— Сказочное превращение? — загадочно усмехнулась она. — Ты скоро увидишь это. Обещаю тебе, Майкл Бэнкс!
Он с недоумением и тревогой посмотрел на неё: поди догадайся, что она имела в виду!
— Я пошутил, Мэри Поппинс. Не нужно никаких превращений! Я хочу, чтобы вы были какая есть! Всегда-всегда!
Он вдруг подумал, что и видеть-то не желает никаких принцесс! Ну их, этих глупых задавак!
— Хм! — сердито хмыкнула Мэри Поппинс, выставляя на стол тарелку с гренками. — Ничего не бывает всегда, запомните это, сэр!
— Кроме вас! — выпалил он, широко улыбаясь.
Лицо Мэри Поппинс стало вдруг странно задумчивым и серьёзным. Но Майкл уже не видел этого. Он заинтересовался, чем это занимается Джейн, подбежал к ней и уселся рядышком на подоконнике. Подышав на стекло, он тоже принялся рисовать.
— Смотри! — гордо воскликнул он. — Я нарисовал кораблик! А там другой Майкл рисует точно такой же!
— Угу, — откликнулась Джейн, даже не взглянув на его рисунок. Она пристально вглядывалась в своё отражение, потом вдруг повернулась к Мэри Поппинс. — Скажите, Мэри Поппинс, — спросила она, — где я настоящая? Там или здесь?
Держа в руках тарелку с дымящейся овсянкой, Мэри Поппинс подошла к окну. Несколько мгновений она стоила молча, только чуть поскрипывал её накрахмаленный фартук. Ни слова не говоря, она внимательно вглядывалась в своё отражение, чуть заметно улыбаясь.
— Та-ак, — медленно проговорила она. — Загадки загадываешь?
— Да нет, Мэри Поппинс! — запротестовала Джейн. — Я и впрямь хочу это знать!
Мэри Поппинс продолжала улыбаться. Дети затаили дыхание, ожидая, что вот-вот она им что-то скажет. В её глазах мелькнул таинственный огонёк, но она только потрепала Джейн по плечу и, резко вскинув голову, повернулась к столу.
— Не знаю, как ВЫ, — произнесла она, глядя на них свысока, — но Я, не извольте сомневаться, настоящая везде, где бы ни находилась! Майкл, сделай одолжение, оденься и иди завтракать. Джейн, это касается и тебя!
Стальной блеск её глаз означал, что пора прекращать болтовню и беспрекословно подчиниться.
После завтрака они сидели на полу и увлечённо строили из кубиков замок, совершенно позабыв о своих отражениях. Да если бы и вспомнили, ничего увидеть бы не смогли. Огонь в камине догорел, превратив дрова в кучку розовеющей от жара золы, и отражения в окне растаяли.
«Вот так-то лучше!» — проскрипел Дом Номер Семнадцать, перестав дрожать. Тепло проникало во все его щёлочки, он снова крепко стоял на земле и блаженно прислушивался к тому, как Мэри Поппинс деловито снуёт из комнаты в комнату.
Сегодня она казалась ещё более собранной, чем обычно. Она укладывала в шкаф вещи, перетрясала ящики, пришивала оторванные пуговицы, штопала носки. Она устелила полки чистой бумагой, отпустила подолы платьев Джейн и Барбары, пришила новые тесёмки к шапкам Джона и Майкла. Она собрала старые одёжки Аннабел и связала их в узел, чтобы отдать миссис Брилл для новорождённой крошки её племянницы. Она привела в порядок посуду в буфете, прибрала игрушки и расставила книги на полках.
— Ух, как она носится! — прошептал Майкл. — Меня уже укачало от её беготни.
Но Джейн ничего на это не ответила. Она вся ушла в себя, пристально глядя на мелькающую, мельтешащую Мэри Поппинс, и пыталась ухватить неясную, ускользающую мысль, бродившую в её голове. Что это было? Воспоминание, видение или какое-то слово, вертевшееся на языке и никак не дававшееся?
Всё утро на трубе соседнего дома сидел Скворец, и его назойливая, бесконечная трескотня вызывала непонятную тревогу. Время от времени он стремительно перелетал через сад и, вертя головой, настойчиво поглядывал сквозь окно на Мэри Поппинс чёрным, блестящим глазком. А ветер, тоскливо плача и завывая, кружил и кружил вокруг дома…
Незаметно подошло время обеда. А Мэри Поппинс всё ещё вихрем носилась по детской, наводя последний лоск. Она поставила в банку из-под джема букет жёлтых нарциссов, вытряхнула оконные занавески и мимоходом расставила по местам стулья. Казалось, вся детская кипит и содрогается под её руками.
— Она никогда не остановится! — буркнул Майкл, пристраивая к замку небольшой флигель.
И в тот же миг, словно услышав его слова, Мэри Поппинс остановилась как вкопанная.
