Борт корабля лилипутов был уже рядом, но дальше от берега. На борту кривыми буквами разного размера было выведено “Бабетта”.
– Оцепляют насыпь, – прошептал Бобрик. – Ага, а вон трап…
Вдоль борта тянулась узкая лестница, концом уходящая в воду.
– Чего ж они его не подняли? – удивился Бобрик. – А, понятно. Они, наверное, даже и не знают, что это за штука такая. Ну, ладно… – он вздохнул, положил перед собой доску и лег на нее животом. – Поплыли.
“Пятнадцать лилипутов на сундук мертвеца!” – донесся до него радостный вопль. Притопив доску, Бобрик перелез на лестницу. Добравшись до низенького бортового ограждения, мальчишка перепрыгнул через него и остановился, разглядывая происходящее на палубе.
Костер горел в большой жаровне. Вокруг прыгали лилипуты, одетые в какие-то цветастые тряпки, в ботфортах, треугольных шляпах и с широкими поясами. На поясах болтались короткие кривые сабли. Боцман Верзила обеими руками прижимал к животу диковинный музыкальный инструмент, чем-то напоминающий смесь барабана с виолончелью, и с яростным выражением лица водил по струнам вместо смычка своей саблей. Под резкие немелодичные звуки все остальные, за исключением интеллигентного капитана Дылды, водили лихой пиратский хоровод вокруг костра. Еще палубу освещали три шипящих факела на железных подставках. Возле капитанской рубки стоял штабель с пороховым оружием, почти не встречающимся на юге Галактона.
– Это что за корабль такой странный? – пробормотал Бобрик.
Корабль действительно был необычным. Самым неожиданным казалось то, что на нем начисто отсутствовали мачты с парусами.
– Эй, а как же он поплывет? – громко удивился Бобрик.
Это привлекло внимание бывшего директора странствующего театра, а ныне капитана Дылды.
– О, приветик! – обрадовался он, подходя к ним. – Ты уже здесь? А как сюда попал?
Бобрик показал ему большой палец.
– Вы даже трап не подняли. Классная вечеринка, Дылда! Пираты, да?
– После таверны ребята решили продолжить… – Палуба под ногами чуть качалась, и Дылда тоже качался, но все же держался на ногах. Он похлопал по поясу, на котором в кожаных петлях висели кривая сабля и подзорная труба. – Остатки нашего театрального реквизита…
– Никак пассажир заявился! – К ним подскочил Верзила в треугольной шляпе, нахлобученной до самых глаз. – А где твоя спутница?
Бобрик ответил:
– Да вот теперь я неуверен, что стоит ее звать сюда. Как же вы собираетесь плыть без мачты и паруса?
У него сначала спросили, что такое мачта и парус, а после Дылда разъяснил, что они купили корабль у одного пожилого колдуна, и корабль этот в парусе не нуждается, потому что плавает на колдовстве.
– А, ну тогда другое дело! – обрадовался Бобрик. – Можно мне помахать?
Не дожидаясь ответа, он выхватил у Дылды саблю, залихватски взмахнул ею и обрушил на перила. Раздался глухой звук, и вдоль лезвия протянулась узкая трещина.
– Ой! Она ж деревянная… – с укоризной глядя на капитана, Бобрик вернул сломанное “оружие”. – Серебряная краска, а?
– Точно, – согласился Дылда, рассматривая повреждение. – Теперь смолой склеивать придется. Это ж реквизит… Ладно, а вот мы тут все думали насчет слов твоей приятельницы. Она что-то говорила про океанскую болезнь. Мы обсудили это и решили, что нас она не проймет.
– Все правильно, и я никогда ее не боялся, – согласился Бобрик и показал на трубу Дылды. – Это тоже реквизит?
– Нет, натуральная, – ответил Дылда. – Досталась в нагрузку от колдуна, бывшего владельца “Бабетты”. Только никто не знает, как ею пользоваться.
– Я знаю. Можно? – Бобрик взял трубу и внимательно оглядел ее. – Обычное устройство… – важно произнес он, поворачивая что-то и поднося конец трубы к лицу. – Основано на принципе увеличения… – Он медленно повел трубой, пытаясь определить, что происходит на пристани.
Возле насыпи объектив поймал приземистое здание склада, возле которого маячили тени Куксы и Боя. Он стал смотреть дальше и наткнулся взглядом на фигуру, которая стояла неподвижно с поднятыми к лицу руками. Мальчишка чуть подвинтил линзу, настраивая резкость. Он увидел отблескивающую линзу еще одной трубы и огромный глаз, который уставился прямо на него.
– Колдун! – сказал Бобрик.
