Михаэль Энде - Бесконечная книга

Бастиан отметил, что искалнары никогда не употребляют слова «я», они говорят только «мы». Почему это так, обнаружилось позднее.

Из разговора моряков Бастиан узнал, что сегодня ночью они уходят в плавание, и попросился с ними. Они объяснили ему, что всякое плавание не похоже на предыдущее, никогда не знаешь, сколько оно продлится и куда в конце концов приплывешь. Бастиан сказал, что ему всё равно, куда плыть, и они согласились взять его.

Опустилась ночь, туман стал подниматься и к полуночи достиг уровня Плетёного города. Все подвешенные корабли теперь оказались на плаву. Корабль Бастиана медленно отчалил от пристани. Бастиан сразу спросил, каким образом движется судно, потому что не было ни гребцов, ни парусов. Паруса, как оказалось, бесполезны в туманном море, потому что ветра не бывает вообще, не помогают также весла и винт. Сила, двигающая корабль, была совсем другого рода.

На середине палубы возвышалась круглая площадка, там посменно стояли моряки — по двое, иногда по трое или по четыре. Обнявшись, они смотрели вперёд и медленно и согласно покачивались, словно исполняли танец, и при этом напевали однообразную, простую мелодию, нежную и приятную.

Бастиан сначала принял это за какую-то церемонию, смысла которой не понимал. Когда же на третий день он спросил обо всём у моряков, те удивились его вопросу и объяснили, что корабль движется вперёд силой воображения.

Бастиан не совсем понял, он сперва решил, что люди на возвышении двигают какое-то невидимое колесо.

— Нет, — ответили ему. — Ведь если ты хочешь двинуть своей ногой, тебе не нужен специальный привод, тебе достаточно только представить это.

Всё различие между собственным организмом и кораблём состояло лишь в том, что для движения корабля требовалось никак не меньше двух искалнаров. Чтобы увеличить скорость, приходилось увеличивать число искалнаров на площадке. Оказалось, это очень трудная работа, требующая непрерывной концентрации внимания, и моряки часто сменяли друг друга. Это и был единственный способ передвижения по морю Скайдан.

Бастиан тоже научился этой тайне единства: танцу и пению без слов. Это было необыкновенное чувство самозабвения и гармонии, когда ты знаешь, что сила твоего воображения сливается с воображением других и двигает вперёд корабль. Но одновременно с этим новым чувством в памяти Бастиана погасло ещё одно воспоминание: что в том мире, откуда он пришёл и куда должен найти обратную дорогу, есть люди, имеющие каждый своё отдельное имя, отдельное представление и своё особое отношение ко всему. Единственным, что ещё смутно помнил Бастиан, был его дом и его родители.

А в глубине сердца у него уже зародилось новое желание. Это случилось в тот день, когда он обнаружил, что единство искалнаров достигается тем, что все они совершенно одинаковые. И это единство не стоит им никаких усилий.

Напротив, для них было невозможно поссориться или разъединиться. Никто из них не ощущал себя чем-то отдельным. Наоборот, разъединение потребовало бы усилий. Это стало Бастиану в конце концов надоедать, а однообразная мелодия их песен больше не радовала его слух. Он чувствовал, что ему чего-то недостает среди них, но не знал чего.

Это он понял, когда однажды увидел в небе больших туманных коршунов, опасных хищных птиц. Искалнары, завидев их, испугались и попрятались под палубу. Но один не успел скрыться, чудовищная птица напала на него и унесла в когтях.

Когда опасность миновала, искалнары снова выбрались наверх и возобновили своё пение и танец, как будто ничего не случилось. Гармония не нарушилась, они не проронили ни слова по поводу несчастья.

— Нет, — ответил один из них на вопрос Бастиана, — мы никого не потеряли. О чём нам печалиться?

Один у них был не в счёт. А поскольку они не отличались друг от друга ни внешне, ни внутренне, то незаменимых быть не могло.

Но Бастиан хотел быть незаменимым и единственным. Он хотел, чтоб его любили именно таким, каков он есть. В единстве искалнаров была гармония, но не было любви.

Он больше не хотел быть самым великим, самым сильным или самым умным. Всё это осталось позади. Он хотел теперь, чтобы его любили такого, какой он есть — хороший ли, плохой ли, умный или глупый, красивый или не очень, со всеми его недостатками — и, может, как раз за них.

Но какой же он на самом деле?

Теперь он не знал этого. Он получил в Фантазии много даров и за всеми этими дарами пoтерял самого себя.

С этого времени он больше не участвовал в танцах и пении искалнаров. Он одиноко сидел на носу корабля и смотрел вдаль.

Наконец показался берег. Корабль причалил, Бастиан поблагодарил моряков и простился с ними.

Перед ним была земля, полная цветущих роз. Целый Розовый лес, и в глубь его уводила тропинка. Бастиан зашагал по ней.

Это очень легко рассказать, как погибла Ксаида, но только понять это почти невозможно. Учеёные до сих пор безуспешно ломают головы. Некоторые берут под сомнение даже факты или пытаются истолковать их по-другому. Наше же дело рассказать всё как было, а объяснит пусть каждый как сможет.

К тому времени, когда Бастиан подходил к городу Искалу, Ксаида со своими чёрными панцирными носильщиками наконец достигла того места, где Бастиан свалился с распавшегося на скаку чёрного коня. В этот момент она уже догадывалась, что больше никогда не увидит Бастиана. Когда же немного позднее она очутилась у земляного вала, где отпечатались его следы, то окончательно поняла, что все её планы рухнули. Если он остался в городе Старых Королей, то уже не способен ничего пожелать. А если вырвался из него, то давно отказался от власти и величия. В обоих случаях для Ксаиды игра была проиграна.

Она приказала своим носильщикам остановиться, но они не подчинились. Тогда она выпрыгнула на землю и загородила им дорогу. Вслед за носильщиками шагали воины. Ни один из них не замедлил шага, и они растоптали Ксаиду. И только когда волшебница испустила дух, они все разом встали, как часы, у которых кончился завод.

Когда позднее подоспели три рыцаря с остатками войска и увидели, что произошло, они не могли ничего понять, ведь железные воины двигались волей Ксаиды, значит, не могли растоптать её против её же воли. Впрочем, рыцари не особенно были сильны в размышлениях и оставили эту загадку другим. Посовещавшись, они распустили остаток войска по домам, а сами, верные присяге, данной Бастиану, решили искать его дальше по всей Фантазии. Но, не сойдясь во мнении, куда направиться, решили идти поодиночке каждый своей дорогой. Все трое пережили много опасных приключений, но это уже другая история, и мы её расскажем как-нибудь в другой раз.

А чёрные пустые воины так и стоят до сих пор в степи вблизи города Старых Королей. С годами они проржавели от дождей и ветров, многие разрушились. Путешественники обходят это место стороной. Оно считается проклятым.

Но вернемся к Бастиану.

Проходя по тропинке Розового леса, он заметил указатель, на котором было написано: «К Дому Перемен». Бастиан неспеша пошёл в указанном направлении, вдыхая запах роз и чувствуя нарастающую радость— словно его ждал праздник.

Он вышел к аллее из пышных яблонь со спелыми плодами, и в конце аллеи увидел домик, похожий на тыкву, под островерхой крышей. На домике виднелись кое-где шишки и наросты, и это придавало ему очень уютный вид. Окна и двери выглядели так, будто их не очень старательно прорезали в коре тыквы.

Мало того, дом, оказалось, непрерывно изменяется. С медлительностью улитки на правом боку дома вытягивались какие-то отростки — и постепенно возникла башня. Одновременно слева затянулось и заросло окошко. На крыше выросла труба, а над дверью образовался балкончик.

Бастиан остановился и с удовольствием наблюдал за переменами. Изнутри домика послышался женский голос. Он пел:

«Ах, — подумал Бастиан, — что за голос! Хотел бы я, чтоб такую песню пели мне!» А голос продолжал:

Голос был так ласков и нежен, что Бастиан не сомневался — он принадлежит очень доброй женщине. Он постучал, и голос отозвался:

— Входи! Входи, мой мальчик!

Он открыл дверь и увидел небольшую уютную комнату. В середине стоял круглый стол, а на нём вазы с незнакомыми фруктами. За столом сидела женщина, сама похожая на аппетитное яблочко — такая же румяная, круглая и здоровая.