Перед крыльцом — крохотный дворик. Даже не дворик, а небольшая утрамбованная площадка; за нею выстроились в ряд отдыхающие могучие тракторы — гусеничные и колёсные. К одним тракторам плуги прицеплены и бороны, к другим — длинные тяжёлые сеялки. Всё это под луной блестит, сверкает.
А ночь над весенним полем тёплая, влажная, тихая. Только слышно, как далеко-далеко ночные птицы изредка перекликаются…
Вышли трактористы и сеяльщики на крыльцо, уселись на ступеньках. И хоть при луне видно неплохо, а всё-таки ещё и фонарь над крыльцом засветили.
И тут из-за огромного колеса жёлтого трактора, который стоял немного в стороне от других машин, вышел знаменитый клоун Жура… Все, конечно, его сразу же узнали и громко захлопали в ладоши.
Он низко поклонился уважаемой публике. А потом улыбнулся так весело, что все засмеялись навстречу этой улыбке.
— Мой дорогой учитель — Профессор чародейства, фокусов и забав — попросил меня выступить сегодня перед вами, — сказал клоун. — Но что я могу сделать без своей свистульки? Прежняя вчера разбилась, а новая будет готова только завтра… Нет, играть я не смогу. И петь тоже не буду… А подниму-ка я с земли вот эту соломинку и начну ею размахивать, как дирижёр перед оркестром. И вы сейчас увидите такое забавное зрелище, какого никто в мире ещё не видел. Итак, я начинаю! Раз-два-три-четыре!.. Шагом марш!
И тут на площадку, освещенную луной и фонарём, торжественно и спокойно вышли коты и кошки. Десять… двадцать… а может быть, даже девяносто девять кошек! Они беззвучно шли друг за другом; их длинные хвосты стелились по земле, словно тени.
Что такое! Смотрите, смотрите внимательно — все коты и кошки одного цвета… Все зелёные! Ну и зрелище!..
Только один кот, самый последний, не пожелал перекрашиваться: чёрно-белый, с разорванным ухом, он шёл недовольный и угрюмый.
Соломинка наклонилась вправо, и кошки пошли вправо. Соломинка — влево, и кошки — влево.
Соломинка заплясала в руке Журы: раз-два-три! раз-два-три!.. Кошки разделились по парам и закружились в вальсе. Да-да, в настоящем вальсе!
Трактористы на крыльце сидели неподвижно, как заворожённые. Некоторые даже рты раскрыли от изумления. Ведь всем известно, что кошек дрессировать очень трудно, почти невозможно. А здесь — такой танец!..
Старший сеяльщик сказал с нежностью:
— Ишь ты, как танцуют пуховые!
Зато повариха чуть не заплакала от огорчения:
— Мой-то, мой чёрно-белый с разорванным ухом без пары остался!.. И краски на него не хватило, видать… Ах, бедненький! Сам по себе крутится… Голодный, поди, а ещё и в артисты записался…
Вдруг из темноты выскочила маленькая старуха в ярко-синем джинсовом костюме. Большие квадратные очки отбрасывали белый свет… Она схватила первого попавшегося кота, подняла его за шиворот и закричала:
— Говорящий?.. Отвечай!..
Ни в чём не повинный кот молчал и шевелил лапами в воздухе. Старуха отшвырнула его и схватила другого:
— Говорящий?.. Отвечай!..
Третьего так же… Четвертого… Пятого…
— Говорящий?.. Отвечай!..
— Вы кого-то ищете? — любезно спросил Жура. — Вам кто-то нужен?..
А соломинка всё приплясывала: раз-два-три! раз-два-три! А зелёные коты и кошки всё кружились в вальсе…
— Да! — крикнула Цапа Цопик. — Мне нужен мой кот!
— Какой масти? — спросил Жура.
— Обыкновенный рыжий кот. Я его купила…
— Сегодня здесь только необыкновенные — зелёные.
— Ты их всех перекрасил, негодяй! — зашипела колдунья.
— Не перекрасил, а загримировал. Это артисты кошачьего балета.
— Враньё! Никакого балета! Это всё выдумки старого негодяя Профессора! Отдайте моего кота.
— А ты сама кто такая, бабуся? — спросили трактористы. — Или тоже артистка?
— Сейчас вы узнаете, кто я такая. Если мне не отдадут говорящего кота, я вам такое представление тут устрою — долго будете помнить!
Соломинка резко поднялась вверх, потом опустилась… Артисты, задрав хвосты, бросились врассыпную. Танец окончился.
