Пират подскочил к буфету, жадно полистал дневник сына волшебника и на секунду замер, будто что-то припоминая. Потом он поцеловал дневник и сунул его за пазуху.
— Ой! — тихо не удержался под столом волшебник.
— Кто тут?.. — встрепенулся пират, выхватил из-за пояса пистолет и принялся заглядывать во все углы кабинета. — Выходите, не бойтесь! Страсть как с живой душой поговорить хочется! Позвольте представиться… О, Боже! Я так давно никому не представлялся, что уже не могу точно сказать, как меня зовут! В последнее время мне кажется, что я — капитан Уильям Кидд. Но до этого я был уверен, что меня зовут Заяц Сыротрики́л, Виртуоз Преступного Мира. Заяц — это фамилия, Сыротрикил — прозвище. В детстве я на спор съел в один присест три кило сыра… Не бойтесь же!
Порыскав по углам, капитан Уильям Кидд, он же Заяц Сыротрикил, оказался возле стола и пощупал продуктовый пакет с надписью «Десяточка». «Х-хе!» — сказал он, а потом наклонился и заглянул под стол.
Стол был достаточно большой. Волшебник и сын быстро попятились на четвереньках к другому его концу, хотя это было совершенно бесполезно…
— Держи-и-и!!! — раздался совсем близко душераздирающий вопль Кокоши Шляпкина.
И тут же прогремел выстрел.
Уильям Кидд, он же Заяц Сыротрикил, отскочил от стола и увидел, как над тремя дверями, буфетом и шкафом быстро ползет и ухмыляется здоровенная Краковская Колбаса.
— Змеи!!! — подпрыгнул пират и выпалил из пистолета.
Змей он боялся с детства, так же, как и всего извивающегося вообще.
В секунду капитан-виртуоз подхватил пакет «Десяточка» и свою деревянную ногу, выскочил за морскую дверь и захлопнул ее.
Шум прибоя и крики чаек мгновенно стихли. Только морской йодистый воздух остался.
А в кабинет, шлепая шлепанцами, ворвался престарелый куплетист Кокоша Шляпкин с ружьем.
— Опя-ать смы-ы-ы-ла-а-ась! — проблеял он, тяжело дыша и тряся бородой.
Колбасы, действительно, уже и след простыл.
Волшебник и сын выскочили из-под стола ибросились обнимать удалого старичка.
— Великий охотник!.. Соколиный Глаз!.. Чингачгук — Большой Змей!.. — наперебой твердили они.
— Так не мешайте же мне!!!
Кокоша Шляпкин не по годам ловко вырвался из восхищенных объятий и убежал по следу Колбасы.
— Задай ей перцу, дедушка! — завопил вдогонку юный Алексей. — С тыла заходи, с тыла!..
— Ату ее, учитель!.. — тоже начал было волшебник, но тут же погрустнел. — Сынок! А ведь пират увел твой дневник!..
— Ну, и слава Богу! — сгоряча брякнул юный Алексей, потому что привык, что в дневнике его всегда были отнюдь не пятерки.
— Да нет, сынок!.. Какой же «Триумф Беспечного Школяра» без доказательства этого триумфа!?
— Такой же, как праздничный стол без еды, папа.
В это время на весь дом раздался звон дверного колокольчика. Волшебник и сын вздрогнули и переглянулись.
— А вот и гости! — вздохнул Семен Семенович и попытался придать своему голосу как можно больше радости. — Входите!!
— Я уже здесь, — раздался у него над самым ухом глуховатый голос прямо из воздуха.
Глава 7,
В КОТОРОЙ ПОЯВЛЯЕТСЯ КУЗЕН ВОЛШЕБНИКА СО СВОИМИ УДИВИТЕЛЬНЫМИ ИЗОБРЕТЕНИЯМИ, И НАЧИНАЕТСЯ РАССЛЕДОВАНИЕ
Тут же раздался легкий гром и рядом с Семеном Семеновичем и юным Алексеем возник господин в широкополой шляпе, сюртуке и блестящих ботинках. Лицо его украшали тонкие усы с кончиками чуть ниже уголков рта.
Это явился самый первый гость — двоюродный брат Кукарямбова полковник Линк.
Линк был, действительно, полковник и в прошлом даже служил шефом полиции в небезызвестной стране Бронсо́ния. А в еще более далеком прошлом, в тяжелые времена молодости, он на пару с Семеном Семеновичем торговал на улице с лотка чаем, кофе, шоколадом и прочими удовольствиями за семь процентов от выручки. С утра они брали эти колониальные товары на складе у купцов и выходили с лотком на многолюдный тротуар в самом центре провинциального города.
Наторговать почти ничего не удавалось, но зато кузенов постоянно грабили уличные грабители-рэкетиры. В конце концов Линку и Кукарямбову это надоело, они бросили свою ущербную коммерцию, и пути их разошлись. Линк подался по полицейской части, а Кукарямбов — по волшебной.
