— Да? — погрустнел бурундук, взглянув на пустой карман. — Действительно… Как же тогда быть с дружбой? Ведь она может быть очень хорошей, даже замечательной!
Бурундук так расстроился, что заложил передние лапки за спину и принялся расхаживать взад и вперед.
— Странно, странно, — бормотал он, шлепая мягкими лапками по березе, словно по половице. — Неужели из такого пустякового затруднения нет никакого выхода? Мой отец не раз говорил, что даже из любой норы можно прорыть сколько хочешь выходов. Надо только хорошо постараться. А еще он говорил, что самый гениальный выход всегда оказывается очень простым. Нашел, нашел! — воскликнул он неожиданно даже для самого себя. И от такой явной неожиданности сорвался с повалившейся березы. — Додумался! Я додумался! — крикнул он уже из травы. — Ведь мы совсем забыли, что у курточки есть еще один карман!
— Ты нашел неправильный выход, — сказал Бориска. — У курточки есть второй карман. Но и в нем нет кедровых орехов. Откуда им там взяться, если я их туда не клал?
— Не может быть, — твердо сказал бурундук. — Во втором кармане обязательно должны быть орехи. Ты мог насыпать их так давно, что сам забыл.
Бориска молча вывернул второй карман.
— Да? — машинально сказал бурундук и чихнул, будто перед ним вывернули наизнанку пустой пыльный мешок. — Как странно — ничего нет. А ведь наступило время завтрака.
Он опять стремительно взбежал по стволу сосны вверх и спустился на землю совершенно расстроенным.
— Конечно, я так и знал, — сказал он. — Сорока сидит на вершине своей осины, а мы все еще не можем найти нужного выхода. Долго мы будем его искать? Час, два часа? А может, два дня?
— Не знаю, — ответил Бориска. — Я ничего не могу придумать. Нет у меня кедровых орехов! Ведь я шел к папе. Откуда я мог знать, что заблужусь и встречу тебя?
— Люди никогда ни о чем не думают по-настоящему! — раздраженно сказал бурундук. — Они идут в лес за ягодами и не знают, наберут их или нет. Люди идут в лес и даже не думают о том, что могут заблудиться. Потеха! Получается просто потеха и ничего больше! Вот и сейчас, разве ты ищешь выход из нашего затруднительного положения? Нет, этот выход ищу я, а ты только и делаешь, что говоришь «не знаю» да «не знаю». Такая работа самая легкая! Постой, постой, — остановил он сам себя. — А зачем нам что-то искать? Наша дружба началась уже сама собой.
Бук так обрадовался наладившейся дружбе, что перестал думать о еде. А Бориска никогда не хотел есть, маме всякий раз долго приходилось его уговаривать. Теперь же, когда рядом с ним сидел говорящий бурундук, не помогли бы никакие уговоры: кто захочет тратить время на манную кашу, когда можно гладить Бука, сажать на плечо и задавать ему вопросы. И Бориска спросил:
— Бук, а почему тебе не захотелось узнать мое имя?
— Твое? — Бук, сидя, закинул одну заднюю лапку на другую. — Я и так знаю, что ты — мальчик.
— Мальчиков много, каждого зовут по-своему.
— Я не задумывался над этим, — сказал Бук, — а стоило. Ведь бурундуки тоже зовут друг друга по-разному.
Услышав имя, он сказал:
— Лучше бы тебя назвали по-нашему — Барсуком. Но и так — вполне подходяще. Я даже вспомнил про тебя песенку:
Если прямо ты пойдешь —
Старый пень в лесу найдешь.
Там живет Борис,
Председатель рыжих крыс.
— А я — Бориска. И не председатель.
— Нет так нет, — согласился Бук. — Председатель, наверное, куда-то делся. Когда я, услышав эту песенку, пошел прямо и нашел много пней, его там уже не было. Остались только какие-то железяки от машины, рваные ботинки и носки.
— Мои ботинки тоже скоро разорвутся. — Бориска потер ботинки рукавом курточки, — а у меня еще очень много дел: найти папу — он сидит около реки и ловит рыбу, найти поляну, на которой ночует солнце, и отыскать склон, где росла рябина.
— А ты хорошо умеешь искать?
— В нашем детском саду — лучше всех.
— Тогда отвернись на минутку, а потом попробуй найти меня…
Никогда еще Бориска так долго не искал. Он ползал, высматривая Бука возле повалившейся березы, приподнимался на цыпочки, стараясь увидеть, не сидит ли тот на ветке. Заглянул даже в норку, неизвестно кем вырытую, и крикнул в нее:
— Бук, если ты залез под землю, выходи! Я не могу так глубоко видеть!
И тут Бориска услышал, как Бук отозвался. Но не из норки, а откуда-то сзади.
— Бо-рис-ка!.. Сви-сви-сви!.. — взволнованно кричал он. — Отыскивай меня скорее! Какая-то черная вода крепко схватила мои лапы и не выпускает!..
— Сейчас, сейчас! — побежал напролом через кусты Бориска. — Да где же ты?
— Здесь, совсем близко, около куста шиповника!
— Ну и вляпался! — изумился Бориска, вытаскивая Бука из лужицы липкой смолы, рядом с которой валялась бетонная плита с железными прутьями.
— Я торопился спрятаться, — сказал Бук, — а эта ловушка блестела, совсем как вода. Я хотел пробежать по воде, а получилось так, что я чуть навсегда в ней не спрятался.
— Прятаться надо уметь, — сказал Бориска, помогая Буку счищать с лапок смолу.
— Искать тоже надо уметь, — возразил Бук. — Если бы я не закричал, ты и сейчас искал бы меня. Как же ты отыщешь поляну, где ночует солнце, место, где росла рябина, и папу? Я думаю, нам надо пойти вместе. А еще — пригласить с собой Машеньку. Охотники убили ее маму — медведицу. Ей очень скучно живется одной, и она обрадуется. Кроме того, если ты попадешься в какую-нибудь ловушку, она поможет мне выручить тебя.
— Нет, — не согласился Бориска, — Машенька может меня съесть.
— Она добрая, — возразил Бук, — и маленькая. Ей всего-то несколько месяцев.
— Знаешь что, — сказал Бориска, — надо засыпать смолу листьями, чтобы она никого больше не обманывала.
— Правильно, — сказал Бук. — Пусть не блестит, не притворяется водой.
И друзья навалили на черную смолу огромную кучу листьев. Бориска забрался наверх, попрыгал, утрамбовал листья и удовлетворенно сказал:
— Вот так…
Берлога, в которой как будто никто не живет
— Ты родился в деревне около нашего леса? — спросил Бук, когда они пошли к Машеньке. — Я иногда бываю в деревне, но тебя почему-то не видел.
— Нет, — сказал Бориска, — мы приезжаем сюда с мамой и папой только летом, отдохнуть. И иногда папа берет меня с собой и зимой, покататься на лыжах. А всегда мы живем в городе.
— Понятно, — сказал Бук, — я кое-что уже слышал о городе, он очень каменный и большой. И, наверное, с каждым летом подходит все ближе к нашему лесу, посылает в него все больше и больше своих автобусов. Скажи, он близко?
— Не знаю, — задумался Бориска. — Летом мы едем в деревню сначала на теплоходе. Потом, когда теплоход причалит к пристани, пересаживаемся на попутный грузовик и еще едем. А зимой едем только на одном автобусе. Но — дольше, чем летом.
— Значит, зимой город возвращается в свою берлогу спать, — сказал Бук.
— Город никогда не спит. Ни летом, ни зимой.
— Может, и не спит, — согласился Бук, — а просто лежит в своей берлоге и ждет весны. Как-нибудь я соберусь и схожу посмотреть на него.
Так они шли и не спеша разговаривали, и лес переставал казаться Бориске непонятным и непролазным. Птицы, перелетая с ветки на ветку, пели веселые песни, а солнце выкатилось почти на середину неба и ласково улыбалось. И Бориска подумал, что, наверное, еще ни одному мальчику не удавалось вот так подружиться с бурундуком, идти вместе с ним по той особенной, известной только бурундукам, дороге, которая, не видимая для человека, прячется то в высокой траве, то под осыпавшейся хвоей, то под старыми листьями.
На всякий случай он спросил Бука:
— А в вашем лесу не встречаются волки или рыси? Я слышал, что рыси умеют совсем неслышно нападать на людей.
— Раньше было много и тех, и других, — ответил Бук. — Но тогда не часто встречались охотники. А сейчас охотников стало так много, что нельзя и шага шагнуть, чтобы не наткнуться на них. Они бродят по лесу и стреляют во что попало… Такие дела! — добавил он невесело.
— Неужели в вашем лесу не осталось никаких зверей? — удивился Бориска. — Папа говорил мне, что в нем водятся зайцы, волки, рыси и даже медведи.
— Люди не всегда хорошо знают то, о чем говорят. Хотя им кажется, что никто лучше их об этом не знает. В нашем лесу живет только один заяц, но и он уже никому не доверяет, боится всякого шороха и даже меня не подпускает к себе ближе чем на сто шагов. И еще у нас живет Машенька. Я говорил тебе о ней. Охотники хотели поймать Машеньку, но ей удалось убежать. Теперь она живет на окраине леса, в самой середине непроходимого болота. Машенька не такая трусиха, как заяц. Когда мы придем к ней, она угостит нас малиной из своего малинника, а может, даже и медом.
