— Где мы, папа?! — послышался голос Мартина.
Госпожа Пепперминт сделала шаг в сторону Мартина и наткнулась на какой-то предмет.
— Тут, кажется, кресло! — прошептала она. — Но у нас таких нет! Это не наша гостиная!
— Дядя Элвин! — позвал господин Пепперминт. — Ты здесь?
— Здесь! — откликнулся дядя Элвин. — Только я опять ничего не понимаю! Куда я угодил?
— Пахнет леденцами от кашля, — сообщил Мартин.
— Пахнет эвкалиптом! — сказал дядя Элвин. — Мы что, в Австралии?!
Постепенно глаза у всех привыкли к темноте.
— Кажется, вон там — окно! — сказал господин Пепперминт и показал на светящийся прямоугольник.
— Кенгуру меня забери, так это же моя собственная гостиная! — воскликнул дядюшка Элвин. — Минутку, сейчас свет зажгу!
Он бросился к выключателю, и комнату залило светом.
Подслеповато щурясь, Пепперминты с удивлением смотрели друг на друга.
— Вот так фокус! — радостным голосом проговорил дядя Элвин. — Добро пожаловать на мою австралийскую ферму!
Немецкие Пепперминты стояли посреди комнаты в полном остолбенении.
— Да вы садитесь, садитесь! — сказал дядя Элвин. — Это как раз тот самый большой стол, о котором я вам только что рассказывал!
Пепперминты молча расселись вокруг стола.
— Как же мы все-таки очутились у тебя? — спросил господин Пепперминт.
— Очень просто! — догадалась госпожа Пепперминт. — Элвин пожелал, чтобы мы перенеслись в Австралию.
— Точно! — Мартин даже подскочил на месте. — Так оно и было! Помните, я сказал: «Вот бы прямо сейчас поехать!», а дядя Элвин добавил, что у него тоже такое желание — забрать нас к себе прямо сейчас. Понимаете? Прямо сейчас! Вот оно и сработало!
— А почему волшебные веснушки сработали, если желание загадывал не я, не ты, а дядюшка Элвин? — всё никак не мог взять в толк господин Пепперминт.
— Да потому, что он тоже Пепперминт! — объяснила госпожа Пепперминт. — Субастик же нам четко сказал — загадывать могут все Пепперминты без исключения.
— Странно только, что тут такая темень на дворе, — сказал Мартин. — Дядя Элвин ведь не заказывал ночь!
— А вот это как раз очень легко объясняется, — взял слово дядя Элвин. — Здесь совсем другой часовой пояс. Когда в Германии день, у нас — поздний вечер или даже ночь.
— Всё у вас в Австралии вверх тормашками! — сказал Мартин. — Когда у нас лето, у вас — зима, когда мы спим — вы гуляете!
Дядя Элвин рассмеялся.
— Мы тоже очень удивляемся, когда, например, читаем в январских газетах о снежных заносах в Европе, а сами в это время изнываем от жары, — сказал он.
— Что же нам теперь делать? — озабоченно спросил господин Пепперминт. — Субастик дома, мы тут… Как нам вернуться?
— Давай будем считать, что у нас образовался незапланированный отпуск! Используем это время на то, чтобы познакомиться с Австралией и получить удовольствие! — безмятежно предложила госпожа Пепперминт.
— Wonderful![12] — воскликнул дядя Элвин. — Погостите у меня, отдохните!
— Легко сказать — погостите, отдохните! — ответил господин Пепперминт. — У меня же нет с собой денег! Кошелек остался в куртке, а куртка висит в шкафу, в прихожей. Но даже если бы кошелек у меня был с собой, то денег в нем не хватило бы на три билета в Германию.
— Я тоже, к сожалению, не могу купить вам билеты, — с виноватым видом проговорил дядя Элвин. — Разве что на один билет наскребу.
— Как же быть? — господин Пепперминт был в отчаянии.
— Ну, тогда кто-нибудь из нас полетит в Германию и пожелает, чтобы остальные вернулись назад.
— А как он пожелает? Ах, да, у нас же там Субастик остался! — стукнул себя по лбу господин Пепперминт.
— С билетами, кстати сказать, тоже не так все просто, — сказал дядя Элвин. — Надо бронировать недели за три, не меньше, иначе потом уже не будет мест.
— Три недели?! — ахнул господин Пепперминт. — Это нам столько времени тут придется сидеть?!
— Но вы же не в тюрьме будете сидеть! — обиженным голосом проговорил дядя Элвин.
— Конечно, конечно! — спохватился господин Пепперминт, сообразив, что сморозил глупость и невольно обидел дядю. — Прости, это я от волнения не так выразился.
— Чего уж сейчас волноваться! — миролюбиво сказал дядя Элвин. — Утро вечера мудренее. На дворе ночь, поэтому предлагаю всем пойти спать. После разберемся.
— А как ты нас всех разместишь? У тебя хватит спальных мест? — спросила госпожа Пепперминт.
— Во-первых, есть моя личная кровать, это раз, — начал считать дядя Элвин, загибая пальцы. — Во-вторых, наверху стоит новенькая двуспальная кровать, это два и три. И наконец, есть еще надувной матрас. Это четыре.
— Ты говоришь, новая двуспальная кровать? — удивилась госпожа Пепперминт.
— Да, купил по глупости перед поездкой в Брисбен, — смущенно признался дядя Элвин. — Думал, вернусь оттуда с женой, да, видать, не судьба. Так что спите себе на здоровье!
— Спать-то как-то рановато, вам не кажется? — сказал господин Пепперминт. — Мы же только что пообедали! — И тут он вспомнил… — Боже мой! Мне же на работу надо! Меня там шеф ждет! Где телефон? Мне нужно срочно позвонить начальнику!
— Вон стоит на столике! — пришел на помощь дядя Элвин. — Не забудь код Германии набрать.
Трясущимися руками господин Пепперминт схватил трубку и быстро набрал номер.
— Добрый день, — нетвердым голосом поздоровался господин Пепперминт. — Да, это я… Да, сейчас я вам всё объясню… Конечно мне известно, что обеденный перерыв уже пятнадцать минут как закончился. Э-э-э…
Господин Пепперминт замолчал и все слушал и слушал, что выговаривает ему начальник.
— Дайте мне, наконец, объяснить всё как есть! — крикнул господин Пепперминт в трубку, потеряв самообладание. — Я не могу немедленно явиться. При всем желании не могу. Потому что я далеко. В Австралии — вот где я сейчас. Да, вы не ослышались. В А-встра-лии!
Начальник господина Пепперминта, судя по всему, перешел на крик. Господин Пепперминт устало положил трубку, не дождавшись окончания гневной тирады. В комнате воцарилась тишина.
— Что он сказал? — осторожно спросил Мартин, первым прервавший гнетущее молчание.
— Сказал, что я либо псих, либо издеваюсь над ним, — сообщил тусклым голосом господин Пепперминт. — И то и другое, сказал он, достаточное основание, чтобы немедленно уволить меня. Теперь я уволен.
— Да это он не всерьез, — попыталась утешить мужа госпожа Пепперминт. — Когда вернешься, он успокоится, и все будет хорошо.
— Думаешь? — с сомнением спросил господин Пепперминт.
Госпожа Пепперминт энергично закивала.
— Ты же сам слышал, как шеф тебя хвалил на встрече с японцами! — напомнила она. — Да он без тебя и дня не справится! Ты ведь у нас талант!
— Спасибо, дорогая, — господин Пепперминт слабо улыбнулся.
— Знаешь, папа, раз тебя все равно уволили, то мы тем более можем устроить себе маленький отпуск, — сказал Мартин. — Только позвони, пожалуйста, в школу и отпроси меня.
— Похоже, вы все настроились на отдых, — заметил господин Пепперминт и как-то приободрился. — Ну, отпуск так отпуск! Все равно я уже ничего изменить не могу!
— Вот увидишь, все наладится! — госпожа Пепперминт погладила мужа по руке. — Никуда твой шеф не денется! Сам прибежит уговаривать тебя вернуться!
— Так, а теперь давайте все-таки укладываться! — вмешался в разговор дядя Элвин. — Скоро уже рассветет. Или вы хотите, чтобы у вас день с ночью совсем перепутались?
— Нет, нет, — заверил его господин Пепперминт, который от всех треволнений вдруг почувствовал страшную усталость. — Действительно, пойдем-ка спать.
На следующее утро Мартин проснулся оттого, что в лицо ему светило яркое солнце. Понадобилось некоторое время, прежде чем он наконец сообразил, где находится и почему.
Мартин сел и огляделся. Стены комнаты и потолок были обшиты светлым деревом, из мебели только шкаф, стул и небольшой письменный стол, на котором аккуратной стопкой лежали какие-то бумаги. Похоже, это был кабинет дядюшки Элвина.
Мартин собрал в охапку свою одежду и пошел искать ванную комнату.
Проходя по коридору, он заметил в окошко дядю Элвина, который сидел в кресле на террасе.
Мартин распахнул окошко и прокричал:
— Доброе утро, дядя Элвин!
Дядя Элвин повернул голову на его голос.
— Привет, Мартин! Только сейчас уже не утро, а полдень! Без четверти двенадцать! — сообщил он. — А твои родители, похоже, еще спят.
— Сейчас я к тебе приду! — крикнул Мартин, быстро натянул джинсы с футболкой, решив помыться потом, и побежал на террасу.
Дом, сложенный из серо-коричневого камня, казался ниже, чем был на самом деле. Наверное, из-за большого амбара, который возвышался на заднем плане.
