Всю свою короткую жизнь ягодки гадали, как сложится их судьба.
В то воскресенье наша земляничка уцелела. Впереди была теперь целая неделя. А за неделю она станет еще румянее, круглее, аппетитнее, и всякому захочется ее сорвать.
Ее соседка была покрупнее и поспелее, и она начала тревожиться.
– К следующему воскресенью я, пожалуй, уже перезрею,- горевала ягодка.- Никто не станет рвать меня. А если и сорвут, то прежде, чем я попаду в рот человеку, из меня вытечет весь сок. Я буду пахнуть плесенью, и тот, кто меня съест, поморщится от отвращения.
– Не горюй,- отвечала ей наша земляничка.- Солнце, к счастью, не очень припекает, к тому же тебя прикрывает своей тенью бук. Ты будешь дозревать потихоньку и в воскресенье станешь такой привлекательной, что девушки бросятся к тебе наперегонки.
Настала ночь, и ягодки уснули. Над ними нежными трелями заливался соловей, да в папоротниках шуршал ветер.
Прошла неделя. Опять наступило воскресенье. Наша ягодка уже совсем созрела, она и сама знала, что хороша и очень вкусна, и с трепетом ждала прихода людей. Ее соседка, правда, немного перезрела, но благодаря прохладной погоде выглядела еще совсем неплохо.
На рассвете шел дождик, это напугало земляничек. Но встало ясное солнце, высушило своими горячими лучами мох и листья на деревьях, и люди могли уже не бояться выйти на привычную прогулку.
И правда, вскоре появилась молодежь, веселые голоса разбудили эхо в чаще леса. Все рассыпались по лесу. Один высокий загорелый паренек заметил соседку нашей ягодки, сорвал ее и, радостно смеясь, положил в розовый ротик прелестной девушки, с которой он пришел в лес. А нашу ягодку он не заметил.
Чем объяснить такие случайности?
Только тот, кто любит собирать грибы и ягоды, знает, что можно пройти в двух шагах от самой большой удачи и не заметить ее. Во всяком случае, сколько ни приходило сюда еще молодых людей, детей, старушек, никто-никто не заметил алого кружочка на зелени, устилавшей землю.
Для ягодки это было несчастьем. В сумерки она проливала слезы отчаяния. Тот, кто не знал о горе землянички, мог бы принять их за капли росы. Она понимала, что до следующего воскресенья ей не дожить и что ей придется умереть от плесени и тоски, не принеся никому радости.
Но в понедельник утром земляничка услышала голоса. Вскоре показался большой, грузный человек. В руках у него была ветка, как видно, обломанная в лесу, и он сбивал ею гордые головки цветов, листья с деревьев и подсекал стебли папоротника. Птицы и те смолкли при виде такого грубияна.
Человек остановился, не очень-то надеясь что-либо найти, осмотрел стелющиеся по земле кустики земляники и увидел красное пятнышко, которого вчера никто не заметил.
Он подошел, нагнулся. И вот уже земляничка в плену, ее держат грубые, жесткие пальцы.
На мгновение земляничка замерла от мысли, что для нее настает бесславный конец. Но человек не поднес ее к своим губам. Он крикнул, и к нему подбежала крошечная девочка.
Если бы у леса был голос, он мог бы рассказать, как она была мила, а я этого сделать не в силах. Волосы у девочки были белокурые, щечки – розовые, сама она была нежна и грациозна – словом, она была как раз такой, какими описывают поэты маленьких девочек, когда хотят украсить ими природу.
Человек протянул земляничку девочке, и маленькие пальчики жадно схватили ее.
– Как она хороша! – сказала девочка.- Прежде чем съесть, я хочу ее поцеловать.
Маленькой лесной ягодке выпало счастье кончить свою жизнь так, как она мечтала.
Это случилось в те стародавние времена, когда леса еще не были мирным зеленым местом для прогулок.
Множество опасностей таилось за их старыми корявыми пнями, среди высоких стволов, в непроходимых чащах. Людоеды, лешие, колдуны устраивали там дикие пляски, повсюду водились хищные звери, которые, чтобы утолить голод, набрасывались на все живое.
Маленький Жан жил со своими родителями на опушке большого леса, в бедной хижине с соломенной крышей. Мать не спускала с него глаз, особенно когда отца не было дома,- Жан был очень смелый мальчик, и она боялась, как бы смелость не довела его до беды.
Нужно сказать, что в те времена мальчики не были ни трусами, не неженками; они не боялись ни зверей, ни темноты и не звали маму, когда падали и обдирали коленку или ладонь.
И вот однажды мальчик все же ускользнул от мамы. Как раз в ту пору кусты ежевики покрылись красновато-коричневыми ягодами, которые так любят все дети. Не спросясь у папы и мамы, Жан ушел в темный лес – он решил вдоволь полакомиться ягодами. Так и вышло: ягод было много, они были такие спелые и сочные, что лопались у малыша в руках, на губах, и вскоре он по уши был вымазан красным соком.
Но в этом лесу не было ни тропинок, ни зарубок на деревьях, ничего-ничего, что помогло бы найти дорогу. Войти в лес было легко, а вот выйти…
Пока Жан уплетал ягоды, он не думал о доме, но когда он наелся до отвала, его потянуло в родную хижину. Увы! Он бросался от бука к дубу, из чащи – в кустарник и окончательно заблудился.
Выйдя на полянку, Жан вдруг услышал страшный шум, словно забушевала буря, и перед ним предстал рыжий великан, ростом с высокое дерево. Он развлекался тем, что сдувал с деревьев листья.
– Ага, вот и обед! – зарычал великан, увидев мальчика.- Я так и знал, что мне сегодня повезет.
Он посадил Жана на ладонь, как вы сажаете божью коровку.
– Не ешьте меня, дяденька,- жалобно сказал мальчик.- Моя мама будет так горевать…
Великан стал корчиться от смеха, причем сам не заметил, как сломал при этом два или три дуба.
– А моя мать съела всех моих братьев, я остался в живых только потому, что съел ее сам.
– Я так мал,- уговаривал его Жан,- вы меня проглотите и даже не почувствуете вкуса. Не убивайте меня, я вам еще пригожусь.
– Да на что же может пригодиться такая козявка?
– Я найду для вас в лесу самые красивые камешки, самые красивые цветы. Вам их сверху даже не видно!
Великан задумался. Кожа у него на лбу собралась в такие глубокие складки, что Жан мог бы спрятаться в любой из них.
– Пожалуй, я найду тебе работу,- сказал наконец людоед.- Видишь, я почти совсем облысел; хоть мне всего лишь сто пятьдесят лет, но это у нас в роду. Если ты разыщешь в лесу волосы, которые упали с моей головы, я сохраню тебе жизнь, ты станешь моим товарищем и тогда можешь не бояться диких зверей. А не найдешь – пропал: либо я тебя съем, либо волк, либо пантера. И смотри не пытайся сбежать!
– Я сделаю все, что смогу,- ответил Жан, присматриваясь к редким волосам великана. Волосы были жесткие, рыжие и короткие.
Великан отпустил мальчика, и тот сразу принялся за поиски.
Но сколько ни раздвигал он кусты и папоротники, сколько ни ворошил мох, сколько ни передвигал камни, которые были тяжелее его самого, нигде не нашел ни одного волоска. Он упорно продолжал искать, весь исцарапался о колючки, обломал ногти о камни – волос не было.
Жан уже совсем выбился из сил, его маленькие ножки дрожали и подкашивались, когда он оказался среди больших сосен. Здесь он вдруг поскользнулся и упал. Вставая, он заметил, что к его коленям прилипло много хвои: иглы были покрыты клейкой смолой. И тут Жан кое-что придумал. Он набрал самых толстых и длинных иголок, собрал со стволов сосен смолу, склеил ею иглы в пряди. Правда, пряди получились не очень прочными, но выглядели они весьма недурно.
Окончив свою работу, Жан стал звать великана. Долго ему пришлось кричать – ведь голосок у него был тоненький и ему нелегко было достичь ушей такого высокого чудовища.
Наконец великан явился.
– Нашел мои волосы? – спросил он.- Сейчас как раз пора обедать. Если мне не придется есть тебя, надо, пока не стемнело, поискать где-нибудь козленка, что ли.
– Нашел, дяденька. Но от сырости ваши волосы стали жесткими и липкими, да и цвет у них уже не такой красивый. Но все-таки, я думаю, они будут хороши на вашей голове.
Великан был простоват. Он увидел только, что эти пряди могут прикрыть некрасивую лысину на его темени, и старательно пристроил их на голове. Затем, поглядевшись в болото, нашел, что выглядит великолепно, и так зарычал от радости, что вся вода покрылась рябью, а испуганные лягушки выскочили из болота посмотреть, что случилось.
– Ты заслужил награду, козявка,- сказал великан, успокаиваясь. С этими словами он небрежно вытащил из кармана золотой слиток и протянул его Жану.
Мальчик взял золото в руки и сразу упал – так тяжел был слиток!
Тогда великан положил Жана вместе с его золотом на ладонь и осторожно опустил его на опушке леса.
Уже вечерело, когда Жан преспокойно вернулся к папе и маме и принес им целое богатство. Он и не подозревал, что изготовил первый в мире парик.
