Подошёл царский советник к печке, дал Емеле гостинцы:
– Здравствуй, Емелюшка! Царь тебе гостинцы прислал. Ждёт он тебя. Поедем к царю.
– Неохота мне ехать. Мне дома лучше.
– У царя тебя угостят хорошо, приготовлены для тебя обновы. Нарядишься в красный кафтан, наденешь шапку – то-то хорош будешь!
– Коли так – поеду. Ты вперёд ступай. Я за тобой буду.
Уехал царский советник. А Емеле с печи слезать неохота, он и скажи: «По щучьему веленью, по моему хотенью – печь, вези меня к царю!»
Зашаталась тут изба, затрещала, откачнулась стена – пошла печь из избы. Да так быстро пошла, что вместе с советником и Емеля приехал ко дворцу.
Увидел царь Емелю на печи, удивился, вышел на крыльцо:
– Ты почему без лошади ездишь?!
– А на что мне она? – отвечает Емеля, а сам дворец разглядывает. Приметил у окна девицу-красавицу да и повелел: «По щучьему веленью, по моему хотенью – красавица, полюби меня!»
А у окна-то Марья-царевна стояла. Полюбила она Емелю. Глядит на него – наглядеться не может… А царь тут и говорит Емеле:
– Жалоб на тебя много! Подавил, побил народ… Наказать тебя надо!
Не стал дольше слушать Емеля. Сказал: «По щучьему веленью, по моему хотенью – печь, ступай домой!» Только его и видели…
Пришла печь домой, встала на прежнее место, словно и не уходила никуда. Лёг поудобнее Емеля и заснул.
А во дворце крик и слёзы. Как скрылась печь из глаз, бросилась Марья-царевна к батюшке. Просит-молит возвратить добра молодца. Полюбила она его, замуж за него хочет.
Опешил было царь, а потом рассердился, закричал на дочь:
– Что говоришь? Одумайся! Это же был Емеля – мужик-дурак! Я тебя за царевича замуж отдам!
– Не нужен мне ни царевич, ни королевич. Емеля мне люб!
Ни уговоры, ни угрозы – ничего не помогло. Загоревал царь. Думал-думал, призвал снова своего советника, велит ему:
– Привези мне Емельку сонного! Чем хочешь опои! Мы его тут посадим в бочку да в море!..
Взял царский советник гостинцев, мёду, сонный порошок.
Приехал и стал Емелю уговаривать да потчевать:
– Что ты, Емелюшка, так быстро уехал?! Царь хотел поругать тебя, а потом угостить, одарить обновами! А ты взял да уехал!
Слушает его Емеля, ест пряники, чернослив, а как выпил мёду с сонным порошком, так и уснул. Связали его – и к царю.
А там уже на берег моря прикатили большую бочку, смолу приготовили, ждут.
Только прибыл советник, взяли сонного Емелю – да в бочку!
Узнала царевна, бросилась в ноги к царю:
– Батюшка, не губи Емелю! Не жить мне без него! Обвенчай нас!
Кругом стоят царские советники, слуги… Разгневался царь:
– Позоришь меня! Не дочь ты мне больше! Сажайте её к Емельке в бочку! В море, в море их!
Царское слово закон! Бочку с царевной и Емелей засмолили и скатили в море. Плачет царевна, будит Емелю, а он всё спит… Страшно царевне: бочку бросает с волны на волну… Проснулся наконец Емеля. Никак не поймёт: где он? Спрашивает:
– Где это я? Кто тут ревёт?
– Я плачу – Марья-царевна. Как в окно увидела тебя, Емелюшка, так и полюбила. Просила обвенчать нас. А батюшка разгневался, приказал нас в бочке в море бросить! Пропадём мы. Утонем!
– Так это ты во дворце у окна стояла? Люба ты мне. Не бойся, не утонем! – И тихо велел: «По щучьему веленью, по моему хотенью – ветры буйные, выкатите бочку на сухой берег в нашем царстве!»
Налетели буйные ветры, заволновалось море, закружило бочку, понесло назад – да и выкатило на берег. По приказу Емели тут и рассыпалась бочка.
Смотрит Емеля – рядом с ним сидит та девица-красавица, что приглянулась ему. А царевна говорит:
– Как же мы жить здесь будем? Тут ведь и от дождя укрыться негде.
– Не тужи, царевна. Обижена не будешь. – И добавил Емеля тихо: «По щучьему веленью, по моему хотенью – дворец, встань, сад, раскинься кругом!» И тут же появился дворец, красоты необыкновенной, и сад.
Ахнула царевна, заспешила ко дворцу.
Как вошли они да увидел в зеркале Емеля рядом с царевной себя – неказистого, в плохоньком кафтанишке – так и пожелал: «По щучьему веленью, по моему хотенью – чтобы стал я и красив, и умён, и богато наряжён!» Как пожелал, так и сталось.
Увидала царевна, руками всплеснула:
– Ой, Емелюшка! Да ты стал лучше прежнего! Прямо чудеса!
Тут услышали они конский топот. Глянули в окно – скачут царские слуги. Царь-то уж одумался, разослал кого по берегу, кого по морю: бочку искать.
Увидали слуги невиданный дворец и сад, подъехали, спрашивают:
– Эй, хозяин, откуда ты прибыл? Что царю сказать?
Вышел Емеля на крыльцо, говорит:
– Скажите царю, что я его в гости жду. Всё ему объясню сам.
Вернулись слуги к царю, докладывают:
– Бочки нет нигде, а на пустом месте объявился дворец и сад. Хозяин – писаный красавец – в гости тебя зовёт.
– Кто это посмел на моей земле дворец построить?! Карету!
Подъехал царь ко дворцу Емели. Вышел из кареты и остолбенел: стоит на крыльце Марья-царевна, а рядом с ней такой молодец, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Смотрит на них царь, рот открыл, глаза вытаращил…
Ни слова сказать, ни шагу ступить не может.
– Что, батюшка, или не рад, что мы живы? – спрашивает царевна.
Опомнился царь, поднялся на крыльцо, обнял дочь и говорит:
– Доченька! Как я боялся, что больше не увижу тебя! Да скажи ты мне, что это за добрый молодец рядом с тобой стоит?
– Не узнал меня, царь? Емеля я. На печи к тебе приезжал!
– Да как же узнать тебя?! Красавцем ты стал! Марьюшка, Емеля, простите меня, старого. Женись, Емеля, на Марье. Бери в приданое за ней моё царство. А я буду глядеть на вас, радоваться.
Тут и свадьбу сыграли. Пировали и во дворце, и в саду. Всяк, кто приходил поздравить молодых, ел пироги, пил мёд, квас, а угощенья словно и не уменьшалось. Целый день шло веселье.
Царствовал Емеля долго. Был добрым и справедливым. Тут и сказке конец. Кто дослушал – молодец!
Кудель – очищенное волокно льна, конопли или шерсть, подготовленная для пряжи (ред.).
Устьице – наружное отверстие в русской печи (ред.).
Межа – нераспаханная узкая полоса между полями (ред.).
Бирючи – так на Руси называли людей, которые объявляли на улицах и площадях указы и распоряжения (ред.).
Лытать – уклоняться от дела, праздно проводить время (ред.).
