Он кричал своим помощникам:
— Я вас немедленно уволю! Вы ничего не умеете! Где, я вас спрашиваю, эта девочка с гитарой? Где клоун Жура со свистулькой? Найти немедленно!
Помощники спрашивали:
— Кого найти: гитаристку или клоуна?
— Клоуна! — кричал Директор. — Нет, лучше девочку!.. Ах, конечно — свистульку!.. Или — гитару!.. Журу — Цопик!.. Цапу — Журика!..
Помощники бегали по городу, звонили в милицию, в адресное бюро. Послали телеграмму в деревню Весёлые Горы, и оттуда незамедлительно пришёл ответ: «Профессор чародейства своими помощниками отбыл неизвестном направлении колдунья котом исчезли».
— Какой кот, какая колдунья? — удивлялся Директор.
Он стоял на пустом манеже и в десятый раз перечитывал телеграмму из Весёлых Гор, ничего не понимая…
В тот самый момент к Директору подошел сзади прозрачный старичок в разноцветной вязаной шапочке и согнутым пальчиком осторожно постучал в директорское плечо…
— Что такое? — рассердился Директор, круто повернулся и закричал так радостно, что его усы сразу же распушились: — Ах, кого я вижу! Дорогой Профессор, неужели это вы? В нашем цирке?.. А в телеграмме сказано, что вы отбыли в неизвестном направлении… У меня такие неприятности: исчез наш Журинька, разбилась его прелестная свистулька. Пропала очаровательная девочка-гитаристка Цапочка Цопик… Я отменил представление. Зрители волнуются… Помогите, Профессор!
— Спокойно, милый, спокойно! Жура не исчез. У него новая свистулька и, кажется, получше прежней. Он снова будет выступать…
— Когда?
— Ещё не знаю… Прежде всего нам нужно найти Цапу Цопик. Где она живёт?.. Адрес! Дайте её адрес!
— Если бы я знал! Я сам поехал бы к ней! Ведь этот ребёнок так забавно прыгал.
Директор нахмурился, заметив, что по манежу топает какая-то женщина с красной спортивной сумкой в руках.
— Что вы здесь делаете? — строго спросил Директор. — Посторонним вход воспрещён!
— Позвольте! — удивился Профессор. — Это же моя соседка, тётка Доставалиха! Как вы сюда попали, тётушка?
— Я вам не тётя, а вы мне вовсе не племянник! — рассердилась Доставалиха. — Все вы тут обманщики и жулики. А я женщина честная, пострадавшая. И пусть ваша артистка — гражданочка ведьма — даст настоящие пуговицы или возвернёт кота. Я ведь и в газету могу написать про такое безобразие…
— Что такое? — Директор обеими руками схватился за свою лысую голову. — Свистулька… гитара… Профессор… ведьма… газета… пуговицы… красная сумка… вход запрещается… Я схожу с ума… Ведьмы в нашем цирке не работают! А я окончательно схожу с ума…
— Как так не работают? — разозлилась Доставалиха. — А кто с вертолётчиком скакал? Тут она работает, это уж точно! А пускай предоставит настоящие пуговицы. У меня креп-жоржетовое платье построено. Я тоже хочу стать молоденькой!
— Милая тётушка, расскажите всё по порядку, — попросил Профессор.
— Какой же порядок, ежели беспорядок! Тут и рассказывать нечего. Я вашей гражданочке ведьме возила из деревни творожок домашний и сметанку. Сообщила, что у нас в Весёлых Горах кот разговору обучается… Ну, в общем, там всякое между нами было… И котик у меня во дворе заблудился…
— Я всё знаю, соседушка, — сказал Профессор. — Он не заблудился. Вы похитили приятеля Котькина и продали его колдунье. Что ж вы за это получили?
— А вот! — на ладони у Доставалихи сверкали дешёвые металлические пуговки. — Она сказала: «Пришей к платью, как потом дёрнешь незаметно за пуговку — враз в девчонку переменишься!» А кому не хочется снова девчонкой стать?.. Я креп-жоржетовое платье построила, пуговицы нашила. А они все как есть фальшивые: дёргаю, дёргаю — и никакой тебе перемены… Жулики вы тут собрались и обманщики!
— Мы-то здесь при чём? — спросил Директор.
— А как же! Вы — её начальник. Гражданочка ведьма сама сказывала, что в цирке, мол, выступала, на гитаре играла.
— Ничего подобного! В нашем цирке выступала очень милая девочка с гитарой…
— Она самая ведьма и есть! Оборотень. Девочка-старуха.
— Оборотень?!. — Чрезвычайно умный и всё знающий (но не точно!) Директор опять схватился за голову. — Девочка-старуха?.. В том-то и дело, что в цирке её нет и где она живёт — неизвестно!
— Почему ж неизвестно? — сказала Доставалиха. — Очень даже известно: новый микрорайон, дом тринадцать, квартира двадцать один. Там и проживает.
