Клик-Кляк. А ты откуда все это знаешь? Кто тебе рассказывал? Не слушайте его, Вероника! У нас бывают не только слуги наместника. Три дня назад у нас был его старший егерь, вчера — главный конюший, а сегодня обещал прийти сам господин Гильом.
Вероника. Вот как? Сам господин Гильом! Скажите на милость! А что, Нанасс Мушерон, правду ли говорят люди, будто у этого вашего Гильома какой-то особенный меч?
Клик-Кляк. Ну конечно, особенный. Я сам его видел. У него черная рукоятка, черные ножны, а на клинке золотая надпись, говорят.
Бабушка Тафаро. А что же на нем написано?
Клик-Кляк. Ну, этого я еще не знаю. Пока я видел его только в ножнах. Но говорят, что вся сила в этой самой надписи…
Бабушка Тафаро. Надпись надписью, а меч мечом. Надписью не колют и не рубят.
Клик-Кляк. Да ведь недаром же этот меч зовут «Гайан Непобедимый»!
Бабушка Тафаро. Мало ли кого как зовут! Вот тебя прозвали «Клик-Кляк», а что это значит?
Клик-Кляк. «Клик-Кляк», конечно, ничего не значит, а вот «Гайан Непобедимый» значит кое-что. Подумайте-ка сами: куда они ни придут, они всех побеждают. А почему побеждают? Потому что у них непобедимый меч.
Бабушка Тафаро. Покуда не победили — непобедимый. И не такие мечи из рук выбивали.
Клик-Кляк. Уж не ты ли, старуха, собираешься воевать с наместником и с Большим Гильомом?
Бабушка Тафаро. И посильней меня найдутся и помоложе.
Клик-Кляк. Это кто же такие?
Бабушка Тафаро. Поживешь — увидишь.
Клик-Кляк. Что, что? Пожуешь — увидишь?… Вот еще! Стану я жевать всякую дрянь!…
Бабушка Тафаро. Ох-хо-хо! Какое брюхо, такое и ухо.
Все смеются.
Клик-Кляк. Смейтесь, смейтесь! Как бы плакать не пришлось.
Вероника (сдерживая смех). А что, Клик-Кляк, наместник такой же большой, как Гильом? Ты уже видел его?
Клик-Кляк. Тоже в ножнах… То есть в носилках… Носилки у него великолепные — сверху донизу украшены золотом и перламутром. Перед носилками — барабанщики, кругом — телохранители с алебардами, а справа — Большой Гильом со своим волшебным мечом Гайаном.
Бабушка Тафаро. Носилки-то и мы видели…
Матушка Марли. И чего он прячется за занавесками? Хоть бы высунулся когда!
Тетушка Мимиль. На людей бы поглядел, себя бы показал…
Вероника. Неужели он не покажется даже на майском празднике?
Клик-Кляк. Майского праздника в этом году, пожалуй, не будет.
Вероника. Как — не будет? (Повернувшись к дверям, кричит) Отец, ты слышишь? Майского праздника не будет!
На площади собирается взволнованный народ. Из дому на балкон выходит отец Вероники, старшина златошвейного цеха Фирен Старший.
Пирожник Нинош. Кто сказал, что майского праздника не будет?
Матушка Марли. Как это не будет?
Тетушка Мимиль. Неужели не будет?
Бабушка Тафаро. Никогда еще такого не случалось! Всякий год бывала весна, а весною — май, а в мае — Майский день!
Матушка Марли. Мастер Фирен, хоть вы скажите нам, неужели совет старшин отменил нынче майский праздник?
Фирен Старший. Нет, в совете старшин об этом и разговора не было.
Пирожник Нинош (Клик-Кляку). Так кто же это хочет отменить наш праздник? Уж не твой ли папаша Мушерон, новый бургомистр?
Голоса. Слышали? Это Мушерон отменил праздник! Двести лет праздновали, а теперь нельзя!
Толпа на площади растет.
Клик-Кляк. Да я вовсе не говорил, что майский праздник отменили. Я только сказал, что его не будет.
Пирожник Нинош. Это еще почему?
Клик-Кляк. Мой отец говорил… Нет, Большой Гильом сказал моему отцу, что его светлость запретил собираться, зажигать цветные фонари и плясать на площади перед замком наместника.
Пирожник Нинош. Это не площадь перед замком наместника, парень, а площадь Большого Мартина! Тебе бы следовало это знать. Ты родился и вырос в этом городе.
Клик-Кляк. Да площадь-то ведь одна… Не все ли равно, как сказать!
Пирожник Нинош. Нет, не все равно! Да разве тебе втолкуешь! Легче из соломы сделать слоеный пирог!… Ну, а больше-то он ничего не говорил, ваш Гильом?
Клик-Кляк. Не помню.
Бабушка Тафаро. Да что вы его спрашиваете? Где ему, бедняге все запомнить!
Клик-Кляк. Это, может быть, ты, старая, ничего не помнишь, а я все помню. Самого главного вы еще не знаете. Большой Гильом говорит, что за шляпы будут сажать в тюрьму.
Матушка Марли. За шляпы — в тюрьму?