Наверное, каждый тогда захотел сопротивляться несправедливости по-своему.
Много лет они не виделись, а потом увиделись и даже вместе расследовали пару громких преступлений. А потом опять расстались, и до Кукарямбова дошли слухи, что полковник Линк уволился из полиции и тоже подался в волшебники.
Семен Семенович совсем не удивился — видимо, склонность к волшебству была у обоих семейной чертой. Видимо, какие-нибудь их прадеды или прабабки профессионально колдовали, но тщательно скрывали это даже от родственников. Кукарямбов ведь тоже не сразу стал волшебником. Поначалу он был только поэтом и сказочником. И фамилия его тогда была не Кукарямбов, хотя и звучала очень похоже.
По всему выходит, что волшебство к кузенам пришло с годами и окольными путями. Но пришло изнутри.
Увидев дядю, племянник сразу спрятался за спину Семена Семеновича.
Дядя сделал вид, что этого не заметил.
— Ну, здравствуйте, кузен!.. — обнял он Кукарямбова-старшего. — А где же герой средней школы?
— Я вас, дядя, побаиваюсь, — тут же не выдержал и высунулся из-за отца Алексей.
— Отчего же?
— Вы, дядя Линк, — злой волшебник!
— Ну, сынок! — встрепенулся Семен Семенович. — Сколько раз я тебе говорил: дядя не злой, а Язвительный Волшебник.
— Слышите, мой дорогой племянник? Дядя — Язвительный Волшебник.
— Все равно побаиваюсь, — сказал мальчик.
— Да бросьте вы! Право, я совсем не страшный. Вся разница между мной и вашим папой в том, что добрые волшебники, вроде него, хотят, так сказать, облегчить жизнь человечеству, а язвительные волшебники, вроде меня, человечеству жизнь осложняют.
— А зачем? — спросил Алексей.
— Для разнообразия. Чтобы интересней было, веселее. Я ведь только осложняю людям жизнь, но не порчу. Я не зло творю, а так — артистически шалю… Видимо, полковник Линк так долго общался со всякими преступниками, когда был шефом полиции, что ему наконец тоже захотелось слегка побезобразничать. Но только слегка и волшебным способом.
— Вот посмотрите, — Линк снял шляпу, достал из нее массивную металлическую банку и поставил на стол. — Мое новое волшебное изобретение — специальная невысыхающая краска.
— А зачем? — опять спросил Алексей.
— Как зачем? Подливаешь ее незаметно в банки малярам, они красят лавочки, а потом люди не могут на них сидеть, или садятся, а получается сами знаете что… Или вот, — полковник достал из шляпы несколько гвоздей. — Гвозди, которые забиваешь куда в голову взбредет, а они опять незаметно чуть-чуть высовываются и рвут штаны и юбки… Но это для меня так, мелочи…
Племянник тут же забыл про свои опасения и заметно заинтересовался изобретениями Язвительного Волшебника.
— Дядя Линк, а можно мне немножко красочки? — сказал он. — Или парочку гвоздиков?
— Нет, сынок! — замахал руками Семен Семенович. — Детям до шестнадцати такие изобретения запрещены!
Полковник одним движением смахнул обратно в шляпу краску и гвозди и достал оттуда школьный дневник и большой ремень с металлическими клепками, похожий на ковбойский.
— Мой дорогой племянник! Для вас я приготовил два замечательнейших подарка! Специально в честь вашего «Триумфа Беспечного Школяра».
— Это… — потянулся было к дневнику Кукарямбов-старший. — Это он?!
— Нет, это не мой дневник, папа! — успокоил Семена Семеновича Алексей.
— Конечно, это не ваш дневник! — подтвердил Язвительный Волшебник. — Это Говорящий Дневник! Он сам, громким тонким противным голосом, сообщает из портфеля, какие в нем оценки! И ученик уже ни за что не скроет их от родителей, даже если сотрет, соскоблит или уничтожит кислотой!.. А это — Ремень-Самопор! Он может выпороть кого угодно сам, без всяких рук!.. Прошу любить и жаловать — мои самые-самые последние волшебные изобретения. Теперь, мой дорогой племянник, вы сможете исправить все свои двойки! Просто никуда не денетесь от того, чтобы стать отличником!
Юный Алексей снова попятился за спину отца.
— Здорово, правда? — не заметив движения Алексея, увлеченно продолжал полковник Линк, помахивая ремнем. — Это, кузен, заодно и вам с женой подарок. Смотрите, какой Ремень! Ремнище, а не Ремень! Стоит вам только сказать… — тут полковник перешел на шепот и прикрыл рот ладонью — «БАЦ- БАЦ!» — и он все сам сделает!..
— Всё? — тупо уставился на Ремень-Самопор Семен Семенович.
— Всё!.. — уже громко и весело повторил Линк. — Сами же говорили, что ни у вас, ни у жены не поднимается рука выпороть сына за двойки, так?
