Луиза Подлиза и Ушлый Ужастик были детьми Кошмариса и Малу, а родителями тройняшек, Хольгера, Скрючеллы и Линьки, были Страшь и Ойстрах. Седьмым маленьким привидением был Крошка Тимиан, который по размеру не превосходил крошечный носовой платок. Откуда он взялся, никто не знал. Однажды ночью его принесла на фабрику старая Жуткая Жужа, он сушился на бельевой верёвке с двумя прищепками в каком-то большом саду.
Тринадцатым привидением была Эсме — молодая, молчаливая и странноватая. Она любила сидеть, забившись в угол, а разговаривала совсем редко, но Кошмарис всё же выгонял её каждую ночь на работу вместе со всеми.
Глава вторая
О вкусном безé и ополаскивателе с лимонным запахом
— Ну как поработали? — Полуночная Малу поставила на стол большое блюдо с безе из свежайших яичных белков и нежнейшего сахара. Эти прекрасные тянучки белого, светло-зелёного и розового цветов испекли в большой духовке, в столовой за раздевалкой.
— Представьте только, этой ночью я так напугал господина Есперсена, что под ним чуть мокро не стало! — захохотал Кошмарис Дамаск. Наклонившись над столом, он схватил большое безе и запихнул его в рот.
— Не хапай со стола! — распорядилась Малу.
— Папочка, а откуда в господине Есперсене вода? — спросила Луиза Подлиза.
— Дети, вы не замерзли? Сильный был ветер? — Малу пододвинула ещё один стул — для Ушлого Ужастика.
— Спроси Стеллу, мамочка, — сказала Луиза Подлиза.
— Это ещё почему?
Ойстрах сгрёб в охапку Хищного Хольгера, летающего под потолком, и все уселись за стол. За дальним концом стола сидела Эсме, держа на коленях Крошку Тимиана. Стелла сделала вид, будто не расслышала вопроса Малу, и уставилась в большое фабричное окно. Скоро на смену ночи придёт день, на входную дверь упадёт солнечный луч, и тогда привидениям надо будет спрятаться на складе. Когда сюда придут люди, привидения должны залечь на дно (ну, на самом-то деле на полки). Однако сначала надо поужинать. Скрючелла восхищённо глядела на Стеллу. Ужастик чавкал, широко разевая рот.
— А госпожа Есперсен? Она тоже напугалась? — хором спросили Хольгер и Линька.
Кошмарис Дамаск заулыбался:
— Госпожа Есперсен побледнела как полотно. Она теперь будет до самой смерти бояться любой простыни.
Посмеиваясь, взрослые привидения рассказывали, кого из людей им удалось напугать за ночь и как сильно они напугались.
— А потом мы взлетели повыше, и на обратном пути ветер дул нам прямо в лицо, — серьёзно сказал Ойстрах.
— У-тю-тю, у-тю-тю! — просюсюкала старая Жужа, забирая Крошку Тимиана у Эсме. — Я дам ему бутылочку с призрачным молочком.
Эсме сидела с каменным лицом. Глядя на них, Стелла подумала, что вот и её мама когда-то так же баюкала.
Время от времени Жуткую Жужу вызывали на тайные задания. Стелла не знала, кто её зовет и зачем, просто в этих случаях говорили, что Жужа «на вызове». Когда такое случалось, Жужа улетала, одна или захватив с собой Тимиана, а на следующую ночь возвращалась. Возвращалась она всегда либо ночью, либо на рассвете. Иногда на ней были капельки крови. Стелла о таких полётах никогда не расспрашивала — это было УРРГ!
«Уррг» — особое слово из языка привидений, оно обозначает всё неведомое, пугающее, страшное. Если кто-нибудь, забившись в угол, шепчет «Уррг!», значит, он почуял беду.
— Ну, дети, а теперь я вас выстираю и выглажу, — раздался вдруг резкий голос Малу.
Страшь собрала своих тройняшек:
— Хольгер, Скрючелла и Линька, вы будете стираться в другой раз.
— А вас троих я постираю сейчас, — повторила Малу, указывая на Стеллу, Луизу и Ужастика, — потому что сегодня в полночь вам надо быть в Школе привидений — начинается ваша учёба.
— Нет уж, спасибо! — выкрикнула Стелла и, схватив последнее оставшееся на тарелке пирожное, взмыла в воздух.
— Кто тебе разрешил забирать последнее? — Кошмарис строго посмотрел на Стеллу.
— Ты превращаешься в жадину, Стелла! — оскорблённо произнесла Малу. Луиза с Ужастиком смотрели на Стеллу. Эти двое были на удивление послушными и хитрыми, они никогда не перечили маме с папой.
Стелла затолкала пирожное в рот и принялась быстро носиться туда-сюда по комнате.
— Я всего лишь вежливо отказалась от стирки, — сказала она, старательно разжёвывая пирожное.
Громко рассмеявшись, Хольгер вырвался из объятий Ойстраха и погнался за Стеллой.
