пригнал джигит овец, сел ужинать, выпил чашку чаю, съел ломоть хлеба. Хотел встать из-за стола, но Муса остановил его.
— Может, ты едой недоволен? — спросил он. Джигит ему отвечает:
— Нет, бабай, всем я доволен. И сыт я по горло. Ведь днем мы с товарищами зарезали твою овцу, наелись досыта. Вот, может, ты мной недоволен?
— Нет, нет! — ответил Муса-бай.
А сам говорят жене?
— Ему нельзя доверять овец — он перережет их! И послал Муса джигита пасти коней.
Утром пошел джигит с товарищами коней пасти. Днем выбрал он самую жирную лошадь из всего табуна, зарезал ее, наварил полный котел мяса, сам наелся и товарищей угостил. А конскую шкуру они продали и на эти деньги у проезжего купца купили чаю и сахару. Вечером вернулся джигит домой, присел на краешек нар, глотнул чаю, кое-как прожевал кусочек хлеба и стал подниматься с места, но Муса остановил его и спрашивает:
— Может, ты едой недоволен?
— Нет, бабай, я всем доволен, — отвечает джигит. — Ведь днем мы твою лошадь зарезали, мяса вдоволь наелись. Вот, может, ты мною недоволен?
— Нет, нет! — отвечает Муса-бай сквозь зубы, а сам чуть не стонет от досады. — С завтрашнего дня ты будешь работать при доме.
Через несколько дней пришли к Мусе-баю гости. Вышел Муса во двор и говорит джигиту:
— Зарежь-ка для гостей овцу.
— Которую зарезать прикажешь? — спрашивает его джигит.
Муса говорит?
— Зайди в овчарню, хлопни в ладоши, которая овца на тебя оглянется, ту и зарежь.
Джигит вошел в овчарню, хлопнул в ладоши. Овцы с перепугу шарахнулись в другой угол и уставились все оттуда на него. Джигит прирезал их всех одну за другой, а потом с одной снял шкуру и принес мясо в дом. Муса его и спрашивает?
— Почему долго возился?
— Дела было много, бабай, — отвечает ему джигит. — Овец в овчарне много, все они на меня оглянулись: мне и пришлось их всех прирезать, еле управился! Может, ты мной недоволен?
— Нет, нет! — отвечает Муса-бай, а сам чуть не плачет. Пошел Муса-бай к жене и говорит ей:
— Этот джигит нас вконец разорит! Знаешь ли ты, что он натворил? Всех наших овец прирезал! Нужно от него избавиться, пока еще не поздно. Пошлем-ка его к лесному озеру, будто за нашими конями, а там звери его и разорвут.
— Так и сделай! — говорит жена.
Послал Муса джигита в лес. Джигит пришел в лес, отыскал озеро. Видит, на берегу много лип растет. Он содрал с молодых лип кору и стал плести веревку из лыка. Откуда ни возьмись, прибегает див, спрашивает: — Что ты тут делаешь?
— Ничего, — спокойно отвечает джигит. — Вот сплету веревку да и подвешу на ней озеро к самому небу.
Див молча нырнул в озеро, вытащил оттуда лошадь и говорит:
— Сначала попытайся поднять лошадь да пронести ее вокруг озера, тогда я, может, и поверю твоим словам.
— Покажи, как это делается, — говорит джигит. Див взвалил лошадь себе на плечи, обнес ее вокруг озера, запыхался и остановился перед джигитом:
— Теперь твоя очередь.
Джигит связал из веревки уздечку, накинул ее лошади на голову, потом вскочил ей на спину, обскакал вокруг озера и говорит:
— Видишь, как я могу лошадь носить!
Удивился див, снова нырнул в озеро и говорит старшему;
— Абый, мне страшно; сидит на берегу джигит, грозится наше озеро к небу подвесить.
Вынырнул старший див из озера, спрашивает джигита:
— Что ты тут делаешь?
— Увидишь, когда я озеро к небу подвешу, — отвечает джигит.
Спустился старший див на дно озера, вытащил оттуда двадцатипудовую чугунную дубинку и говорит джигиту:
— А ну, попробуй подбрось эту дубинку к небу да поймай ее на лету одной рукой и осторожно положи на землю. Тогда я поверю, что ты и в самом деле силен!
— Сначала сам попробуй, — отвечает джигит.
Див, ни слова не говоря, подбросил чугунную дубинку под облака, а когда стала она падать, подхватил ее и положил на землю.
Подошел джигит к дубинке, схватился за нее обеими руками, поднял голову и уставился на тучу, которая проплывала над лесом.
— Чего ты смотришь? — спрашивает див.
— А я прицеливаюсь. Ведь я подброшу дубинку так, что она угодит за тучу и уж обратно на землю не упадет, — отвечает джигит.
Перепугался тогда див, что останется без дубинки, и стал просить:
— Не надо, не надо, не кидай!
А джигит упрямится:
— Раз сказал — значит, подброшу. Не мое дело с тобой споры заводить.
— Если послушаешь меня, я выполню любое твое приказание, — просит див.
Подумал джигит и отвечает:
— Я оставлю дубинку, если ты посадишь меня к себе на спину и вместе с твоим братом отвезешь к моему хозяину Мусе.
Согласился див. Вызвал брата из озера, посадил джигита себе на спину и повез.
На опушке леса увидел джигит поваленный дуб.
— Остановись! — крикнул он диву. — Вон лежит веретено моей матери. Она его потеряла, когда ходила в лес за ягодами. Захватим-ка его с собой!
Поднял див поваленный дуб, а сам думает со страхом: «Если у его матери такое большое веретено, то какова же у него мать?»
На берегу реки джигит увидел мельничный жернов.
— А вот и головка от веретена моей матери! — воскликнул он.