— Ну, вот! — удовлетворённо хмыкнула она, оглядев детскую. — Всё как с иголочки! И надеюсь, останется так надолго!
Затем она вынула из шкафа и старательно почистила щёткой своё синее пальто, подышала на серебряные пуговицы, надраила их до блеска и в довершение всего приколола к воротнику морскую звезду. Теперь настала очередь соломенной шляпки. Она сощёлкнула с неё приставшие пылинки, перебрала и выпрямила маргаритки так, что теперь они стояли ровно, как солдаты по стойке «смирно». И наконец сняла свой белоснежный, хрустящий фартук, застегнула на талии поясок из змеиной кожи. На нём крохотными буковками было выведено:
На добрую память о Зоопарке
— Вы уже столько времени не надевали его, — заметил Майкл, с интересом наблюдая за ней.
— Всему своё время! — спокойно ответила она, поправляя поясок.
Она вынула из угла зонтик и натёрла ручку пчелиным воском так, что голова попугая засияла. Управившись с зонтиком, Мэри Поппинс взяла с каминной полки рулетку и сунула её в карман пальто.
Джейн быстро подняла голову. Вид оттопыренного кармана пальто почему-то вызвал неясное беспокойство.
— Зачем вы забираете рулетку, Мэри Поппинс? — насторожилась Джейн. — Она здесь никому не мешает.
Последовала короткая пауза. Казалось, Мэри Поппинс впервые затруднилась с ответом.
— На то есть свои причины! — фыркнула она наконец.
— Но она всё время лежала на камине, с тех самых пор, как вы вернулись! — не успокаивалась Джейн.
— Это вовсе не значит, что она должна быть там всегда! — отрезала Мэри Поппинс с высокомерной улыбкой. — Сегодня так, а завтра — эдак. Раз на раз не приходится.
Джейн отвернулась и попыталась вернуться к игре. Но ей почему-то было не по себе. И сердце, казалось, бьётся сильнее.
— Мне одиноко, — шепнула она Майклу, стараясь не смотреть ему в глаза.
— Как это одиноко? А я на что? — удивился Майкл, старательно прилаживая последний кубик на крышу замка.
— Это не такое одиночество, когда один, — попыталась объяснить Джейн. — Мне страшно, будто я теряю что-то очень важное.
— Может быть, зуб? Эка важность! — откликнулся Майкл. — Потрогай, он качается?
Джейн помотала головой. Она чувствовала, что это был не зуб. Слишком уж просто!
— Одного кубика не хватает! — расстроился Майкл. — Какой дом без трубы!
Мэри Поппинс быстро пересекла комнату.
— Это подойдёт? — спросила она, прилаживая на крышу костяшку домино из своей неприкосновенной коробочки, стоявшей на каминной полке.
— Ура! Теперь всё закончено! — воскликнул он, с восторгом глядя снизу вверх на Мэри Поппинс, и тут с удивлением заметил, что она ставит перед ним всю коробочку с домино. Это его встревожило. — Это мне? — недоверчиво прошептал он. — И я могу взять её себе? Насовсем?!
Ох, как он всегда хотел заполучить это домино! Но Мэри Поппинс никогда прежде не разрешала ему даже дотрагиваться до своих вещей. А сейчас… Это было так не похоже на неё! И вдруг, когда она утвердительно кивнула, Майкл, как и Джейн, ощутил себя потерянным, одиноким.
— Ой! — всхлипнул он. — Что случилось, Мэри Поппинс?
— Случилось? — Её глаза сердито засверкали. — Тебе что-то не нравится, Майкл Бэнкс? Это и есть твоя благодарность за щедрый подарок? В следующий раз я хорошенько подумаю, прежде чем что-нибудь дарить!
Он стремительно бросился к ней и схватил её руку.
— Мэри Поппинс, Мэри Поппинс! — захлёбывался Майкл. — Я не то хотел сказать! Спасибо! Спасибо! Просто мне показалось…
— А мне кажется, что ты поступаешь необдуманно! Запомни: необдуманные поступки плохо кончаются! — сердито сказала она. — А теперь быстро одевайтесь! Мы идём в парк качаться на качелях.
От её свирепого взгляда все их тревоги мгновенно улетучились. Она снова была привычно строгой и неприступной, и это успокаивало. Дети с криками, смехом и весёлыми воплями кинулись одеваться. Они толкались, возились и гурьбой вывалились из детской, разрешив на бегу замок из кубиков.
Они вприпрыжку бежали по улице. Сиявшее над парком весеннее солнце рассеяло утреннюю хмурость, и ослабевший ветерок, □освистывая, услужливо подгонял их в спину. Первые нежные листочки распустились на вишнёвых деревьях, и казалось, что переулок окутан зелёной дымкой. В воздухе был разлит аромат примул, а птицы распевали свои гимны наступившей весне.
— Я первый на качелях! — понёсся вперёд Майкл.
— Всем достанется! — откликнулась Джейн.