— Ты должна слушаться Малу! — Кошмарис поднялся из-за стола. В молодости он был ярко-красным и работал тряпкой тореадора. Во время корриды тореадор размахивал Кошмарисом перед быком. Однажды Кошмарис упал в таз с хлоркой и полинял.
— Я вас всех простирну, — решительно сказала Малу, — привидений принято стирать перед школой.
Кошмарис Дамаск схватил Стеллу мёртвой хваткой. Затем сгрёб в охапку Ужастика с Луизой. Страшь прижала к себе Хольгера, а Эсме с Жуткой Жужей принялись убирать со стола. Крошка Тимиан расплакался.
— Я приготовлю вам воду, — строго сказала Малу. Кошмарис Дамаск прошёл за ней в прачечную и усадил всех троих на пол. В знак протеста Стелла вывернулась наизнанку и, скрестив ноги, уселась перед сушилкой.
— Таким грязнулям в школе не место, — скорчив кислую мину, сказала рассудительная Луиза. Ушлый Ужастик насупился.
— Нет, так нельзя. В первый школьный день пятен на вас быть не должно! — сказала Малу.
— Да на мне и так нет ни одного пятна! — прокричала Стелла, всё ещё вывернутая наизнанку, и оторвала от себя пару разлохмаченных ниточек, — и вообще, кто сказал, что чистый и красивый — одно и то же?!
— Стелла, уймись, — вздохнула Луиза.
— Ну вот к чему мне стираться?! — не унималась Стелла. — Терпеть не могу, когда меня хватают за живот и выжимают!
— Ты маленькое, неряшливое и бесстыдное привидение! — громко сказала Малу Жуть Дамаск.
Подскочив к Стелле, дядюшка Кошмарис схватил её за уголок, вывернул на лицевую сторону, а потом сказал:
— Знаешь, мне надоело, что ты вечно не слушаешься! Все делают так, как я им скажу. Ты — маленькое наглое и жадное привидение.
— Стелла, ты здесь просто никто, — сказала Малу. — Да и по размеру ты не больше обычной наволочки. Другое привидение на твоем месте было бы счастливо, что его пустили сюда пожить.
— Я намного больше наволочки, — огрызнулась Стелла, — и никакая я не наглая и не жадная! Просто я страшная и ужасная!
— Она притворяется, мамочка, — неуверенно улыбнулась Луиза, — небось рада, что живет тут с нами, ведь собственной мамы у неё больше нет.
Полуночная Малу посмотрела на Стеллу свысока:
— Слышала? Бери пример с Луизы, она самое вежливое маленькое привидение в мире.
— Неправда, у меня есть мама, — прошептала Стелла.
В этот момент в прачечную вошла старая Жужа. Она попросила Малу и Кошмариса угомониться. Вслед за ней внутрь проскользнула Эсме. Забрав у Жужи Тимиана, она направилась на склад тканей.
— Не хочу брать пример с Луизы! Уж слишком она правильная. И чересчур много болтает. — Стелла посмотрела на Жуткую Жужу.
Полуночная Малу вздохнула. Налив в таз воды, она поставила его посреди комнаты.
— А ну-ка сюда, все трое, — устало сказала она и бросила в воду Ужастика с Луизой.
Подтащив Стеллу, Кошмарис Дамаск бросил её в таз вслед за другими.
Старая Жужа ушла. Наклонившись над тазом, Полуночная Малу сперва пару раз прополоскала всех троих, а потом вытащила из шкафчика бутылку с ополаскивателем.
— Ой-ой-ой, только не это! — взмолилась Стелла.
— С розовым запахом или лимонным? — Малу бросила удрученный взгляд в таз.
— С розовым! Ой, нет, лучше с лимонным! — закричала Луиза.
Ужастик принялся бултыхаться в воде, и Малу плеснула ополаскивателя прямо ему на макушку.
— Уфф, какая гадость! — закричала Стелла. — Когда пугаешь людей, такой запах только всё портит! Тебя ещё не успели увидеть, а запах уже унюхали!
— А вот с этим я полностью согласен, — сказал Кошмарис Дамаск, — помню, как-то раз я собрался попугать народ на чердаке, в том старом доме в центре города, поднялся туда, и тут кто-то сказал, что пахнет фиалками.
— Ха-ха-ха! — громко рассмеялась Малу. — Кому ж не понравится запах фиалок!
Поставив бутылки на пол, она ещё немного пополоскала детей, а потом вытащила их и, выжав, положила на скамейку. Теперь они напоминали три колбаски. Затем Малу хорошенько расправила их и встряхнула.
— Ужас какой! — завопила Стелла. — Это же Уррг!
Вырвавшийся было Ужастик попытался улизнуть, но отец тут же поймал его и бросил в сушилку. Вслед полетели Стелла и Луиза, стеклянная дверца сушилки захлопнулась.
— Это называется настоящим воспитанием, — довольно засмеялся Кошмарис.