На пристани Мармадук, уже покинувший корабль, где команда капитана Харона заканчивала приготовления к отплытию, опустил трубу и приказал что-то стоявшему рядом Амору Купидору. Тот передал приказ одному из снежников, который сделал шаг вперед, глубоко вздохнул…
Водящие хоровод лилипуты попадали навзничь, когда ледяной еж с визгом вонзился в костер. Жаровня перевернулась, поднялся столб трескучих искр, палуба окуталась клубами густого пара, сквозь который оранжевыми пятнами замерцали огни факелов. Дылда повалился на Бобрика, а тот на Верзилу. Ветер быстро рассеял пар, мальчишка выбрался из-под капитана и увидел тела лилипутов, в живописном беспорядке лежащие вокруг того, во что превратился костер.
– А-а-а! – вскричал он в полном восторге. – Это просто… просто… красотища!
Костер не исчез, но застыл, как на картинке. Языки огня, теперь уже нежного молочно-белого цвета, стали похожи на лепестки какого-то диковинного цветка с широко раскрытым бутоном. Горящие дрова превратились в сосульки, куча углей, покрытая льдом, все еще тлела, но где-то глубоко внутри себя – сквозь хрустальную ледяную корку просачивалось нежно-малиновое мерцание.
Лилипуты начали вставать. На пристани Амор Купидор отдал еще один приказ. С трех сторон вооруженные духовыми трубками снежные люди стали приближаться к насыпи.
Возле порохового склада Кукса, уже успевшая растереть колено, которое теперь почти не болело, приподнялась на цыпочках, рассматривая то, что происходит на пристани. Сообразив, что Бобрика и лилипутов собираются атаковать, она собралась было бежать на выручку, но в последний момент передумала – слишком уж там было много снежников. Заноза оглянулась на страуса. Тот смотрел на нее выпученными глазами, и Кукса задумчиво потрепала его по рыжему хохолку на голове.
А тем временем на палубе “Бабетты” Бобрик спросил:
– Дылда, кто из вас умеет управлять кораблем?
– Теоретически – все, – откликнулся тот. – Нам продавец показывал.
– А практически?
Дылда пожал плечами.
– Ну, вроде, Каланча лучше других в этом понимает. Он у нас в театре был механиком, занимался сменой декораций между действиями.
– Ясно. Тогда пошли его в рубку, пусть попробует разобраться. А мы займемся обороной.
Лилипуты разобрали пороховое оружие из штабеля и выстроились в ряд. У каждого в руках оказалась пищаль или аркебуза или большой пороховой пистолет.
– Целься! – скомандовал Верзила. Все опустились на одно колено и прицелились. Бобрик, стоящий в стороне у ограждения, наблюдал то за снежниками, которые перебегали от укрытия к укрытию и постепенно стягивались к насыпи, то, с сомнением, за лилипутами. Оружие лилипутов отличалось разнообразием – Бобрик разглядел пищали, мушкеты, аркебузы, огромные пистолеты диковинной формы и что-то уж совсем фантастическое, незнакомое ему. Сам Верзила, треуголка которого то и дело сползала на глаза, улегся позади большого странного оружия со множеством стволов.
– Внимание! – хрипло выкрикнул боцман. – Готовсь… – Бобрик на всякий случай приоткрыл рот и закрыл ладонями уши. – Пли!
Раздались сухие щелчки. Из широких и узких, длинных и коротких дул выскочили деревянные палочки, на концах которых в порывах ветра развивались флажки с надписью: “БУМ!”
На пристани попадавшие в ожидании залпа снежники продолжали лежать, прикрыв головы руками. Амор Купидор приподнялся, разглядывая эту картину.
Ветер развивал флажки. Верзила вел огонь длинными очередями – флажки из дул его оружия на мгновение высовывался, втягивался обратно и тут же вновь возникал.
Купидор зло улыбнулся и что-то крикнул, махнув рукой. Бобрик посмотрел в трубу. Колдун Мармадук хмуро разглядывал их и качал головой
– Отставить! – вздохнул Бобрик. – Эй, Верзила! Вы что, совсем ни к чему не можете относиться всерьез? Это ж вам не театральное представление. Еще какое-нибудь оружие у вас тут есть – только настоящее?
Верзила враскачку подошел к Бобрику и радостно провопил ему в ухо, делая вид, что перекрикивает шум сражения, которого не было.
– Ну, как мы им выдали? Классно получилось! Что теперь?
– Теперь они нас захватят, – ответил Бобрик.
– Захватят? Почему?
– Да ты сам глянь…
Верзила указательным пальцем приподнял треуголку с бровей и оглянулся. Снежники, не знавшие, есть ли на вооружении защитников что-то действительно серьезное, особо не геройствовали, но и не сачковали. Они медленно приближались, и первые уже вступили на насыпь.
К ним подбежал отосланный в капитанскую рубку Каланча, вытянулся по стройке “смирно” и доложил:
