Бабушка уже взяла себя в руки и заговорила окрепшим голосом.
— Но мы не должны сдаваться! Что-то ведь можно сделать, уверена. Надо хорошо подготовиться к суду, если он будет.
— Надо сказать судьям или кому-то еще, — проговорила Мартина, — чтобы обязательно позаботились о животных. Они же, наверное, даже не знают, что мы держим больных и одиноких зверей, которым некуда идти, их даже не примут сородичи.
Миссис Томас поморщилась.
— Об этом и говорить нечего, милая. Да суды и не занимаются такими делами. Нам надо просто выиграть судебный процесс, если он состоится, и тогда все будет в порядке. Но вот это самое трудное и, я бы сказала, почти невозможное. Я надеялась… подозревала, что подпись дедушки Генри на новом завещании, возможно, поддельная. Но мой адвокат уже проверил ее у судебного эксперта, и она оказалась подлинной.
— Ой, что же тогда?.. — воскликнула Мартина.
В дверь постучали. Это был Тендаи. Миссис Томас впустила его и потом ответила на восклицание Мартины:
— Вот то-то и оно. И я тоже не знаю, что делать, а только надеюсь.
Мартина поглядела на Бена. Тот давно молчал, а ведь он умел, она уже знала, находить выход из самых трудных положений. Что он скажет на этот раз?
И Бен сказал:
— А что если есть еще одно завещание? Третье по счету. Самое позднее? Которое мистер Джеймс нашел и скрывает? И в этом, в третьем, Савубона опять остается вам, миссис Томас?
Она не рассердилась на внезапное вмешательство Бена, чего от нее ожидала Мартина, а задумчиво кивнула.
— Я думала об этом. Но если оно существует, почему Генри ничего не говорил мне об этом?.. Впрочем, и о втором завещании он тоже ни слова не сказал, — ответила она сама себе. — И в его бумагах я его не нашла.
Наступило молчание. Все понимали, что, если мистер Томас молчал об одном завещании, то, скорее всего, поступил так же и в отношении другого. Которое, впрочем, возможно, и написано-то им не было. Или тоже находится в руках у Джеймса.
Мартина не знала, что и подумать о деде, кого никогда не видела. Знала только, что он был хорошим хозяином заповедника, любил животных, и служащие сохранили о нем добрую память. И еще знала, что он погиб два года назад в схватке с бандитами-браконьерами, когда пытался спасти от них двух жирафов, родителей белого Джемми, ее любимца. Дедушку Генри застрелили, и бабушка Гвин осталась вдовой после сорокадвухлетней совместной с ним жизни.
Мартина повторила то, что услышала только что от бабушки:
— Все равно, мы не должны сдаваться. Надо с ним воевать, с этим Джеймсом!
— Согласна с тобой, — сказала миссис Томас. — Но как?
— Вы разрешите мне сообщить о том, что произошло, всем служащим заповедника? — спросил Тендаи.
— Да, спасибо. У меня язык не поворачивается говорить такие вещи. Подумать только: закрыть заповедник! Лишить животных помощи, перестать выращивать молодняк… Заботиться о них… лечить…
— Миссис Томас, — прервал ее Бен: ему показалось, она вот-вот заплачет, — а вы не помните: до того, как хозяин погиб, в последние дни перед этим, не случилось чего?.. Не был он… как это говорится?., подавлен, обеспокоен?
— Совсем наоборот, мальчик. Мистер Томас выглядел таким счастливым, каким давно его не видела. У него были новые планы в отношении заповедника. А за несколько недель до своей кончины он внезапно отправился в Англию. Сказал, что на какую-то важную деловую встречу.
Она громко хлопнула ладонью по крышке письменного стола.
— Эта поездка! Быть может, что-то произошло, когда он был в Англии? Или по пути туда? Помню, он хотел повидаться с твоими родителями, Мартина, но какие дела у него там были, не помню. Я ведь целиком ему доверяла.
— А когда точно он поехал? — спросила Мартина. — Может, тогда и написал второе завещание?
— Его поездка была зимой. Нашей зимой — значит, у вас лето. Впрочем, это можно уточнить по его паспорту. Думаю, он где-то в ящиках стола. Сейчас посмотрим…
Она выдвинула один из правых ящиков, достала оттуда папку. Но паспорта в ней не было. Задвигая ящик обратно, миссис Томас ощутила какое-то сопротивление: что-то мешало ему плотно закрыться. Это ее рассердило, она попробовала снова, потом опять выдвинула ящик, провела рукой по днищу.
— Тут что-то прилипло!
Это оказался голубой, порядочно смятый конверт, на котором было написано одно слово: «Гвин».
Мартина ощутила жуткое любопытство и уже собралась попросить бабушку не утаивать, а прочитать вслух, что там написано, когда та схватила разрезной нож и вскрыла конверт.
Пробежав глазами вложенную записку, она сразу же огласила ее для всех:
Гвин, дорогая!
Надеюсь, тебе никогда не придется воспользоваться этим ключом. Однако, если придется, это будет означать, что я приблизился к раскрытию правды. Знаю, ты всегда считала меня смелым, но сейчас я не чувствую себя таким, и, полагаю, ты простишь меня за это.
Всегда люблю тебя.
Генри.
В течение нескольких долгих минут все молчали. Никто не знал, что сказать. Казалось, Генри Томас только что говорил с ними из своей могилы.
Мартина заговорила первой.
— Что это за ключ, бабушка? — спросила она.
Миссис Томас достала ключ из конверта, повертела в руках, посмотрела на привязанную к нему картонку.
— Похоже, от денежного ящика в банке.
— В банке? — переспросила Мартина.
— Да, в банке, где хранятся денежные вклады. Он находится в Англии.
— В Англии?
Миссис Томас вместо ответа удивленно пожала плечами.
— Не понимаю, что это может значить. И что я должна ему простить?
— Может быть… — несмело предположил Бен, — может быть, вы были правы, когда сказали, что на пути в Англию, или потом, что-то произошло?
— Не обязательно, — прибавила Мартина. — Возможно и до этого. Я вот что думаю: бабушке нужно поехать в Англию и открыть этот ящик, который в банке. Вдруг в нем лежит ответ.
Миссис Томас встретила предложение без энтузиазма.
— Я не могу лететь через всю планету неизвестно для чего, — возразила она, — и оставлять вас тут одних. Особенно когда по Савубоне будут шнырять чужаки. Кто знает, что они понаделают, если дать им волю. Боюсь, Тендаи с ними один не справится.
— За Мартиной я присмотрю, — сказал Бен. — Вы не беспокойтесь, миссис Томас.
Она нашла в себе силы улыбнуться.
— В этом я не сомневаюсь, Бен. А кто присмотрит за тобой?
— Я знаю, кто, — сказала Мартина. — Мы попросим тетушку Грейс побыть с нами одну или две недели. Она и Ройбена Джеймса утихомирить сможет: только взглянет на него, и тот сразу смажет пятки!
— Тетушка Грейс уехала к своим родственникам в Квазула-Наталь, — напомнила бабушка. — Так что пяткам мистера Джеймса ничего не грозит.
— Она возвращается послезавтра, — вмешался Тендаи: видимо, он тоже считал разумными предложения Мартины.
Однако уговорить миссис Томас было не так легко.
— Сами подумайте, — сказала она. — Я потрачу время и уйму денег в поисках неизвестно чего, и в конце концов окажется, что вся вина моего бедного Генри заключалась в том, что он одолжил деньги у мистера Джеймса, да еще с этим нелепым обязательством. А ведь все это нам и так уже теперь известно.
Но и Мартина не успокаивалась.
— По крайней мере, бабушка, — жалобно сказала она, — если съездишь, ты будешь знать, что там никаких секретов нет и ты сделала все, что могла, чтобы спасти Савубону.
Произнося эти слова, она уже начинала чувствовать бесполезность всех планов и действий, и ее охватывало отчаяние. Поэтому она закончила разговор так:
— Не слушай меня, бабушка. Я, наверное, говорю чепуху, и тебе не надо никуда ехать. Это очень далеко, и нам без тебя будет плохо.
Но ответ миссис Томас удивил всех присутствующих:
— Совсем нет, девочка. То, что ты говорила перед этим, было совершенно правильно. Я должна отправиться в Англию, иначе остаток жизни буду корить себя, что не сделала этого… А вдруг я найду там способ, как спасти Савубону?
Наутро после того, как Гвин Томас улетела в Англию, самый старый служащий заповедника, Сэмпсон, в чьи обязанности входило смотреть, не понадобится ли срочная помощь кому-либо из животных, сообщил в шесть утра по радиотелефону, что обнаружил буйвола, больного какой-то болезнью. Возможно, отравление. Без помощи он может умереть.
Мартина услышала переговоры Тендаи по телефону и вышла на кухню, узнать, в чем дело. Бен уже сидел там за утренним чаем с рыбными гренками. Он тоже был ранней пташкой, чего нельзя сказать о Мартине: рано вставать было для нее мукой.
— У северной границы заповедника, — объяснил он Мартине, — лежит больной буйвол. Поедешь с нами?
Сообщение о заболевшем животном моментально вывело ее из сонливого состояния и придало сил. Чтобы еще больше укрепить их и не терять времени, она сделала несколько глотков из кружки Бена, схватила с его тарелки последний гренок — и была готова. Осталось только натянуть свитер и джинсы.
