– Говорю же, я вполне в состоянии сам открыть дверь, тюфяк грушевидный!
Мистер Амос подошел к графу Роберту и склонился в поклоне.
– Милорд, – сказал он, – в прихожей ждет Королевский Курьер, он желает говорить с вами!
Графиня вздернула голову. Ложка со звоном упала обратно в суп.
– Что-что? Желает говорить с Робертом? Какой вздор! – Она вскочила. Поднялся и граф Роберт. – Сядь, – бросила она ему. – Это какое-то недоразумение. Тут распоряжаюсь я. И я сама переговорю с курьером.
Она отпихнула графа Роберта в сторону и зашагала к дверям. Манфред попытался загладить свою вину и бросился распахнуть перед нею двери, но поскользнулся на пролитом супе и с глухим стуком плюхнулся на пол. Вместо него двери открыл Кристофер, и графиня выплыла из залы.
Граф Роберт передернул плечами и, пока Франсис и Кристофер поднимали Манфреда, невозмутимо обошел их копошение и приблизился к леди Фелиции. Она сидела, повесив голову, и вид у нее был совершенно несчастный. Я почти ничего не расслышал из того, что он ей сказал, но когда Грегор пихнул меня на пол, чтобы я вытер суп, граф как раз говорил:
– Держись. Помни, она не может заставить тебя выйти замуж. В крайнем случае просто скажешь «нет» у алтаря.
Леди Фелиция бросила на него угрюмый взгляд.
– Не поручусь, – буркнула она. – Сам знаешь – мама умеет добиться своего.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещал граф Роберт.
Тут вернулась графиня, злая как я не знаю что.
– Да уж! – произнесла она. – Какое беспардонство! Я выставила его за дверь.
– А что он хотел, миледи? – поинтересовался мистер Амос.
– В наши края приезжает Королевский Уполномоченный, – поведала графиня. – И они, вообразите себе, хотят, чтобы я приняла его в Столлери! Я сказала этому человеку, что об этом и речи быть не может; с тем его и отослала.
По грушевидной физиономии мистера Амоса разлилась легкая бледность.
– Но, миледи, – сказал он, – скорее всего, просьба исходила от самого короля.
– Знаю, – ответила графиня; Эндрю как раз отодвинул для нее стул, и она села. – Но король не имеет никакого права вмешиваться в мои планы.
Мистер Амос громко сглотнул.
– Я прошу прощения, миледи, – проговорил он, – но в обязанности любого пэра страны входит по первому требованию оказывать гостеприимство посланцам короля. Не следует огорчать его величество.
– Амос, – сказала графиня, – этот тип надумал устроиться здесь, в моем поместье, аккурат в то самое время, когда у меня будет полон дом самых высокопоставленных гостей. Приезжает леди Мэри, невеста графа, со всей своей семьей, приезжают все те, кого я считаю достойными с ней познакомиться. Все гостевые комнаты заняты до последней. Лакеи и горничные гостей займут оба верхних этажа. А с этим посланником приедут десять человек прислуги и еще двадцать охранников. И куда, скажите на милость, я их всех поселю? В конюшню? Ну уж нет. Я сказала им – пусть снимут гостиничный номер в Столчестере.
– Миледи, мне это представляется в высшей степени неблагоразумным, – изрек мистер Амос.
Графиня ледяным взглядом уставилась в тарелку с супом, а потом – на котлеты, которые Эндрю как раз доставал из подъемника.
– Не буду я это есть, – заявила она. Швырнула на стол тарелку и встала снова. – Идем, Фелиция, – приказала она. – Мы отправляемся в Лудвич немедленно. Я не намерена оставаться в доме, где мой авторитет ежеминутно ставят под сомнение. Амос, прикажите подать машины к дверям через пять минут.
Они с леди Фелицией удалились, отрывисто стуча каблучками. Тут все остальные тоже забегали. Эндрю помчался в гараж передавать поручение, Кристофера отправили вызвать двух личных горничных графини, которым надлежало сопровождать дам в Лудвич, остальные лакеи понеслись тащить вниз багаж. Мистер Амос, мрачный, как грозовая туча, повернулся к графу Роберту:
– Вы изволите продолжать трапезу, милорд, или подождете, пока дамы уедут?
Граф Роберт сидел, откинувшись на спинку стула, и, готов поклясться, с трудом сдерживал смех.
– Знаете, вам бы стоило пойти прилечь, Амос, – сказал он. – А за обед не переживайте. Никто тут не умрет от голода. – А потом, еще до того, как мистер Амос успел услать меня на кухню, он повернулся и поманил меня пальцем. – Ты, – сказал он, – ступай в библиотеку и скажи молодой даме, которая там дожидается, что через десять минут она должна присоединиться ко мне на конюшне.
