В саду петунии, которые уже закрыли на ночь ^дои венчики, проснулись от света звезды, спутав его с утренней amp;арей. Гелиотропы распространяли сладкий аромат, мерно покачи^ ваясь на своих стеблях.
К счастью, никто не заметил возвращения Марка. Ему удалось пронести сетку со звездой в свою комнату.
Звезда освещала спальню, словно небольшая электрическая лампочка.
Как удержать звезду, если она вдруг захочет улететь? А главное – как спрятать ее от взрослых, которые придут проверить, как он спит, хорошо ли заправлено одеяло, закрыты ли ставни?
Тут Марк заметил пустую клетку; из нее в прошлом году ускользнул колибри, не пожелавший мириться с неволей. Марк, обжигая себе пальцы, осторожно положил туда звезду. Затем он накрыл клетку покрывалом, которое раньше служило для того, чтобы птица могла заснуть в полумраке или чтобы заглушить ее пение.
– Спокойной ночи, милая звездочка! – сказал он нежно и лег спать.
В этот вечер ни мать Марка, ни Жизлена ничего не заметили.
Ставни бесшумно открылись, и в комнату проник свет звезд. На небе царило большое волнение. Непосвященный человек мог бы этого не заметить, потому что движение звезд по небосводу всегда происходит с большой точностью, не допускающей никаких отклонений. Однако Венера выглядела более розовой, чем обычно, Марс, казалось, вступил на тропу войны, Медведица везла в своем синем ковше таинственные легионы. Больше стало падающих звезд. Они в угрожающей тишине падали из Млечного Пути.
Подумать только, самую маленькую из звезд, младшую в семье, держали в плену, в птичьей клетке!
Мимо открытого окна, осветив комнату сильнее, чем полуденное солнце, пронесся огненный шар, за ним – другой.
Маленькая звездочка, уютно накрытая покрывалом, блаженно спала. Марку казалось даже, что он слышит легкое похрапывание.
С зарей волнение на небе утихло. Ставни закрылись сами.
На большой развесистой липе, осенявшей своей тенью дом запели птицы.
Марк проснулся рано утром, подбежал к клетке и поднял покрывало. Звезда была на прежнем месте, но Марку показалось, что ночью она была ярче. «Это не беда,- подумал мальчик,- звезды не светят днем. Вечером моя звездочка снова засияет. Важно только, чтобы никто не увидел ее». Подумав, он спрятал клетку в свой ящик с игрушками, где обычно царил такой беспорядок, что ни у кого не было охоты заглядывать в него. Потом он побежал на кухню завтракать.
– Чем ты вымазал себе руки? – спросила Жизлена, разогревая кофе.- На них словно золото!
Вскоре уже вся семья рассматривала руки мальчика. Марк прекрасно знал, откуда у него на руках золотые пятна, но не сказал бы об этом никому за все игрушки в мире.
– Должно быть, я измазался песком в ручье,- пробормотал он.
– Когда это было?
– Вчера вечером, перед тем как идти спать.
– Я же запретила тебе возиться в воде после захода солнца! – сказала мать.
Марк хранил молчание. На его счастье, отец вдруг заинтересовался другой стороной вопроса.
– Может быть, в ручье есть золото,- сказал он жене.- Вот была бы удача!
– Давайте сейчас же посмотрим!-предложила Жизлена, и вскоре вся семья, разувшись, рылась в песке, мутя чистую воду и разгоняя испуганных пескарей.
Марк незаметно поднялся в свою комнату и открыл ящик с игрушками. Вид у звезды был неважный. Она напоминала выращенный в погребе шампиньон.
День прошел в волнении. Мальчик, которого все мучили расспросами, твердо стоял на своем: он выпачкал руки песком в ручье.
Наконец наступила ночь. Марк с нетерпением ждал, когда останется один: он хотел достать клетку и дать звездочке подышать свежим воздухом. Звездочка блестела ярче, чем утром, но прежнего сияния не было. Она, несомненно, хирела в ящике.
Около полуночи под действием проворного ветра ставни, как и в прошлую ночь, открылись и в комнате снова почувствовалось царившее в небе волнение. Мимо окна прошел один огненный шар, потом второй. Затем первый вернулся и остановился у подоконника, пыша почти невыносимым жаром.
– Мальчик! – сказал он.- Ты взял нашу дочку, ты заморишь ее до смерти. Звездам нужны пространство и ночь.
Затем заговорил второй огненный шар:
– Дитя! Неужели ты поступишь, как взрослые, которые запирают в клетку все, что любят,- птиц, звезды, мечты? Какую радость доставит тебе страдание маленькой звездочки?
– Мальчик! – снова вмешался первый шар.- Открой клетку, пока еще не поздно! Неужели ты бросил бы рыбу умирать на берегу, без воды? Не привыкай к жестоким играм.
Марк проснулся. Огненные шары исчезли, но падающие звезды продолжали свое фантастическое движение по небесному своду, оставляя необычайно яркий, искристый след.
Марк поднял покрывало. Маленькая звездочка в углу клетки почти погасла. Он взял ее в руки, ласково погладил и положил на край окна. С трудом, как подбитая птичка, звездочка вспорхнула и улетела. Марк следил за ее бледным следом, потом потерял звездочку из виду. Он долго стоял и смотрел на небо, откуда звезды посылали ему на своем таинственном языке нежное свидетельство их признательности.
Внизу, в долине, был слышен шум: люди, согнувшись, искали в ручье золото.
В лесу, под сенью больших буков, рос земляничный кустик. И родилась у него дочка – ягодка-земляничка.
Когда шел дождь, листья буков роняли на кустик капли и он пил и пил живительную влагу. Поблизости плотной стеной высились папоротники, защищая кустик от холодного северного ветра, а вокруг росли другие такие же кустики; их становилось все больше, и одни увядали, другие расцветали среди диких лесных трав, мхов, лиловых колокольчиков и раскидистых зарослей ежевики. Право, это был прелестный уголок. Солнце и луна поочередно осыпали его то золотыми, то серебряными блестками, иногда туман окутывал его тайной. Все здесь дышало миром и тишиной.
Но по воскресеньям, особенно весной и летом, тишина нарушалась.
Только взойдет солнце, глядь, а на тропинке, которая проходила возле самых кустиков земляники и убегала дальше, в папоротник, уже появились люди. Одни, те, что помоложе, приходили сюда с мешками за спиной, другие – с камышовыми плетушками, пожилые дамы предпочитали старомодные корзиночки. Но привычки у всех были одинаково неприятные: они топтали нежные цветы, ломали папоротник и, что было хуже всего, усаживались под деревьями и принимались за еду. Ах, эти замасленные бумажки, эти бутылки с отбитым горлышком, консервные жестянки, разбросанные руками варваров среди прелестных творений природы!
Кустики земляники до сих пор не могли без ужаса вспоминать о прошлой весне, когда нежный запах их ягод заглушало отвратительное зловоние, исходившее из жестянки с остатками маринованных килек. Но бывало и по-другому. Иногда какие-нибудь милые юноши и девушки позавтракают на чистой салфетке, а потом соберут все объедки в свою корзинку, чтобы не насорить в лесу. Или, осторожно ступая по мху, придет маленькая девочка, станет бережно собирать землянику – ни одной ягодки не раздавит, нарвет красивый букет из розовато-лиловых колокольчиков и бежит домой поскорей поставить их в чистую воду.
Не думайте только, что ягодки земляники не хотят, чтобы их съели, а цветы – чтобы их сорвали! Нет, им просто хочется, чтобы при этом понимали, какой нежный вкус у земляники или как красивы цветы, и похвалили их.
Наша земляничка сначала была скромным белым цветком, совсем не таким, как сильные, крепкие ромашки, с которых прохожие обрывают лепестки, приговаривая «любит – не любит», и не таким, как маргаритки с их сладковатым запахом, или гордо покачивающие своими зонтиками цикуты, или кокетливые колокольчики ландышей.
Это был совсем-совсем крохотный цветочек на совсем- совсем малюсеньком стебельке, так что он никак не мог надеяться на почетное место в букете какой-нибудь девочки.
Жизнь цветка протекала спокойно, без особых событий.
Весна была теплая, немного сырая, земля каждый день поила цветок своими соками. Он рос чуть поодаль от тропинки, по которой проходили по воскресеньям люди, и некому было наступить на него или сорвать его.
Мало-помалу среди белых лепестков образовалась твердая сморщенная зеленая сердцевинка. Под лучами солнца она налилась, сначала побелела, потом порозовела. Это и была наша ягодка.
Уже многие из ее соседок стали ярко-пунцовыми, и от них шел тот удивительный аромат, в котором, казалось, сливались все запахи леса.
Однажды в воскресенье, когда наша ягодка еще не совсем созрела, на тропинке побывало много народу. С раннего утра в лес пришли девушки и юноши, все они набросились на землянику и набрали полные корзинки ягод.
Видите ли, у ягод земляники свой взгляд на вещи. Они знают, что жизнь их коротка, и больше всего боятся увянуть в одиночестве. Они даже мечтают, чтобы их съели. В сумерки, когда уходят люди, а звери и цветы свободно беседуют между собой, у земляничек только и разговору о том, кому они достанутся, кто будет их есть, не сорвут ли их еще недозрелыми, раздавят ли их грязными пальцами или бережно поднесут к милому ротику…
