Елена уже сидела на корме, перегнувшись через борт, опустив руку в воду.
— Тёплая, — сказала она. — Давай, греби.
Низко пролетели три лебедя, блестящие, словно из живого серебра. Алёшка неловко ударил веслом по воде. Высокий фонтан брызг поднялся к луне.
— Дурак! — сказала Елена, отряхивая платье. — Всю окатил…
В это время лебеди тихо, плавно опустились на воду. Они ухватили клювами толстые витые шнуры, свисавшие с ладьи. Алёшка выпустил вёсла. Лебеди медленно повлекли ладью на середину озера.
Алёшка разглядел на берегу убогий покосившийся домишко. Гнилое окно, залитое мутной сыростью.
— Нет, здесь мы ночевать не будем, — брезгливо передёрнула плечами Елена.
Овевая лицо влажным ветром, над ладьёй пролетели ещё четыре серебристых лебедя.
Они подхватили клювами свободные шнуры, упавшие с бортов. Ладья поплыла ещё быстрее, рассекая сонную прозрачную воду.
— Это озеро Серебряных Лебедей, — негромко сказала Елена.
Туман тянулся, как длинные волосы. И, раздвигая шуршащий камыш, из темноты выплывали стаями серебряные лебеди. Они подплывали к ладье, низко-низко, до самой воды склоняли головы и снова исчезали в густых тенях.
— Красотища! Правда, Ленка? — не выдержал Алёшка.
— Никакая я тебе не Ленка, — резко повернулась к нему девочка. Глаза её ярко сверкнули. — Я — Елена Прекрасная! Понял?
— Постой, — оторопел Алёшка. — Это которая… Троянский конь, да?
— Сам ты конь! — Елена сердито тряхнула кудрями. Похоже, обиделась. — Да что ты понимаешь. Троя… Это всё было, было…
«Во врёт, — растерянно подумал Алёшка. — Тоже, нашлась Елена Прекрасная! Да пусть, если ей хочется. Девчонки любят повыпендриваться…»
Теперь они плыли вдоль берега. На невысоком пригорке Алёшка увидел одиноко стоящего человека.
Лунный свет гасил бархат его одежд, но хорошо можно было разглядеть блестящую корону и длинные седые волосы, падающие на кружевной воротник.
— Смотри, король! Нет, точно король. Настоящий. Он глядит на нас! — шепнул Алёшка.
— У, седой бродяга! Вечно подсматриваешь за мной, шпионишь, — недовольно нахмурилась Елена. — Ну, погоди, дождёшься ты у меня!
Луна, сбросив волнистое облако, осветила лицо короля. Он был ещё совсем молодой, только волосы седые. Неизъяснимая печаль и отчаяние светились в его глазах. Нет, будто все несчастья, все горести мира собрались в его взгляде.
— Какие у него глаза… — Алёшка невольно съёжился, обхватил руками колени.
— Да держись ты! — крикнула Елена. — Сейчас будет водопад! Мы попадём в другое озеро.
Берега вдруг раздвинулись. В открывшемся проёме вода бурлила, пенилась, поднималась столбами. В них кружилась и кувыркалась луна.
Лебеди, взмахивая серебряными крыльями, исчезли в ночной темноте, унося в клювах витые шнуры.
Хорошо, что Алёшка успел крепко ухватиться руками за скамью. Его окатило холодными брызгами. Нос ладьи резко опустился, они словно провалились куда-то вниз.
Тут же всё стихло, и ладья плавно закачалась на гладкой воде.
Глава 4
Озеро Водяных Лилий
Здесь было гораздо светлее. Возле ладьи и дальше, ближе к берегам, на воде покачивались плавающие огоньки. Они мигали, ныряя в волнах.
Елена перегнулась через борт.
— Это лилии. Видишь — светятся! А листья у них изумрудные. — Девочка сорвала круглый белый цветок. В его жёлтой серединке горел живой огонёк. Яркой зеленью отливали листья.
Алёшка робко взял цветок — ещё обожжёшься. Но цветок был холодным, на каждом лепестке — капли воды. Просто светился, как маленький фонарик, и всё.
— А кто был тот король? — спросил Алёшка. — Жалко его, да?
— Мало ли кого ты тут увидишь, — небрежно отмахнулась Елена. Ей почему-то не хотелось говорить про грустного короля. Алёшка сразу это почувствовал. — Давай, греби к берегу. Да не туда! Вон, смотри, видишь дом?
Алёшка налёг на весла. Ладья плавно скользила по тёмной, полной теней воде. Елена наклонялась, срывала мерцающие лилии, нарвала целый букет. Сплела себе светящийся венок.
Она была так красива в этом венке, что всё на миг показалось Алёшке нереальным, как сон.
Ладья мягко врезалась в песок.
— Вылезай, холодно. — Елена зябко передёрнула плечами, легко перескочила на берег.
Дом был невысокий, бревенчатый, потемневший от времени. Три шаткие ступеньки вели к дверям.
Елена вошла в дом, и Алёшка вслед за ней шагнул через порог.