Клик-Кляк. Да, да. За шляпы! Кто не снимет шляпы перед господином наместником, или перед господином Гильомом, или еще перед кем-нибудь из замка, того сразу же посадят за решетку.
Пирожник Нинош. Ну, что вы скажете на это, мастер Фирен?
Фирен Старший. Что же на это скажешь, друзья? Сперва с нас снимут шляпы, а потом и головы.
Пирожник Нинош. Вот так новость! До сих пор мы снимали шляпы только перед теми, кого уважаем, да еще перед покойниками. А ведь эти господа еще не отправились на тот свет.
Караколь. Хорошо нашему Большому Мартину! С него шляпу не снимут, хоть он и стоит перед самим замком.
Один из прохожих. Да, с него-то не снимут. А вот нам как быть?
Караколь. Если у человека голова на плечах, а не только шляпа на макушке, он уж придумает, как быть. (Быстро взбирается на дерево, снимает шляпу и укрепляет ее в развилине ветвей) Пускай в моей шляпе птица гнездо вьёт, а я пока что и без шляпы похожу. Ну, что теперь с меня возьмешь? У кого нет шляпы, тот ее ни перед кем не снимает.
Прохожий. Караколь! Караколь! Повесь на ветку и мою шляпу.
Голоса. И мою! И мою! Лови, Караколь!
Со всех сторон к Караколю летят шляпы. Он ловит их и развешивает на ветвях.
Караколь. Вот и отлично! Эту сюда! А эту широкополую — между сучьями. В ней большая птица птенцов выведет — галка или ворона.
Вероника. Отец, принести и твою шляпу?
Фирен Старший. Опомнись, дитя мое! Где же это видано, чтобы в шляпе старшины златошвейного цеха, бывшего бургомистра, галка или ворона вила себе гнездо! Ну, да уж так и быть! Коли на то пошло — принеси обе, и праздничную и будничную!
Голоса на площади. Ай да мастер Фирен!
Вероника быстро убегает и приносит две шляпы: одну — гладкую, черную, другую — всю расшитую золотом.
Вероника. Вот, Караколь! Черную вешай пониже, а золотую — на самый верх. (Бросает обе шляпы Караколю)
Караколь (подхватывая их на лету). Ну и шляпа! Так и сверкает золотом, смотреть больно! Значит, ваше золото, мастер Фирен будет теперь блестеть на дереве, а серебро — у вас на голове.
Пирожник Нинош. Верно, Караколь! А вот что будет блестеть у меня на голове, когда я сниму с нее шляпу? (Снимает свою шляпу. Голова у него совсем лысая, без единого волоска)
Все смеются.
А все-таки повесь и мою шляпу возле почтенных шляп мастера Фирена. Надеюсь, я достоин такой чести — я ведь тоже старшина. (Бросает шляпу Караколю)
Караколь (ловит шляпу). Ладно, я найду ей хорошее местечко. (Вешает шляпу на ветку) Славно мы украсили этот старый каштан — не хуже майского дерева! (Наклоняется и смотрит вниз) А что же ты, Клик-Кляк? Куда повесить твою шляпу?
Клик-Кляк (придерживая шляпу обеими руками). Я не отдам свою шляпу. Ни за что не отдам! Мало ли что вы тут придумаете, а я за вас отвечай!…
Стук барабана. На площадь выходит барабанщик, потом отряд чужеземных латников. За латниками люди в расшитых золотом кафтанах несут наглухо закрытые носилки. Рядом с ними идет рослый угрюмый человек в темном кафтане и тяжелом плаще. Это Большой Гильом. Большой Гильом поднимает руку. Носилки останавливаются. Барабанщик опускает свои палочки. На площади становится совсем тихо.
Большой Гильом. Что такое? Что здесь происходит?
Молчание.
Почему на дереве шляпы?
Караколь (с дерева). Это наш старый городской обычай, ваша милость, отдавать свои шляпы весенним птицам для их будущих птенцов.
Большой Гильом. Странный обычай! (Наклоняется, чуть раздвигает занавески носилок и что-то тихо говорит наместнику. Потом, выпрямившись, грозно спрашивает) Как зовут человека, который сидит на дереве?
Караколь. Я Караколь-метельщик, ваша милость.
Большой Гильом. А если ты метельщик, почему же ты сидишь на дереве?
Караколь. Таков уж обычай у метельщиков, ваша милость. Наши метлы растут на дереве — вот и приходится нам по сучьям лазить. Свяжешь метелку из веток, а потом и метешь улицу.
Большой Гильом. Ты что, смеешься над нами? Кто позволил тебе ломать ветви на дереве, которое растет перед замком его светлости? Ты ответишь за это! И ты и все, кто толпится на площади.
Клик-Кляк (бросаясь к нему). Ваша милость! Я тут ни при чем!…
Большой Гильом (несколько секунд неподвижно смотрит на него). Взять его!
Солдаты хватают Клик-Кляка.
(Солдатам) Держите его крепче! Это, видно, главный зачинщик. Все кругом без шляп, а он один осмеливается стоять перед носилками его светлости, не снимая шляпы.
