— Входи! Входи, мой мальчик!
Он открыл дверь и увидел небольшую уютную комнату. В середине стоял круглый стол, а на нём вазы с незнакомыми фруктами. За столом сидела женщина, сама похожая на аппетитное яблочко — такая же румяная, круглая и здоровая.
С первой секунды Бастиан чуть не бросился к ней на шею с криком: «Мама! Мама!» Но взял себя в руки. Его мама умерла давно и уж, конечно, она не могла очутиться в Фантазии. Правда, у этой женщины была такая же улыбка и такой же нежный взгляд, но его мать была худенькой, а эта дама — большая и полная, в широкополой шляпе, по краям украшенной цветами и листьями. Её платье тоже было всё в цветах.
У Бастиана возникло чувство, которого он уже давно, очень давно не испытывал — наверное, с раннего детства.
— Садись, мой хороший! — сказала женщина и указала ему на стул. — Ты ведь проголодался с дороги, поешь сначала!
— Извините, — сказал Бастиан. — Вы ждёте гостя, а я тутслучайно.
— В самом деле? — посмеивалась женщина. — Ну ничего, всё равно поешь. А я тебе тем временем расскажу маленькую историю. Не заставляй себя долго упрашивать!
Бастиан снял свой чёрный плащ, повесил его на стул, сел и набросился на фрукты.
— А ты? Ты почему не ешь? Или ты не любишь фрукты?
Женщина весело и сердечно рассмеялась.
— Хорошо, если ты настаиваешь, я составлю тебе компанию, но на свой лад. Не пугайся только.
Она взяла кувшин, который стоял с нею рядом на полу, и полила сама себя, как цветок.
— Ах! Как освежает!
Теперь смеялся Бастиан. Потом он заметил ей, что таких вкусных фруктов еще никогда не ел.
— Вкусно? — спросила женщина, а Бастиан только кивнул с набитым ртом. — Я рада. Спеиально старалась. Ешь сколько хочешь! А я буду тебе рассказывать. Ты только ешь, не останавливайся.
Бастиан и сам не мог оторваться от этих фруктов.
— В давние, давние времена наша Детская Королева была тяжело больна, ей требовалось новое имя, которое мог дать ей только человеческий ребёнок. Но люди больше не приходили в Фантазию, никто не знал почему. И вот однажды человек всё же пришел — это был маленький мальчик, он назвал королеву Лунианой. Она снова выздоровела и в благодарность пообещала мальчику, что все его желания будут исполняться — до самого последнего, истинного. Мальчик долго путешествовал — от одного желания к другому, и каждое исполнялось. Это были не только хорошие, но и плохие желания, а Детская Королева не делала различия между ними, для неё всё одинаково важно в её королевстве. И даже когда разрушали Башню Слоновой Кости, она не противилась этому. Однако с исполнением каждого желания мальчик забывал часть того, что он помнил о своём мире. Его это не огорчало, потому что он не хотел возвращаться. И так он постепенно истратил все свои воспоминания, а без них ничего нельзя пожелать. Он уже почти совсем стал фантазийцем. Но путь привёл его в Дом Перемен, и он должен оставаться тут до тех пор, пока не почувствует в себе свое истинное желание. Ведь Дом Перемен не только сам меняется, тут меняется и тот, кто в нём живёт.
Она прервала рассказ, заметив, что Бастиан сидит с надкушенным плодом, глядя на неё.
— Если не нравится, спокойно отложи его и возьми другой.
— Что? О нет, очень вкусно!
— Тогда всё в порядке, — сказала женщина довольно. — Но я забыла сказать, как звали мальчика, которого так долго ждали в Доме Перемен. Многие в Фантазии называли его просто Спаситель, другие звали его Господин и Повелитель или Великий Знаток. Но его настоящее имя было Бастиан Балтазар Букс.
Она с улыбкой глядела на гостя, он проглотил кусок и тихо сказал:
— Так зовут меня.
— Ну вот видишь! — совсем не удивилась женщина.
Почки на её шляпе распустились все разом и расцвели.
— Но в давние-давние времена меня ещё не было в Фантазии.
— О, на самом деле мы ждали тебя гораздо дольше, — ответила женщина. — Ещё моя бабушка и бабушка моей бабушки ждали тебя.
Бастиан вспомнил слова Граограмана о том, что и новые истории могут повествовать о давних-давних временах. Давно Граограман говорил ему это — в самом начале его путешествия. Теперь ему казалось, что и в самом деле прошло сто лет.
— Впрочем, я ведь тебе ещё не сказала, как меня зовут. Я — мама Айола.
Бастиан ел фрукты, и каждый следующий был вкуснее предыдущего. Наконец в вазе остался последний плод.
— Хочешь ещё? — спросила мама Айола и, когда Бастиан кивнул, нарвала новых плодов со своего платья и со шляпы.
