– Указ. Во оноже число некоего месяца сего года получена жалоба-донос от Афиногена-царевича на людоеда. Что якобы означенный обязанности свои благолепно не справляет, никого из нуждающихся в сём не ест, а праздно на травке валяется в обществе малолетней девицы хулиганского вида и при вопросах врально отговаривается пустыми причинами, как то животной болестью або поносом неприличным. Поелику повелеваем учредить комиссию из трёх достопочтенных дьяков примерной нравственности, дабы проверили они сей донос и бездельника людоеда наказали с пристрастием. Царь (подпись неразборчива).
Дьяк закончил читать и подбоченился, сделав паузу, – видимо, чтобы подсудимый понял всю серьёзность ситуации. Но это он сделал зря, потому что папа тут же вклинился в паузу:
– Так-так. Это вы, значит, комиссия?
И глаза его загорелись нехорошим блеском.
– Да, мы комиссия, – уверенно ответил дьяк и хотел ещё что-то воспитательное добавить, но папа перебил:
– Ах, как замечательно, – и облизнулся. – Как я люблю комиссии, – и облизнулся снова. – Вот уж комиссию я точно съем! – облизнулся он в третий раз и вдруг бросился на дьяка и укусил его за палец!
Дьяк заорал не своим голосом, а папа снова укусил его, по-моему, за нос или ещё куда-то, потом бросился на второго дьяка… Комиссия, не разбирая дороги, бросилась врассыпную, за дьяками мчались их изумлённые лошадёнки и никак не могли догнать. Папа выплюнул откушенную пуговицу и сказал, отдуваясь:
– Ты не поверишь, какой у этих бюрократов мерзкий вкус. Жаль, что разбежались, я бы их точно загрыз. Такой случай выпал хоть с одной комиссией разобраться. Ещё бы этого Афиногена-ябеду сюда…
Потом папа вспомнил о воспитании и смущенно сказал Леське:
– Вообще-то кусаться нехорошо и даже неприлично. Но…
– Но ябед можно, – закончила за него Леська.
Глава девятая
Как папа был девочкой
Разбираясь с комиссией, папа и Леська порядком подзадержались и решили скосить угол. Дорога делала приличную загогулину вокруг луга, и, если шагать по лужку напрямик, кратчайшим путём, они должны были значительно сократить расстояние до камня с надписью.
Как и все кратчайшие пути, лужок оказался с сюрпризами. Сначала Леся по колено провалилась в болотце и, что хуже всего, утопила в нём казённую тапку. В ужасе от гибели государственного имущества, Леська чуть не бросилась туда сама, но болотце забурлило, и из зловонной тины высунулся озадаченный Водяной с великолепной фиолетовой шишкой на зелёной лысине. Видимо, его контузило Леськиной тапкой. Леська захихикала. Водяной поворчал, но вредничать не стал, нырнул за тапкой и отдал ее Лесе. Леся надела на ногу осклизлую вонючую гадость, бывшую некогда тапкой и они пошли дальше.
Потом папа попался в капкан. Капкан лежал на видном месте, на пригорочке, и перед ним стоял столбик с надписью: «ОСТОРОЖНО – КАПКАН! Всех, кроме Золотого Оленя, просим не беспокоиться». Папа посмеялся над недотёпой, который даже не пытался замаскировать своё орудие, и они пошли дальше, перешагнув через капкан. То есть Леся перешагнула, а папа споткнулся. С радостным визгом капкан вцепился ему в лодыжку.
– Ой! – перепугалась Леська. – Сейчас я тебя спасу. Может быть.
Тут же из-за кустов выбежал охотник, крича: «Ура! Попался Золотой Олень!»
– Что? – изумился папа. – Кто?
– Что? – тоже изумился охотник. – Кто?
Он обошёл вокруг папы и сказал:
– Что-то ты не очень похож на оленя.
– Конечно, я не олень, я человек, – возмутился папа. – Ты ослеп, что ли?
– У меня лучшее зрение во всём царстве, поэтому мне и поручили поймать Золотого Оленя, – важно сказал охотник. – И ты мне зубы не заговаривай. Я капкан на оленя поставил. За три дня в него никто не попался, потому что я честный охотник и всех предупредил, что ловлю оленя. Надпись читал?
– Читал, – кивнул сбитый с толку папа.
– Вот видишь, – укоризненно сказал охотник. – Прочитал, что капкан на оленя, и тут же полез в него! Значит, ты олень. На первый взгляд не похож, а теперь я пригляделся и вижу – вылитый олень. Четыре конечности и у тебя, и у оленя, одна голова и у тебя, и у оленя, два глаза, один нос у тебя и у оленя…
– Минуточку, а рога? – спросил папа. – У меня нет рогов.
– Отпилили? – спросил охотник. – Или потерял?
– А он олень-девочка, – пришла на помощь Леська. – Называется по-научному самка. Как-то… эх, забыла… оленуха или оленина…
– Я – девочка? – удивился папа.
Охотник, погрустнев, открыл капкан и сказал:
– Тогда можешь быть свободна. Мне нужен Золотой Олень. С рогами.
Он снова насторожил капкан и ушёл, вздыхая, в свою засаду.
Глава десятая
Где занять коня до зарплаты?
– Я опять тебя спасла! – сказала Леська. – Без меня ты бы до пенсии сидел в капкане.
– Не сидел бы, – возразил папа. – Меня бы перевели в зоопарк, и я бы там всю жизнь бездельничал и не работал бы на двух работах, как сейчас.
– Зато тебя кормили бы сеном, – заметила Леська.
– Да? – перепугался папа. – Какой ужас! Спасибо, Леська. Ни в жизнь не забуду.
– Лучше купи мне конструктор с пиратами, – сказала Леська, но папа сделал вид, что не услышал, и сказал:
– Смотри, дорога какая-то, вроде той, с которой мы ушли. Одно из двух: либо мы срезали петлю и вышли на ту же дорогу, как и планировали, либо загнули слишком вправо и вышли на дорогу, отходившую от камня влево. Ты не помнишь, что на ней было написано?
– То ли женату быть, то ли коня потерять. Забыла.
– И то и другое нам не страшно, – весело сказал папа и зашагал по дороге. – Коня у нас нет, и я уже женат на маме.
Шли они так шли, и вдруг прямо перед ними из ничего материализовался огромный серый волк ростом с собаку Баскервилей.
– Вы почему не с той стороны идёте? – строго спросил он. – Надо идти от камня, а не к камню.
– Так получилось, – сказал папа. – Нам так удобнее.
– Ну ладно, не будем формалистами, – сказал волк. – Давайте сюда коня, я его съем.
– У нас нет коня, – сказал папа.
– Ну что за молодёжь нынче пошла, – расстроился волк. – Ни коня, ни даже пони захудалого. Голодранцы.
– А вы здесь на постоянной работе или совмещаете? – поинтересовался папа.
– Вообще-то я в зоопарке работаю, – сказал волк. – А здесь совмещаю. Но это не повод для недобросовестности. А ну-ка отдавайте коня!
– Да где ж мы его возьмём?
– Это не моё дело, где хотите, там и берите, а без коня не пропущу.
– Может, я притворюсь конём, он и успокоится? – предложила Леська, встала на четвереньки и игогокнула.
Волк заулыбался:
– Можете ведь, если захотите.
И огромным скачком приблизился к Леське.
– Минуточку, и что вы с ней сделаете? – заволновался папа.
– Ничего плохого. Съем, – сказал волк. – Она же конь.
Леська вскочила с четверенек и возразила:
– Нет, я раздумала быть конём.
– Да, я тоже не согласен, – кивнул папа. – Надо что-то другое придумать. Эх, опаздываю я уже… Слушай, волк, отпусти меня под честное слово, меня на второй работе ждут. Я там где-нибудь коня добуду, займу до зарплаты и приведу тебе.
Волк заколебался.
– Ладно, – сказал он. – Даёшь честное слово, что приведёшь коня до захода солнца?
– Даю честное слово, – сказал папа. – Прямо с этого и начну свою трудовую смену в «Мальчике-с-пальчике».
И волк отпустил их. Душевный волк попался.
Глава одиннадцатая
Спасите Спящую красавицу!
– Смех смехом, а коня где-то добывать надо, раз обещал, – сказал папа, когда они уже прошли камень на распутье и подходили к воротам с надписью: «Западный отдел». – Ты не в курсе, в каких сказках есть лошади?
– В «Золушке» – сразу вспомнила Леська. – Только они из мышей сделанные, чуть малейший стресс – обратно превращаются.
– Нет, это не подходит, – покачал головой папа. – Он нас отпустил, а мы ему – некачественный товар. Надо по-честному. А ещё где?
– В «Мальчике-с-пальчике» точно нет, в «Белоснежке» из животных одни гномы, в «Синей Бороде» нет, в «Диких лебедях» – лебеди и жабы… А! В «Спящей красавице» есть конь, на котором принц скачет освобождать свою спящую красавицу.
– Годится, – кивнул папа. – Вот принцева коня и реквизируем. То есть заберём.
– Да ты что, они тут все такие накачанные, с детства вместо джинсов латы носят, – испугалась Леся. – Ты с принцем не справишься.
– Я же не собираюсь с ним драться, – фыркнул папа. – Поговорю, объясню… Драка – это вообще не метод для выяснения отношений.
«Ага, а сам чуть комиссию не загрыз», – подумала Леся и спросила:
