— Молодец. Ты ушла далеко вперёд. Хотел бы я познакомиться с твоим учителем.
— Меня Вася научил, — Июлька кивнула на Ермолаева.
— Ценю твой юмор, — улыбнулся информатик.
«Почему всех заклинивает на юморе?» — удивилась девочка, а учитель продолжал:
— У Ермолаева есть чему поучиться. Где кнопка включения компьютера, он усвоил. Так, Билл Гейтс?
Вася пропустил колкость Вячеслава Анатольевича мимо ушей. У него в голове не укладывалось, откуда у Июльки такие познания. Он даже засомневался, что несколько дней назад она увидела компьютер впервые.
После триумфа на информатике Июлька решила, что учиться совсем нетрудно, но следующий урок опять поверг её в уныние.
Когда все уткнулись в тетради и стали записывать цифры и какие-то значки, Июлька пожалела, что заблаговременно не спросила у Васи, что такое алгебра. Сначала она решила, что это урок тайнописи, и шёпотом обратилась к соседу по парте:
— У тебя есть ключ?
— Зачем? Дед дома, он откроет, — сказал Вася.
— Я говорю о ключе к этой головоломке. Как её расшифровать?
— Ты что, никогда не решала уравнений? — спросил Вася.
С Июлькой он уже ничему не удивлялся.
— Ермолаев, Бабушкина, перестаньте шептаться. Что вы там обсуждаете? — приструнила их математичка Светлана Александровна.
— Что такое алгебра? — в лоб спросила Июлька.
— В каком смысле? — не поняла учительница.
— Для чего нужны все эти цифры и закорючки с крышечками?
— Ты хочешь сказать, что не знакома с квадратными корнями?
— С квадратными? — прыснула Июлька, но вовремя спохватилась, что в этом странном мире может быть всё, что угодно, даже квадратные корни, и осторожно добавила: — В наших краях они встречаются нечасто.
Класс приготовился к очередной хохме. Новенькая была неисчерпаемым кладезем шуток.
— Что ты мне голову морочишь? Можно подумать, ты в первый раз видишь учебник алгебры. Ты что, с гор спустилась? — сказала Светлана Александровна.
Июлька кивнула:
— Да. Но у нас на равнине квадратные корни тоже не растут.
— Прекрати паясничать.
— Правда, я не училась алгебре.
— А чему ты училась? — начиная терять терпение, спросила математичка.
— Магистике, абракадабрике, тихомудрии, — перечислила Июлька.
Она чуть было не ляпнула про древнедраконий, но вовремя прикусила язык, поскольку вспомнила, что драконы в этом мире не водятся.
Вирус веселья снова поразил класс. Июлька недоумевала, отчего все хохочут. Видимо, в школе собрались на редкость весёлые ребята и невероятно нервные учителя.
— Хватит строить из себя клоунессу. Решила в первый же день сорвать урок?
Учительница стукнула указкой по столу.
У Июльки возникло чувство, что подобное с ней уже происходило. Чтобы умерить гнев учительницы, она прибегла к проверенному средству.
— Извините, мне лучше помолчать.
После уроков к Июльке подошёл Макс Ливнев.
— А ты прикольная девчонка. Хочешь, я тебя провожу до дома?
— Отвянь, Ливнев. Ей с тобой не по дороге, — сказал Вася.
— А ты кто такой, чтобы за неё распоряжаться? — вспылил Макс.
— Я её родственник. Дальний, — буркнул Вася и покраснел.
Июлька прекратила их спор.
— Правда, мы ходим вместе с Васей.
— Так он ещё не домой. Ему в спортзал надо, рекорды ставить, — настаивал Ливнев.
— Ух ты! Ты собираешься стать героем? — Июлька посмотрела на Васю с уважением.
Рекордсмен смутился и покраснел ещё больше. За него ответил Ливнев:
— Ага, Геракл отдыхает. Ермолаев собирается сто раз подтянуться.
— Я подожду, — Июлька обратилась к Васе.
— Долго ждать придётся. Это у него программа на год, — усмехнулся Макс, а Вася добавил, чтобы прекратить этот неприятный разговор:
— Правда, ты иди. Я могу задержаться.
Его мутило при мысли, что Макс пойдёт провожать Июльку, но предстать перед ней болтающимся на перекладине кулем было ещё хуже. Такого позора он бы не перенёс.
Июлька с Максом ушли. На душе у Васи было муторно. Он понимал, что не имеет права ей указывать, с кем дружить и что делать. Но ухаживания Ливнева его задели за живое. Неизвестно ещё, что Ливнев про него наплетёт. Кляня судьбу и тот день, когда он изобрёл реактивные присадки, Вася направился в спортзал.
Июлька Максу нравилась. Симпатичная девчонка, с юмором и на удивление смелая. Он впервые видел, чтобы кто-то так разговаривал с учителями. В новенькой была изюминка. Лина перед ней явно проигрывала. Макс решил познакомиться с Июлькой поближе. Главное — чтобы Ермолаев не путался под ногами.
По дороге он рассказывал ей о своих спортивных подвигах. Девочка оказалась благодарным слушателем. Она с таким интересом внимала ему, что не было никакой возможности удержаться и не добавить в рассказ красок, сначала самую малость, потом ещё чуть-чуть. Пока они дошли до дома, Макс уже выглядел обладателем чёрного пояса, готовым одной левой уложить Чака Норриса, если бы у него была такая возможность.
Расставаясь возле калитки, Макс предложил:
— Приходи сегодня вечером к школе. Там у нас классная туса. Катаемся на роликах.
— На чём? — не поняла Июлька.
— На роликовых коньках. Ты катаешься?
— Не знаю. Я никогда не пробовала, — честно призналась девочка.
— Тем более. Уверяю, тебе понравится. Я тебя научу, — воодушевился Макс.
Лучшего способа подружиться с девчонкой нельзя было придумать.
— Ну что, придёшь? — с надеждой спросил Ливнев.
— Хорошо, — согласилась девочка.
— Иес! — воскликнул Макс.
Новенькая не ломалась и не набивала себе цену. Это была ещё одна черта, которая приятно выделяла её среди других девчонок.
Когда Вася пришел домой, Июлька сидела за компьютером и листала Википедию. Она успела узнать, что такое алгебра, роликовые коньки, клоунесса, но что означают слова «прикольно» и «туса» так и осталось для неё тайной.
Июлька обрадовалась приходу Васи так же искренне, как дети встрече с Дедом Морозом, с гой лишь разницей, что её радость была совершенно бескорыстной.
— Ты сегодня рано, — заметил дед.
— Вась Васич сжалился, пораньше отпустил, — буркнул Вася.
— Учитель физкультуры хочет сделать из него чемпиона. Вася уже вторую неделю в спортзал ходит, — пояснил Никанор Иванович.
— Дед, ты ещё издеваешься. И так тошно.
— Ты каждый день подтягиваешься по сто раз? — спросила Июлька.
— Ты что? Если б я подтянулся, физрук бы меня сразу отпустил. Я и десять-то раз не подтянусь.
Как меня всё это достало!
— Не переживай, у тебя получится, — загадочно улыбнулась Июлька.
— Твоими бы устами… — невесело усмехнулся Вася.
Августа почти каждый день баловала всех домашней выпечкой. Так само собой повелось в пять часов пить чай. После чаепития Июлька объявила:
— Бабушка, сегодня возле школы туса. Меня тоже позвали.
— Что ещё за туса? — не поняла старушка.
— Это когда на роликах катаются.
— На чём?
— В ботинках на колёсах, — пояснила Июлька.
— Я не знал, что ты умеешь кататься на роликах, — сказал Вася.
— Я не умею, но Макс обещал меня научить.
Обида пронзила Васю в сердце, да так и осталась там торчать невидимым кинжалом. Стоило появиться Максу, как он тотчас перетянул Июльку на свою сторону. Что в нём находят девчонки? Один раз проводил до дома, и Июлька уже готова идти с ним на край света.
С краем света Вася, конечно, преувеличивал. Школа находилась гораздо ближе, но от этого Васе было не легче. Он демонстративно взял учебник и улёгся на диван.
— А ты разве не пойдёшь? — удивилась Июлька.
— Нет. Надо ещё кое-что доучить, — бросил Вася самым безразличным тоном, на какой был способен.
— Тогда и я останусь, — решительно заявила девочка.
— Нет, если хочешь, иди, — для проформы сказал Вася.
Он надеялся, она поймёт, что он сказал это из вежливости, как бы понарошку. Но Июлька была прямой, как линия, проведённая из точки А в точку Б. Для неё двойного смысла в словах не существовало.
— Хорошо. Тогда я пошла, — просияла она.
Дверь за ней закрылась. Вася лежал и тупо пялился в книгу. Прошло немало времени, прежде чем он заметил, что держит её вверх ногами.
Осень радовала последними теплыми деньками. В школьном дворе полыхали костры клёнов. Берёзы кокетливо встряхивали золотыми кудрями каждый раз, когда ветерок щекотал их кроны.
На площадке перед школой кипела жизнь. Народу собралось много. Близилось время, когда ролики придётся отправить на антресоли до весны, и сейчас роллеры хотели вдоволь накататься. В основном здесь были старшеклассники. Это давало Максу лишний повод покрасоваться перед новенькой. В содружестве роллеров все относились друг к другу на равных. Здесь уважали не возраст, а мастерство.