— Разве плоды растут на твоей шляпе? — ошеломлённо спросил Бастиан.
— Почему же на шляпе? — Мама Айола не понимала, о чём речь. Потом поняла и рассмеялась: — Ах, ты думал, что это на мне шляпа? Нет, малыш, это всё растёт из меня. Как волосы. Видишь, я рада, что ты пришёл, и сразу расцвела. А когда я печалюсь, на мне всё увядает.
— А разве можно есть то, что из кого-то растёт? — сомневался Бастиан.
— Почему же нет? Маленькие дети пьют молоко своей матери.
— Да, но только пока маленькие.
— Ну, тогда и ты стань снова маленьким, мой хороший.
Бастиан ел, а мама Айола радовалась и расцветала. Потом она заметила:
— Мне кажется, он хочет, чтобы мы перешли в другую комнату. Кажется, он там что-то приготовил.
— Кто? — Бастиан оглянулся.
— Дом Перемен.
И действительно, происходило нечто удивительное. Комната незаметно преобразилась. Потолок снизился, стены с трёх сторон стали теснить стол, и только с четвёртой стороны ещё оставалось место, — там возникла дверь, и она открылась.
— Идём! — мама Айола поднялась, и стало видно, какая она большая. — У него свои причуды. Если он что-то придумал, сопротивляться бессмысленно. Но он добрый, плохого не сделает.
Бастиан пошёл за ней, прихватив вазу с фруктами. Комната показалась Бастиану странным образом знакомой, только все предметы в ней, вся мебель, были огромные, Бастиан вряд ли вскарабкался бы на стул.
— Смотри-ка, всегда что-нибудь придумает. На сей раз он сделал комнату, какой она видится маленькому ребенку.
— А что, этого зала не было прежде? — спросил Бастиан.
— Конечно, ведь Дом Перемен живой. Он на свой лад участвует в нашей беседе. Я думаю, он хочет таким образом что-то сказать.
Они сели, Бастиан никак не мог взобраться на стул, пришлось маме Айоле подсадить его. Носом он едва доставал до края стола. Очень кстати, что ваза с фруктами была у него на коленях.
— Часто тебе приходится так переезжать? — спросил он.
— Нет, не очень. Раза три-четыре в день. Иногда он шутит и всё переворачивает вверх тормашками: пол вместо потолка. Но поругаешь его, пожуришь — и он снова становится благоразумным. Мы с ним весело живём.
— А это не опасно? Если, например, спишь, а комната сожмётся?
— Ну что ты, малыш, он добр к тебе. Он рад, что ты пришёл.
— А если кого невзлюбит?
— Не знаю. Сюда ещё никто не приходил, кроме тебя.
— Значит, я первый гость? — Бастиан огляделся. — Странно, что такая большая комната помещается внутри такого маленького домика, ведь снаружи он выглядит совсем маленьким.
— Правильно, этот дом изнутри больше, чем снаружи.
Между тем смеркалось, Бастиан откинулся на стуле, чувствуя сонливое блаженство.
— Почему ты так долго ждала меня, мама Айола?
— Я всегда мечтала о ребёнке, маленьком ребёнке, которого можно баловать, который нуждается в моей ласке и заботе — как ты, мой хороший.
Её голос звучал убаюкивающе, Бастиан зевнул.
— Но ты сказала, что и твоя мать, и твоя бабушка тоже ждали меня.
— Да, и они мечтали о ребёнке. Но только у меня ты наконец появился.
У Бастиана слипались глаза, но он всё-таки спросил:
— Как же так, ведь у твоей матери была ты, когда была маленькая. А у твоей бабушки была твоя мать. Значит, у них были дети!
— Нет, малыш, у нас всё по-другому. Мы не умираем и не рождаемся. Мы всё время одна и та же мама Айола. Когда моя мать постарела, она засохла, листья её опали, как с дерева осенью. А потом однажды снова появились листья, цветы и плоды — и это была уже я. Так же моя мать появилась у моей бабушки. Мы, Айолы, получаем потомство, только увянув. Поэтому я так рада тебе.
Всё это Бастиан слушал уже в полусне. Он почувствовал, как она встала, склонилась над ним, поцеловала в лоб, взяла на руки и ласково отнесла в постель, потом раздела и спела песенку:
Гаснут медленно огни.
Спи, мой маленький, усни.
Много дел ты переделал,
Завтра снова ждут они.
От работы отдохни,
Спи, мой маленький, усни.
Проснувшись наутро, он нашёл себя в уютной комнате в детской кровати — правда, в очень большой. То есть в кроватке, какой она видится маленькому ребёнку. Бастиану приятно было чувствовать себя ребёнком, ведь вся сила, которую подарила ему Фантазия, ещё оставалась при нём. И знак был при нём.