Низкую комнату освещал мягкий трепещущий свет. Посреди стола, сколоченного из грубых досок, в плоской глиняной миске плавали лилии, освещая тёмные стены. Стекло в окне треснуло, залетавший сквозняк гасил то одну лилию, то другую. Но они разгорались снова.
Пахло в доме чем-то вкусным, домашним. На столе лежал каравай хлеба, ещё тёплый. Рядом — кувшин с молоком.
Елена отломила от каравая пористый мягкий кусок. Только тут Алёшка почувствовал, какой он голодный. Никогда он не ел такого вкусного хлеба. Елена взяла кувшин с молоком, отхлебнула, протянула кувшин Алёшке. Молоко было густым, чуть сладковатым.
— Давай, налегай, — ласково сказала Елена.
В это время в разбитое окно с присвистом влетел порыв промозглого ветра. Кружа по комнате, он погасил почти все лилии. Только венок на голове Елены ещё продолжал светиться, и сверкали изумрудные листья.
— Ладью унесёт. Пойду посмотрю, — сказал Алёшка.
— Никуда её не унесёт, — широко зевнула Елена, и Алёшка увидел её нежный розовый язык.
Он вышел из дома. Нет, ладья была привязана к надёжно вбитому в песок колышку. Когда это Елена успела?
Вдруг кто-то зашевелился совсем близко от него.
Алёшка вздрогнул. В сумеречном свете он разглядел небольшого толстого человечка, сидящего на плоском валуне. На человечке была короткая чёрная рубаха, чуть закрывающая белеющий круглый живот. Пучки чёрных волос торчали в разные стороны. Глаза были тоже чёрные, пустые, один глаз косил. Человечек сидел, скрестив ноги, и смотрел на луну. Странная глуповатая улыбка играла у него на губах.
Человечек поднял руки. И вдруг из его ладоней, из широких рукавов рубахи на Алёшку посыпалось что-то живое, холодное, скользкое. Ой, да это лягушки, ящерицы, змеи! Они шевелились под ногами. Мокрая лягушка невесть как попала ему за пазуху.
Алёшка завопил дурным голосом, задрал рубашку, вытряхнул лягушку на траву. Она с сочным плеском шлёпнулась в воду, погасив маленькую лилию.
— Такая вот история вышла, — равнодушно проговорил человечек, по-прежнему глядя на луну. — Наловил разных гадов. Хорошо это или плохо? Не знаю! А мне всё равно.
Алёшка бегом бросился к дому. Только на крыльце оглянулся и удивился ещё больше.
Луна стряхнула с себя обрывки туманных облаков. Всё озарилось ярким холодным светом.
В этот миг человечек ухватил себя руками за пятки… Раз! И вывернулся наизнанку. Как он это сделал, Алёшка так и не понял. Только вывернулся, и всё. Теперь на человечке была светлая холщовая рубаха, волосы совсем светлые, жёлтые, как солома. Человечек по-прежнему придурковато улыбался.
— Такая вот вышла история, — вздохнул человечек. — Летел над садами, нарвал всякой всячины. Хорошо это или плохо? Не знаю. А мне всё равно…
Человечек сложил ладони, на Алёшку посыпались яблоки, апельсины. Перезревшие груши падали на ступеньки. Апельсины, подпрыгивая, покатились в разные стороны.
Алёшка подхватил большую гроздь винограда и бросился в дом. Захлопнул дверь, задыхаясь, прижался к ней спиной.
— Лодка на колышке. Смотри — виноград! Привязана крепко, — бестолково проговорил Алёшка, протягивая Елене гроздь винограда.
— А, Выворотень, — равнодушно протянула Елена. — Выворотень кинул, да?
— Кто?! — с изумлением переспросил Алёшка.
— Ну, Выворотень, — уже нетерпеливо проговорила Елена. — Вот противный! Накидает чего-нибудь, потом схватит себя за пятки, вывернется наизнанку и опять накидает. Терпеть его не могу, да никак его не изловишь, улетает.
Алёшка посмотрел на Елену. До чего ж красивая! Венок из светящихся лилий съехал набок. Волосы растрепались. Так она ещё милей.
— Там, в углу, оленья шкура, заберись под неё и спи. Ночь будет холодная. — Елена дунула на кувшинки, плавающие в миске, и они погасли, как свечи. Стянула с головы венок, дунула, и он тоже погас. Лунный свет за окном сразу стал ярче.
Алёшка забрался под жёсткую оленью шкуру. Скоро он услышал тихое и ровное дыхание Елены. Уснула, а ему чего-то не спалось. Под ним хрустело сухое сено, остро и незнакомо пахла оленья шкура.
Вдруг он увидел за мутным окном расплывчатую фигуру Седого Короля. Ночной туман окутал его, но по-прежнему сияла золотая корона.
Седой Король поманил Алёшку к себе. Мальчик выскользнул из-под шкуры и тихонько пошёл к окну. Вдруг он почувствовал, что кольцо Власти, подаренное Еленой, больно сжало ему палец. С каждым шагом оно становилось всё горячей. Алёшка стиснул зубы, шагнул к окну и прижался лицом к треснувшему стеклу.
