— Так или иначе, ты теряешь варианты, по мере того, как растёшь, — сказал человек в разноцветной шляпе. — Тебе известно, что делая какой-то выбор, ты теряешь при этом другой? Это тяжело. Почему бы тебе не радоваться тому, что больше не придётся этого делать?
Даже до того, как фотографии изменилось, Рита понимала, что она не может стать всеми теми людьми, что они ей показали. Но было несправедливо, что она каким-то образом вдруг лишилась даже права мечтать о чём-то ином.
Мечты так легко потерять.
Рита подпрыгнула. Мраморный шарик свободно перекатился в её кармане. Она сжала его в руке. Сколько мечтаний она потеряла за эти годы? Ими было покрыто всё дно той коробки. Она забывала их легко, без сожалений, потому что казалось так просто обрести новые мечты взамен утраченных.
Но если никогда ни о чём не мечтать, то как мечты смогут когда-нибудь стать реальностью?
— Торговый центр «Отныне навсегда» закрывается через пять минут, — сказал приятный голос через громкоговоритель.
Рита посмотрела на человека в разноцветной шляпе.
— У меня есть кое-что для вас, — сказала она.
Он склонил голову набок.
— В самом деле? И что же это?
— Вот это. — Она бросила мраморный шарик на пол, и он покатился прямо к его ногам. Когда он наклонился, чтобы посмотреть на него, Рита схватила шляпу.
— Эй! — закричал он, превращаясь в обычного маленького коричневого человечка — каштановые волосы, смуглая кожа, коричневая одежда — ничем не примечательного, как кусок картона.
Рита помахала шляпой над перилами.
— Правда, неприятно, когда у вас отнимают возможность выбора? — спросила она.
Он смотрел на неё, обхватив непокрытую голову руками.
— Измените их обратно, — она кивнула на фотографии.
Его глаза расширились. Теперь они были карими. Затем, к удивлению Риты, он усмехнулся и поправил галстук.
— Я не могу.
Рита нахмурилась. Раздражение вскипало внутри, овладевая её мыслями. Её пальцы сжимали поля шляпы. Она представила себе, как бросает её вниз, прямо в бассейн. Она представила, как все цвета сливаются вместе в единую безобразную размытость, и этот человек никогда больше не сможет изменить свой внешний вид.
Вот это действительно было бы весело! О, да, я сделаю это. И тоже буду смеяться.
Она помедлила мгновение, прежде чем выпустить шляпу из рук.
— Почему вы не можете это сделать? — спросила она.
— Почему ты пришла в «Отныне навсегда»? — спросил он в ответ.
Рита на мгновение задумалась. Ответ осторожно, чтобы не упасть, прокладывал путь по краю провала в её памяти.
— Я пришла… чтобы получить подарок, — сказала она.
— Но если ты останешься, то можешь получить столько подарков, сколько пожелаешь. — Он развел руками. — Всё, что может предложить тебе «Отныне навсегда». Так почему же ты сердишься?
Фердинанд всё еще сидел в витрине магазина мягких игрушек. Рита думала, что он должен радоваться тому, что она останется здесь навсегда, но оба его уха поникли. Если бы он мог говорить, он бы сейчас ничего не сказал, потому что был слишком расстроен. Рита отвернулась.
— Мне не нужен подарок, — сказала она. Нет, не так. Она покачала головой и потёрла лоб. — Я имею в виду… Я хочу вернуть то, что потеряла, больше, чем получить подарок.
— О, дорогая, ты что-то потеряла? — спросил человек, не носивший разноцветной шляпы.
Рита почувствовала, что начинает злиться.
— Вы знаете, что со мной произошло.
— Что-то исчезло навсегда?
— Но если это исчезло навсегда, значит, я не смогу… — Рита говорила всё медленнее, по мере того как думала о том, что говорит, — … никогда уже не смогу этого отыскать?
Человек, не носивший разноцветной шляпы, рассмеялся, смех его звучал гораздо лучше, чем ожидала Рита, в нём не было ни следа насмешки.
— Правильно! — Он встал на колени, положив руки ей на плечи, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Вещи, которые мы действительно теряем, для нас исчезают. Мы не только забываем, как они выглядят, но даже не можем вспомнить, что они вообще у нас были. Теперь, как ты думаешь, то, что ты потеряла, действительно исчезло навсегда?
Рита покачала головой.
— Ты хочешь, чтобы я помог тебе это найти?
Рита поколебалась, потом кивнула.
— Ты уверена? — зелёные искры замерцали в его карих глазах. — Помни, что когда ты делаешь один выбор, то теряешь другой. Если ты выберешь это, то не получишь подарок на день рождения.
