– Подождите, подождите! Зачем же сразу драться?! Он вам ничего плохого не сделал! – закричала Настя, бегая между псом и своими родственниками.
– Поэтому он и живой до сих пор, – произнес вождь. – Если бы не ты и Леший, мы бы с ним расправились еще у светофора. Без предупреждения. – Он пригладил седые усы кончиком облезлого хвоста и повторил: – Уходите или будем драться насмерть.
Настя посмотрел на Лешего. Тот был занят подсчетом крыс. Их становилось все больше и больше, поэтому он никак не мог остановиться. Настя подергала его за майку, сбив со счета:
– Что будем делать, Леший?
Он почесал затылок, раздумывая. Вспомнил, как раньше пугал людей и зверей. Надув щеки, Леший зарычал самым жутким из своих голосов.
Все крысы и Стас припали к шпалам и заткнули лапами уши. Когда Леший замолчал, они еще несколько минут лежали неподвижно, приходили в себя. Первым очухался Стас и попробовал сразу обеими задними лапами похлопать по ушам. Не получилось. Тогда он похлопал по отдельности.
– Здорово! – похвалил пес. – Я бы все на свете, кроме хозяина, конечно, отдал, чтобы научиться так рычать!
Вторым очухался вождь. Он был глуховат на оба уха, поэтому пострадал меньше остальных крыс. Прочистив уши кончиком хвоста, вождь пригладил усы и проворчал:
– Орешь, будто в лесу находишься!
– В лесу я еще громче кричал. Тут эхо слабенькое, не получается с переливами, – похвастался Леший.
– Нет у тебя больше леса, поэтому и орать не имеешь права, – сделал замечание вождь. – Сколько ни старайся, а собаку не пропустим, – добавил вождь и на всякий случай закрыл уши лапами.
То же самое сделали и все его подчиненные. И Стас попробовал, но закрыть сразу два уха у пса никак не получалось. Леший понаблюдал за его потугами и передумал рычать.
– Ладно, больше не буду, – сказал он.
– Мало тебя в детстве пороли, – посожалел вождь.
– Меня совсем не пороли, – сообщил Леший. – Я был послушным ребенком. По лешинским меркам.
– Оно и видно, что по лешинским, – ехидно поддел вождь.
– Придется нам искать другую дорогу, – сказал Леший псу.
Стас и сам понял, что здесь они не пройдут. Крыс было слишком много. Они серым ковром покрывали колею далеко вперед, до темноты, сколько глаз мог видеть. Только на то, чтобы загрызть их всех, уйдет несколько дней.
Огорченно рыкнув, пес развернулся и медленно, не теряя достоинства, пошел назад. Леший потопал за ним, еще раз пересчитав шпалы. Настя осталась болтать с родственниками, которых у нее стало больше на несколько сотен. У крыс ведь дети рождаются по несколько в год. Леший дотопал до чистого поезда, остановился. На обратном пути шпал получилось меньше. Наверное, пропустил какие-то. Он сел на рельсу и спросил пса:
– Что будем делать?
– Не знаю, – буркнул Стас.
– Может, еще раз попробуем через станцию метро зайти? – предложил Леший.
– Не пустят, – уверенно ответил терьер. – Там вахтерши стоят со свистками. Начнут свистеть, милицию звать. Не переношу, когда в свисток свистят. Звук резкий, неприятный.
– Значит, пойдем пешком. – решил Леший.
– Пешком слишком долго. Да и знать бы, в какую сторону идти, – печально произнес Стас. – Пока наугад будем искать, киллер уже убьет моего хозяина.
– Да-а, дела… – посочувствовал Леший и почесал затылок.
– Я могу вам помочь? – послышался откуда-то сверху металлический голос.
Леший посмотрел вверх, отыскивая взглядом, кто предлагает помощь. Кроме поезда никого поблизости не было. Наверное, это он и предлагал. По крайней мере, во всех трех парах фар появились красноватые отблески.
– Это ты, поезд, говоришь? – спросил Леший.
– Да.
– Ты разве живой? – удивился Стас.
– Конечно. Я же отремонтированный, – ответил поезд. – Это мои соседи, – мигнул он левой нижней парой фар в сторону двух восьмивагонных поездов, – мертвые, потому что сломаны. Утром придут люди, отремонтируют и помоют их и они тоже оживут и заговорят. Но только ночью. Днем мы молчим, чтобы люди не догадались, что мы умнее их. Люди не любят тех, кто умнее их.
– Это точно, – согласился Стас. – Я тоже стараюсь с ними не разговаривать. Они ведь только себя умеют слушать.
– А ты на ходу, поезд? – спросил Леший.
– Да.
– А почему не работаешь?
– Меня хотят переделать в ремонтный поезд. Утром решат, будут переделывать или нет.
– Наверно, больно будет? – спросил Стас.
– Не знаю, – ответил поезд, – ни разу не пробовал.
– Значит, ты можешь отвезти нас? – спросил Леший.
– До утра, пока не придут люди, я свободен. Могу отвезти вас на любую станцию. Какая вам нужна?
– Я не знаю ее название, – ответил Стас. – Там столько много разных слов везде было написано, я не успевал прочитать. Да и голова была занята мыслями о хозяине. Помню только, что там был переход на другую станцию.
– На нашей ветке всего три станции, на которых есть переход на другую, – сообщил поезд.
– Отвези нас на них, – попросил Стас.
– А как ты узнаешь нужную? – спросил поезд.
– Я пометил колонну, сразу найду.
– Метить – это ты умеешь, – гмыкнув, сказал поезд.
– Извини! – произнес пес. – Я не знал, что ты живой.
Леший в это время разглядывал поезд, решая, как они на нем поедут.
– На крышу придется залазить? – спросил он.
Стас громко засмеялся:
– Кто же на крыше ездит?!
Поезд загудел, включил фары и свет в салоне, потом с шипением распахнул двери:
– Залезайте внутрь.
– А я? – крикнула подбежавшая Настя.
– И ты залазь, – разрешил поезд, хотя, как и все поезда, недолюбливал крыс за то, что иногда перегрызали провода в тоннеле и выводили из строя оборудование.
– Слушайте, я такое узнала!.. – начала Настя. Она услышала так много нового от родственников, что должна была немедленно поделиться новостями. Иначе просто лопнет от нетерпения.
– Потом расскажешь, – остановил ее Леший, который, живя под пнем, убедился, что у женщин новостей больше, чем успевают рассказать.
Он подсадил Настю в вагон, залез сам. Стас запрыгнул первым и уже успел пробежаться по салону и обнюхать все. Последнее сиденье справа воняло кошкой. Наверное, недавно ехала там. Стас хотел поднять лапу и забрызгать ненавистный запах, но вспомнил, что поезд живой.
– Как здесь светло! – восхитилась Настя.
– Что есть, то есть, – скромно произнес поезд.
Он закрыл двери и поехал, стремительно набирая скорость. Крысы бросились врассыпную, уступая ему дорогу.
– Ага, попрятались, трусы! – радостно прорычал им Стас. – Знай наших!
Леший прошелся по салону и пересчитал, сколько дверей и окон. Настя принялась рассматривать рекламные плакаты. Особенно ей понравилась реклама мясокомбината. Крыса сидела перед этим плакатом и облизывалась, рассматривая колбасы, окорока, ветчину.
– Это не настоящие, – сказал ей Стас.
– Знаю, – с сожалением произнесла Настя. – Моя троюродная сестра вышла замуж на мясокомбинат. Теперь с утра до вечера ест и занимается аэробикой.
– Чем-чем? – переспросил пес.
– Физкультурой под музыку, чтобы похудеть, – объяснила Настя. – Так растолстела, что из норы вылезти не может. И все домашние дела забросила, некогда ими заниматься. Даже детей у нее нет.
– Ела бы поменьше. Тогда не надо было бы аэробикой заниматься и на все остальное время бы нашлось, – сказал Стас.
– У богатых свои причуды, – изрекла Настя.
Пес подбежал к двери и принюхался, потому что поезд проезжал через станцию.
– Эй, мы не проедем? – спросил Стас у поезда.
– Нет, – проскрежетал тот металлическим голосом.
На станции двое рабочих, молодой и старый, ремонтировали машину для мойки полов. Они проводили взглядом промчавшийся поезд.
– Мне показалось, что поезд без машиниста едет, – сказал старый рабочий.
– Так не бывает, – возразил молодой.
– В метро все, что угодно, бывает, – произнес старый и они возобновили ремонт машины.
Леший пересчитал все, в том числе и рекламные плакаты, и остановился перед схемой метрополитена. Пересчитал, сколько линий, сколько на каждой станций. Потом попробовал определить, где они сейчас находятся.
– Мы на желтой ветке, – подсказал поезд. – Сейчас едем между самой верхней и следующей станцией. Первая остановка будет там, где наша ветка пересекается с бирюзовой.
Леший повел кривым волосатым пальцем по желтой ветке до пересечения с бирюзовой, подсчитал, сколько станций еще ехать.
– Минут за десять доберемся, – сообщил поезд.
– Как мы быстро едем! Прямо летим! – восхищалась Настя.
– Мы с хозяином на машине еще быстрее ездили, – похвастался пес и похлопал левой задней лапой по левому уху.
Поезд иронично хмыкнул, но ничего не сказал. Он вдруг пронзительно загудел. Потом еще раз, громче и продолжительней. Поезд резко затормозил. Леший и Настя покатились кубарем к кабине. Пес остался на месте, только шире расставил лапы. После остановки поезда Стас произнес наставительным тоном:
