Ответа не последовало.
— «Аврора», вы меня слышите? — с отчаянием сказал Бен. — Вы получили мое сообщение?
Передатчик, как будто в насмешку, заскрипел и затрещал.
В замке повернулся ключ, дверь распахнулась. В комнату влетел испуганный Фернандо. Он держал в руках газовый светильник, одеяла и бутылку воды. Сторож немного успокоился, когда увидел, что дети сидят на подоконнике, а передатчик лежит под столом. И все же он бросил на них подозрительный взгляд.
— Вам повезло, что вы не нашли вот это! — сказал Фернандо и, кинув на пол одеяла, поднял передатчик.
— Это вам повезло, а не нам, — возразила Мартина. — И почему вы только им помогаете? Вы же — тсонга! Островитянин! А получаете деньги от людей, которые закладывают мины вокруг вашего чудесного дома. Эти люди убивают дельфинов! Дельфинов, которые уже много лет спасают ваших рыбаков.
— О чем ты? — зло отозвался Фернандо. — Никто не собирался убивать дельфинов. Здесь строят отель, в котором будут работать многие островитяне.
— Точно? — спросила Мартина. — А, может, многие люди с континента? И, как думаете, зачем нужны испытания?
— Ты ребенок, к тому же не живешь на островах. Ничего ты не понимаешь! — ответил сторож.
Он хлопнул дверью и ушел.
За весь разговор Бен не произнес ни слова. Он сидел, закрыв лицо руками.
— Бен! — взволнованно позвала Мартина. — Бен, что случилось?
Он ответил так тихо, что Мартине пришлось нагнуться, чтобы что-то разобрать.
— Они меня не услышали и не получили сообщение. Так и не получили.
В половине шестого утра дети сидели, облокотившись о кабели и укрывшись одеялами, и смотрели, как на светлеющем небе мерцает Венера. Казалось, нужно спать, они ведь так об этом мечтали, да и потом все равно больше заняться нечем, но сон не шел. Бен и Мартина слишком устали, слишком проголодались и слишком боялись за свое будущее.
И впервые после своего спасения Мартине начало казаться, что она никогда больше не вернется в Савубону. Вспомнился последний рассвет в заповеднике. Девочка встретила его за сутки до того, как отправилась в путешествие. Бабушка сидела на кровати и с любовью смотрела на внучку, а Мартина встала и выглянула в окно: в тумане виднелись слоны. Они пили на водопое. Как же она радовалась в то утро, что ее дом — заповедник. Знать бы тогда, что он останется далеко позади, так же далеко, как «Морская пустельга» от берегов Африки, и что рассвет в Савубоне Мартина встретила, возможно, в последний раз.
— Бен, — сказала она, — можно у тебя кое-что спросить? Так, на всякий случай… Ну, ты понимаешь…
Бен устало улыбнулся.
— Понимаю. Боишься, будешь слишком занята по дороге в Кейптаун? Конечно, спрашивай.
— Почему ты никогда не разговариваешь в школе?
— Обещай, что не будешь смеяться.
— Обещаю.
— Давным-давно я прочел одну буддистскую мудрость: «Молчи, если не можешь сказать того, что лучше тишины». Наверное, поэтому…
Зазвенели ключи, дверь распахнулась. В комнату вбежал Фернандо.
— Не могу найти ключи от моторной лодки. Обычным судном управлять умеете?
Мартина и Бен продирались сквозь кокосовую рощу. Их силы были на исходе. Каждый шаг давался с трудом. Мартина наступила на холодный скрипучий песок и чуть не упала. У нее до сих пор болела рука, к тому же кололо в боку и гудели ноги. Больше всего хотелось сдаться: упасть на берегу и заснуть, надеясь, что кто-то другой все исправит. Мартина заставляла себя двигаться вперед, твердила, что она бежит к дельфинам. И к Джемми. И к бабушке, Грейс, Тендаи, и к зверям в Савубоне.
— Плывите на солнце. Доберетесь до Базаруто, а там вам кто-нибудь поможет, — посоветовал Фернандо.
Ребята стояли как истуканы и удивленно на него смотрели. Они напоминали птиц, которых неожиданно выпустили из клетки.
— Удивляетесь, почему я вам помогаю? — спросил он. — Потому что вчера вечером из-за вас я вспомнил, что поехал на континент, чтобы честно зарабатывать на жизнь, стать лучше, а не для того, чтобы сажать под замок маленьких детей. И на людей, которые убивают «матахи» — дельфинов, я работать не собираюсь. Пора поискать себе другое занятие, — Фернандо улыбнулся. — Да и сторож из меня все равно не получился.
Бен и Мартина рассыпались в благодарности и помчались к морю. Но вскоре стало понятно, что сбежать будет не так просто, как казалось. Дул бы хотя бы легкий ветерок! Но нет. Настоящий штиль.
— Поплывем на моторной лодке! — не раздумывая, сказал Бен.