Это несправедливо! Все остальные дети получили подарки, а я, наверное, никогда снова не смогу попасть в «Отныне навсегда»!
Она отогнала эти мысли.
— Я уверена. Пожалуйста, помогите мне найти то, что я потеряла.
Он протянул руку.
— Дай-ка мне мою шляпу.
Рита отдала ему шляпу. Он надел её, повернув новой частью вперёд. Впоследствии Рита не могла точно вспомнить, какого цвета она была. Вроде бы оранжевой, как ириска, но по краям были тени цвета морской волны и подсолнечника.
Глаза человека в многоцветной шляпе снова засверкали зелёным. Его волосы удлинились и серебряным потоком сбежали по плечам. Спина сгорбилась, а затем два золотисто-белых лебединых крыла развернулись меж его плеч.
Он улыбнулся.
И толкнул её прямо через перила.
Рита была слишком испугана, чтобы закричать. Падая, она успела в последний раз взглянуть на фотографии в витрине. Её изображения по-прежнему улыбались ей, но теперь все они были одеты в разные костюмы. Врач-хирург. Художник. Частный детектив, акробат, мать, изобретатель. Одно из её изображений в униформе «Отныне навсегда» оставалось в дальнем углу витрины, но на этот раз её улыбка выглядела настоящей.
На полпути к земле человек в разноцветной шляпе поймал её. Его большие золотисто-белые крылья взбивали воздух. Падение Риты превратилось в полёт. Она испуганно рассмеялась, когда сильный порыв ветра взметнул вверх и растрепал её волосы.
Когда она перестала смеяться, она вспомнила. Её родители! Это они привезли её сюда, пообещав ей подарок. Как она могла забыть их?
Когда человек в разноцветной шляпе скользил с нею к первому этажу, она увидела своих родителей, стоящих у выхода. Они отчаянно ей махали. Мать выглядела так, будто недавно плакала.
Человек в пестрой шляпе легко опустил её на пол. Рита побежала к своим родителям и обняла их.
- Всё хорошо, — сказала она. — Я здесь. Мы все здесь и сейчас.
* * *
Плотно пристёгнутая ремнём на заднем сидении автомобиля, Рита смотрела в окно, как они отъезжают. Расстояние скрадывало детали «Отныне навсегда». Он таял, словно сон.
— Прости меня, Рита, — сказала мать с переднего сиденья. — Я получила срочный звонок от нашей бабушки. Я должна была выйти на улицу, чтобы принять его. У неё все в порядке, слава Богу, но я потеряла счёт времени.
Рита не думала, что всё объяснялось так просто, но кивнула.
— Мы завтра отвезём тебя в торговый центр «Саусвилл», и купим подарок там, — сказал отец. — И фруктовое мороженое. Как насчет этого?
Рита печально улыбнулась. Что бы ни придумали родители, дабы её утешить, она понимала — замена будет неравноценной. Да, во второй половине дня в «Саусвилле» бывает довольно весело, и мороженое там вкусное.
Но не такое же. Там всё будет не так. Но она сделала свой выбор, и об этом не сожалела.
Ну, может быть, чуть-чуть жалела. Вкус горячего расплавленного мороженого всё ещё ощущался во рту, когда она со вздохом отвернулась от окна.
У неё перехватило дыхание. На сидении рядом с ней сидел Фердинанд. Его уши с кисточками задорно торчали вперёд, а фиалковые глаза сияли. Рита знала, если бы он мог говорить, он бы сказал «Врруп-вируп-мррр» и это означало бы: «Я возвращаюсь домой, чтобы остаться с тобой навсегда».
Она крепко обняла его. Его мех был шелковистым, как прикосновение взбитых сливок, тающих на языке.
— Рита? У тебя там всё в порядке, дорогая? — Спросила мать.
— Да, — ответила она. Одинокое бело-золотое перо переливалась за ухом Фердинанда. Улыбаясь сквозь слезы, она снова обняла его. — Теперь всё просто замечательно.
Селки — люди-тюлени, мифические существа из шотландского фольклора. Сам ответ человека в разноцветной шляпе — непереводимая игра слов, основанная на созвучии с заданным Ритой вопросом (примечание переводчика).
Как известно, в Австралии всё наоборот, это давняя тема для шуток. Когда англичане бодрствуют, австралийцы спят. Рождество они празднуют летом. Да и вообще — всё у них там вверх ногами. Поэтому то, что для нас большое — для австралийцев маленькое, и наоборот (примечание переводчика).