Старенький Профессор сделался совсем прозрачным от гнева. Он вышел на площадку и сказал:
— Нет, кот, которого вы ищете, вам не принадлежит! Вы не смогли его отличить среди всех котов и кошек. А ведь у него совсем особенные глаза: умные, смышлёные, весёлые… Мы знали, что вы придёте сюда, и поэтому специально подготовились…
— Хватит болтать о пустяках! — перебила Цапа Цопик. — Поговорим лучше о деле. Кажется, здесь сегодня в поле что-то посеяли?
— Пшеницу здесь посеяли! Хлеб! — закричали с крыльца.
— А мне это всё равно. Если сейчас же, немедленно, я не получу кота — всё уничтожу. Всё повытопчу. Ничего не пожалею!
Трактористы и сеяльщики расхохотались: действительно, весёлое представление! Что может сделать крохотная старушонка в этом огромном поле?.. Забавно!
— Ахалай-махалай!..
И в руках у старухи появилась рогатая стальная электрогитара. Тридцать три струны грохнули с такой силой, что луна как будто вздрогнула. Люди прижали ладони к ушам и даже зажмурились от этого грохота, словно от яркого света.
И только клоун Жура не спускал глаз со злой ведьмы. Он видел, как, не переставая дергать струны, Цапа Цопик подошла к большому жёлтому трактору и, превратившись в вертлявую девчонку, мгновенно забралась в кабину… Гитара исчезла.
— В последний раз говорю: отдайте кота!.. Не отдаёте?.. Тогда — круши! Дави! Топчи!..
Могучая машина сорвалась с места и, придавливая широкими колёсами пушистую, только что засеянную землю, с невиданной скоростью помчалась по полю!
— Держите её! — закричали трактористы.
— Что она делает!
— Наше поле!.. Наш хлеб!..
Луна светила ярко. Было видно, как жёлтый трактор добежал до конца поля, там развернулся и, как сумасшедший, помчался обратно — никогда ещё эта машина не развивала такой безумной скорости! Плотная полоса твердой утрамбованной земли оставалась за её колёсами.
Из кабины выглядывала и горланила девчонка в джинсовом костюме:
— Уничтожу! Погублю!..
Тогда Жура не выдержал. Этот великий артист, всеми любимый клоун побежал в поле и стал на пути сумасшедшего трактора, широко расставив руки…
Машина летела на него, не сбавляя скорости. Вот она всё ближе… ближе…
— Она его задавит! Убьёт! — закричал старенький Профессор. — Спасите его!..
И Котькин — наш благородный приятель Котькин! — широкими прыжками кинулся наперерез трактору и как бы заслонил собой клоуна. Нежно-зелёный хвост отважно колыхался в лунном свете.
Колдунья затормозила так резко, что машину занесло и Котькин чуть было не попал под колесо…
— Превышаете скорость, — сказал кот. — И тормозите не по правилам.
— Иди сюда, голубок! — поманила его Цапа Цопик, вылезая из кабины и снова обратившись в старуху. — Иди, иди ко мне, не бойся!..
— Мы трактора не испугались… А уж тебя, старая ведьма, я и подавно не боюсь!
— Ах, нет, ещё не ведьма!.. Иди, голубок…
Трактористы стояли поодаль и не слышали этого разговора; они возмущённо обсуждали случившееся.
— Ничего, — сказал старший сеяльщик. — Дело поправимое. А кот — молодчага! Сообразил, что к чему.
Жура наклонился к Котькину и погладил его:
— Спасибо тебе, дружище!
Цапа Цопик подскочила и, схватив кота под мышку, быстро-быстро засеменила куда-то в сторону.
— Прощай, Котькин! — крикнул Профессор.
— Мы тебя выручим! — крикнул клоун.
— Лови мышей! — донеслось из темноты.
Конец второй части
В самом новом микрорайоне города, где светлые высокие дома, где много скверов и бульваров, а улицы просторны, словно площади — в этом микрорайоне, в доме номер тринадцать, в двадцать первой квартире проживают странные жильцы: бабушка и внучка. Одеваются они одинаково: похоже, что у них на двоих один и тот же джинсовый костюм со множеством пуговиц. Но страннее всего то, что их никогда не видели вместе — то бабушка выбежит из квартиры, то внучка выскочит…
Соседи (а некоторые из них весьма любопытные люди!) никак не могли понять — чем занимается бабушка и что делает внучка? В их квартире частенько гремит странная музыка; пронзительно кричит какая-то птица, а из-под входной двери тянет то жжёной резиной, то серой… Может быть, они — химики?
С соседями бабушка и внучка разговаривали редко. Но иногда сообщали удивительные вещи: «Послезавтра в три часа двадцать семь минут перестанет идти горячая вода». Точно! Именно в это время, ни раньше, ни позже, весь дом оставался без горячей воды. Или: «Арбуз, который вы купили, внутри белый и несладкий». Опять — точно! Разрезали арбуз — попробовали и выбросили…