Когда я уходил, он как раз одаривал мистера Амоса любезной, непостижимой улыбкой.
Антею я обнаружил в библиотеке – она, явно сердясь, сидела перед экраном компьютера.
– Насчет всех этих здешних каверз они были совершенно правы, – сказала она мне. – Текст так и скачет, а когда я его возвращаю обратно, он уже совсем другой.
Я передал ей просьбу графа Роберта, и она подскочила, сияя.
– Здорово! А как отыскать конюшню в этом лабиринте?
– Я тебя провожу, – сказал я.
Мы пошли окольным путем и всю дорогу проговорили. Я рассказал про экраны в погребе.
– Полагаю, твой компьютер начал дурить именно в тот момент, когда Кристофер нажал на кнопку, – сказал я. – Я сразу понял, что там не обошлось без волшебства.
– Вполне возможно, – ответила она. – Получается, что этот грушевидный дворецкий регулярно устраивает потрясения на мировом финансовом рынке? Спасибо. Роберт очень обрадуется, когда об этом узнает.
– А как ты познакомилась с графом Робертом? – спросил я.
Сестра улыбнулась:
– В университете, разумеется. И с Хьюго тоже – хотя он постоянно мотает лекции, чтобы сбегать на свидание к Фелиции в ее школу. С Робертом мы встретились на первой же лекции по волшебству и с тех пор неразлейвода.
– Вот только, – сказал я, – графиня утверждает, что граф Роберт должен жениться на какой-то леди Мэри, которая скоро сюда приедет.
Антея улыбнулась – улыбка была счастливая и уверенная.
– Поглядим. Ты еще увидишь, что Роберт такой же упрямый, как и его жуткая мамочка. Да и я не лучше.
Я немного подумал.
– Ну а мне-то что делать, Антея? Оставаться здесь в качестве Постигающего я не могу, в школу меня дядя Альфред не отправит, потому что с пробкой я поступил вовсе не так, как он велел, – да и вообще, он же узнает, что я теперь знаю, что он мне наврал. Так и что мне делать?
– Не переживай, Конрад, – сказала Антея. – Побудь здесь еще немножко. Побудь, подожди. Роберт все устроит. Это я тебе обещаю.
Тут мы как раз дошли до двора конюшни, где ждал граф Роберт в красной спортивной машине. Сестра бросилась ему навстречу, радостно махая рукой. Я отошел в сторонку. Похоже, она верила ему безоговорочно. А вот я – нет. Я никак не мог себе представить, что человек вроде графа Роберта сможет разобраться во всех этих хитросплетениях. А вера Антеи основывалась на одном: на любви.
Следующие два дня выдались очень странными и суматошными.
Антею я почти не видел – разве что когда она пулей вылетала из верхней залы после завтрака. Почти все время она где-то разъезжала с графом Робертом на его спортивной машине. В библиотеку они, по-моему, и вовсе не заглядывали. А к завтракам, обедам и ужинам граф Роберт не приходил, так что его я не видел вовсе. Хьюго – другое дело. Я то и дело на него наталкивался – он бродил по замку, тоскуя по леди Фелиции.
Поскольку Семейство временно не нуждалось в столовой, мистер Амос стал использовать ее для обучения лакеев-актеров. Меня, Кристофера, Эндрю и Грегора он продержал там все первое утро – мы сидели за столом, изображая Семейство, а Манфред и остальные разливали воду по винным бокалам, подавали нам сухофрукты и сливочный крем на тарелках. Нужно отдать им должное – эти актеры схватывали все на лету. К вечеру Франсис один-единственный раз уронил ложку, когда подавал мне крем, и больше уже никто (кроме Манфреда) не спотыкался и не падал. Правда, на вкус ужин оказался так себе.
Кристофер выразил и мои чувства тоже, когда, ковыряя вилкой картофель под сыром, сказал:
– Знаешь, Грант, как-то у меня не получается забыть о том, что это сливочный крем.
Пока он ковырял, еда у него на тарелке превратилась в печень и цветную капусту. Поскольку всю середину дня мистер Амос в поте лица перевоспитывал актеров, мы знали точно, что он не мог спуститься в погреб и нажать на квадратную кнопку. Выходит, виновником этих изменений был Кристофер. Я ждал, что он начнет меня уговаривать вечером еще раз сходить с ним в погреб. И собирался сказать на это решительное «нет». С меня хватило. От одной мысли об этом чужеродном, технологическом волшебстве у меня мурашки бежали по коже – а еще более жуткой была мысль, что мистер Амос может нас там застукать.
Но Кристофер сказал только одно:
– Там, где находится Милли, наверняка происходят такие же перемены. И если я ее в ближайшее время не вытащу, она может потеряться навсегда.
Ночью я наполовину проснулся и услышал, как он на цыпочках крадется в сторону запретной части чердака.
