Игорь Жуков - Волшебник и сын, или Триумф беспечного школяра

Танцовщица вскочила на стол и принялась по-восточному умопомрачительно плясать танец живота, а купцы-караванщики и верблюд начали скакать вокруг стола, вовсю играть на своих инструментах и петь Пустынную Песню. Впрочем, верблюд не играл и не пел — он только ревел и тряс своими двумя горбами. По-научному он назывался бактриа́н.

Песня была бесконечная и очень для пустыни подходящая — едешь себе на верблюде неделю по безводным пескам под палящим солнцем и мурлыкаешь. Если силы, конечно, на неделю найдутся.

Кукарямбов, полковник Линк и юный Алексей сначала прижались к стене, чтобы не мешать купцам-караванщикам и верблюду. Но после нескольких минут повторения одного и того же куплета и припева воодушевление незваных гостей охватило и хозяев. Их ноги, руки и головы начали дергаться в такт мелодии, а потом они завопили хором:

и тоже закружились вокруг стола, подскакивая и выкидывая коленца.

Всех больше старался сын волшебника. Он никогда еще не встречал пустынных жителей.

Вообще из сведений о пустыне юный Алексей мог вспомнить сразу только стих неистового дедушки Шляпкина:

Жутковатые сведения, не правда ли? Да еще старик Шляпкин напечатал их под именем «Чингачгук — Большой Змей»! Тогда еще сын волшебника спросил, почему такая подпись, а куплетист сказал, что так в литературе бывает сплошь и рядом: автор берет себе другое имя — псевдоним, — а сын волшебника удивился: «Какой еще Псих Данил?!»

То, что пустынные жители оказались такие веселые, развеселило и мальчика. Так развеселило, что он залез на стол и со стола ловко вскочил на спину верблюда, как раз между двух горбов. А верблюд даже сделал вид, что ему это очень приятно.

В ту же секунду танцовщица прыгнула прямо на руки волшебнику. Она рисковала, но Кукарямбов неожиданно для себя легко поймал ее и закружился на месте. Танцовщица вдруг показалась Семену Семеновичу его уехавшей по своим срочным делам женой — внучкой урожденной княжны Таракановой.

— Не может быть! — вырвалось у волшебника.

— А кто его знает? — возразил почти ему на ухо подскакивающий рядом полковник Линк. — Вы только рук не разжимайте!

— Ни за что!!! — крикнул Кукарямбов и с танцовщицей на руках опять ринулся вокруг стола.

Тут верблюд-бактриан заревел как-то особенно пронзительно, плюнул в открытое окно и присел на передние ноги, так что сын волшебника скатился с него на ковер, как с горки.

Купцы-караванщики моментально устремились к своей двери и исчезли за ней. Следом и верблюд тоже ускакал в пустыню.

А танцовщица выпорхнула из рук Семена Семеновича и улетела туда же прямо по воздуху.

Полковник послал ей вслед воздушный поцелуй и захлопнул пустынную дверь.

— Что-то они быстро ушли… — немного погодя сказал Кукарямбов, разглядывая свои пустые руки.

— И улетели… И даже ничего не взяли, — отозвался сидевший на ковре Алексей.

— Дела у них, наверное, — полковник Линк достал из своей шляпы уже дымящуюся сигару и затянулся. — Торговать, наверное, надо.

— А здорово они, дядя, танцуют!

— Считайте, что это вам еще один подарок, дорогой племянник — целый балет с живым верблюдом… Я, смотрю, кузен, у вас тут не соскучишься… Но где наш приятель Заяц, он же новоиспеченный Уильям Кидд?! Чтобы приготовить рагу из зайца, надо зайца!

С этими словами полковник Линк взялся за ручку левой двери.

— Стой! Джунгли!.. — завопил Семен Семеныч.

И опять опоздал.

Полковник Линк стремительно открыл левую дверь.

Глухой бой барабана, крики и рев попугаев, обезьян, слонов и бегемотов, ворвавшиеся в комнату, уже не очень удивили отца, сына и дядюшку. А вот тяжелый звук огромного шага не только удивил, но и испугал.

В кабинете волшебника все подпрыгнуло и задрожало. А на пороге двери в джунгли появилась гигантская босая нога человека.

— Мама!!! — закричал юный Алексей и бросился под стол.

За ним туда же мигом юркнули Кукарямбов-старший и полковник Линк.

Раздался громоподобный печальный вздох. А потом нога исчезла, и еще один огромный шаг потряс все вокруг.

Тут же из-за двери влетели попугаи и расселись на шкафу и буфете. А за попугаями осторожно вошли негры-пигмеи чуть больше метра ростом, обезьяны, слоны и крокодилы.

«Как вся эта компания протиснулась в дверь и уместилась в небольшом кабинете?» — спросит дотошный читатель. «А что же вы не спрашивали, как здесь уместились куча купцов-караванщиков и верблюд?» — отвечу я.

Пигмеи втащили огромный чемодан, поставили его на стол и тоже начали петь и танцевать. Сначала тихо, а потом все громче и громче. Один из пигмеев постоянно бил в барабан. Попугаи, обезьяны, слоны и крокодилы раскачивались и притопывали в такт.

Во время последнего куплета чемодан взял и превратился в бегемота.

— Хма-хма-хма-хма-а!.. — заревел бегемот.

Пигмеи дружно воздели руки вверх и хором торжествующе завопили:

— А-а-а!!!

Их поддержали попугаи, обезьяны и слоны. Только молчаливые крокодилы молчали.

Тогда чемоданный бегемот плавно слез со стола и неторопливо вперевалку протопал за дверь, в джунгли. Ему, видимо, пора было купаться. На пороге он обернулся и сказал:

— Меня зовут Баобу́́́́ба.

— А-а-а!.. — опять завопили пигмеи, попугаи, обезьяны и слоны.

И под стук барабана убежали и улетели вслед за бегемотом.

А из-под стола, пританцовывая, выскочил сын волшебника и чуть было тоже не проскочил в джунгли. Но Семен Семенович схватил его в охапку на самом пороге и закрыл дверь ногой:

— Куда ты, сынок?!

— Буру́мба-бу́мба!.. В джунгли к Баобу́́́́́бе!.. — засучил ногами и руками юный Алексей. — Гулять!!

— А праздник? Ты что забыл?.. Нет, вы посмотрите на своего племянника, Линк! Он забыл, что у него сегодня гости — к Баобубе захотел!

— Забудешь тут!.. — сказал полковник Линк, вылезая из-под стола. — Ну, ведь это ж надо, а?! Всего полчаса, как я здесь, а уже целый фестиваль с барабанами и дикими зверями!

— Я же, папа, весь в тебя! Памятью страдаю, — опомнился сын волшебника.

— Ну, в твоем возрасте я еще ничего не забывал, сынок!

Семен Семенович подошел к столу и принялся крутить указательным пальцем глобус, который почему-то до сих пор никто со стола не спихнул — ни танцовщица, ни бегемот:

— Когда я был маленький… Собственно, я и сейчас маленький, но тогда был в несколько раз меньше… Прекрасное было время! Стоило только сказать: «АМА́Е!» — как из воздуха появлялась конфетка. А стоило сказать: «ПРОА́Й!» — и тут же тебе печеньице!..