— Спасибо! — маленький прозрачный Профессор вдруг чмокнул Доставалиху в щёку. — Спасибо, соседушка! Теперь-то мы знаем, где наш приятель Котькин!.. Жура, ты запомнил адрес?
— Запомнил! — раздалось из темноты зрительного зала.
Там в последнем ряду сидел грустный клоун и осторожно гладил по спине Старого Знакомого — серого волка.
Волк человеческого языка не разумел, о чём идёт разговор — не понимал, и от этого вздохнул с особенной тоской.
Приятель Котькин всё утро сидел на подоконнике, под закрытой форточкой, и смотрел вниз на улицу.
За окном висел мелкий весенний дождик — казалось, ему конца не будет. Люди торопливо бежали по мокрому асфальту, шлёпали по лужам, прятались под зонтами и плотнее запахивали блестящие от дождя плащи.
Ушастая сова, сидя на шкафу, крепко спала.
Цапа Цопик с утра опять жарила колдовские котлеты на топлёном резиновом масле, и вся квартира пропиталась мерзким запахом.
Но ведьма позавтракала с удовольствием. Потом встала перед зеркалом и, подёргивая пятую волшебную пуговицу, превращалась то в девочку, то в старуху. Когда она становилась девочкой — подкрашивала серым карандашом веки и мазала помадой тонкие губы. А когда делалась старухой — выщипывала жёсткие седые волосы над верхней губой и на подбородке.
— Ах, я и в старости выгляжу ещё милой и симпатичной, — говорила она, любуясь собой. — А уж девица — так просто прелесть! Не правда ли, Аркадий?
Котькин не отвечал.
— Ты меня слышишь, Аркаша?.. Что с тобой, Аркадий!.. Нежно-зелёный хвост Котькина как-то нелепо завертелся, усы задергались, глаза закрылись, и он, как мешок, свалился с подоконника на пол… Вот он судорожно потянулся и неподвижно замер.
— Аркадий! Аркадий! — закричала Цапа Цопик. — Что с тобой? Пропали все мои надежды! Рухнули мои планы!.. Аркадий, ты жив?..
— Ещё жив… — слабеньким голосом отозвался Котькин. — Но вот-вот помру…
— Почему помрёшь? Что с тобой, Аркадий?..
— Я задыхаюсь… Резиновое масло… И жжёной серой пахнет!.. Умираю…
— Не умирай, Аркашенька! Я проветрю комнату — вот видишь: открываю форточку… Не умирай!
— Вы сами, хозяйка, пропахли резиновым маслом… Примите душ… Вымойтесь хорошенько… Этот запах!.. Я сейчас умру!
— Хорошо, хорошо! Я сделаю всё, что ты хочешь! Только не умирай! Ты мне очень нужен, Аркадий!.. Проклятое резиновое масло! Я иду принимать душ! Только не умирай, пожалуйста, хвостатенький!..
Старуха лихорадочно содрала с себя джинсовый костюм, швырнула его на пол и поспешила в ванную комнату… Вскоре там заплескалась вода.
Котькин легко вскочил на ноги и бросился к ярко-синему костюму. Теперь только бы не ошибиться!
Вот она — джинсовая куртка! Первая пуговица… вторая… третья… А где же пятая?.. Ах, беда: Котькин умел считать только до трёх! Он плохо учился по математике — и вот… Первая… вторая… третья… Какая же тут из них пятая?..
А вода в ванной комнате плещется всё тише — сейчас ведьма закончит мытьё… Скорей, Котькин! Лови мышей!..
Но — что такое?.. Вот эта пуговичка, если приглядеться, чем-то отличается от остальных… Котькин понюхал её и даже лизнул: сладкая!.. Она вовсе и не металлическая, она — леденец, конфетка!
Приятель Котькин отродясь терпеть не мог сладкого. Поэтому пуговицу он есть не стал, но быстро перегрыз нитки, которыми она была пришита к костюму.
— Эй, сова!..
Ушастая сова раскрыла свои круглые глаза:
— Что случилось?
— Хочешь на волю?.. Лети — форточка открыта!
Спросонья сова пару раз стукнулась в оконное стекло и только потом вылетела в форточку.
Котькин прыгнул вслед за ней. В зубах он зажал обрывок нитки, на которой болталась волшебная пуговица-леденец…
Четыре человека и серый волк подбежали к дому номер тринадцать.
— Здесь! — сказала тётка Доставалиха. — В двадцать первой квартире она и проживает, эта ваша артистка.
— Всё равно я не верю, что она колдунья, — сказал Директор цирка.
— А я не верю, что сейчас встречусь с Котькиным! — сказал Профессор.
Старый Знакомый, который от долгой жизни в лесу стал очень наблюдательным, задрал кверху узкую морду и вдруг тихонько заскулил: он заметил высоко на карнизе что-то похожее цветом на первую весеннюю травку…