— Но как? Ключа-то нет! — Мартина уже почти ничего не соображала. Бен помчался к блестящему белому судну и залез внутрь. Мартина, помедлив, последовала за ним.
— Ты посторожи пока, а я попробую завести ее вручную, — велел Бен. — У многих лодок на всякий случай есть заводная рукоятка.
И правда, была рукоятка, но работать она не хотела. И как Бен ни старался, ничего, кроме слабого пыхтения, лодка так и не издала.
Мартина подбежала к Бену.
— Дай-ка я попробую! — Она с силой потянула за веревку, и мотор неожиданно ожил.
— Получилось! — потрясенно воскликнул Бен. — Мартина, ты — просто молодец!
Раздался глухой стук, лодку сильно закачало. Ребята обернулись.
— И куда это мы собрались? — поинтересовался шкипер.
Мартину не покидало ощущение, что она попала в замкнутый круг. Все ее злоключения были неизбежны. Казалось, с того самого дня, как мисс Фолкнер рассказала детям о миграции сардин, Мартину преследовал рок. Бороться с ним невозможно. По воле рока она плыла сейчас к острову Смерти — девочка не сомневалась, что их везут именно туда.
Лодка остановилась у полукруглой песочной отмели. Шкипер велел детям выходить.
— Вы что, правда, бросите нас здесь умирать? — Мартина замешкалась, и мужчина ее толкнул. — Да вы же чудовище!
— Чудовище? Как бы не так. Будь я чудовищем, скормил бы вас акулам. Я — добрый и великодушный. Поступаю, как тюремщики в старину. Вы молодые и сильные, вполне можете вернуть себе свободу. Плыть здесь всего восемь миль. Доберетесь до берега, пожалуйста, отправляйтесь домой. А я забуду, что вы хотели украсть мою лодку, влезть в мои дела и помешать заработать хорошие деньги. Целый миллион рандов. Знаете, сколько всего на них можно купить в Мозамбике?
Заревел мотор.
— Счастливого плавания! — продолжил шкипер. — Если повезет, вас может быть, спасут рыбаки, — он с шумом умчался прочь, оставив за собой лишь сноп брызг.
Мартина взглянула на серебряную полоску песка, на бурлящий океан, и вновь вспомнила все свои злоключения. Крики во время шторма, зарождающийся страх перед неотвратимой бедой, кружащие акулы с мертвенными глазами. Теперь она знала, каково было заключенным много веков назад. Мартина хотя бы умела плавать. Большинство из них, скорее всего, нет.
Бен тоже испугался, но старался не выдавать своих чувств.
— Твой дар вряд ли поможет остановить прилив? — спросил он. — Ладно, тогда будем надеяться, нас на самом деле спасут рыбаки. А пока давай притворимся, что приехали на красивый пляж. Или хочешь, поучу тебя плавать?
Мартина оценила смелость друга, но ответить ему тем же не смогла.
— Я очень хочу поучиться, — с вымученной улыбкой сказала она, — но давай лучше позанимаемся этим летом в Кейптауне, а не зимой у острова Смерти.
Дети высматривали рыбацкие или туристические судна. Никого, только птицы. С восходом остров начал уменьшаться. Дети сели и вытянули ноги, вскоре они уже с трудом умещались на суше.
— Бен, тебе не кажется, что если человек чего-то боится, он это «что-то» притягивает? — спросила Мартина. — Например, летучие мыши. Девочки часто их боятся, и рано или поздно мыши запутываются у них в волосах. А другие люди мышей и в глаза-то никогда не видели. Я вот ужасно боюсь глубины, и она меня просто преследует!
— Может, и, правда, притягиваешь, — ответил Бен. — А, может, такова твоя судьба.
— То есть мне суждено утонуть? Превосходно!
— Да нет, глупая! Твоя судьба — помочь дельфинам. А они, в свою очередь, должны помочь тебе.
Мартина задумалась. Мини и ее бессмысленная жертва… страдания в глазах выбросившихся на берег дельфинов, кровоточащие барабанные перепонки у китов на Багамах… Девочка вспомнила, как обрадовалась, когда наконец поплыл дельфин в Кейптауне. Как она лежала в бирюзовой воде и смотрела в мудрые и в то же время невинные глаза Ураганчика. И как во время бури к ней, рассекая волны, приплыли сто серебристых дельфинов.
Да, Мартина с друзьями помогла животным, но куда меньше, чем те помогли Мартине. Они спасли ее во время шторма, но, самое главное, они исцелили ее. Когда именно, девочка не знала — последние две недели она думала только о том, как выжить, — но у нее больше не ныло сердце. Полгода назад, после смерти родителей в нем поселилась тоска, но сейчас она прошла. Мама и папа до сих пор были где-то близко — Мартине казалось, они смотрят на нее с небес, — но теперь от этого становилось радостно, а вовсе не больно.
