В это время пробило полночь, и парень остался один в темноте.
— Как-нибудь да выберусь отсюда, — сказал он, на ощупь отыскал дорогу в свою комнату и заснул там у огня.
Наутро пришел король и спросил:
— Ну, как? Теперь-то научился страху?
— Нет, — ответил парень, — и ведать не ведаю, что такое страх. Побывал тут мой покойный двоюродный брат, да бородач какой-то приходил и показал мне там, внизу, кучу денег, но страху меня никто не научил.
И сказал тогда король:
— Спасибо тебе! Избавил ты замок от нечистой силы. Бери же себе мою дочь в жены!
— Все это очень хорошо, — ответил парень, — а все-таки до сих пор я не знаю, что значит дрожать от страха!
И вот, достали золото из подземелья, отпраздновали свадьбу, но супруг королевны, как ни любил свою супругу и как ни был он всем доволен, все повторял: «Ах, если бы только пробрал меня страх! Кабы страх меня пробрал!»
В конце концов это раздосадовало молодую, а горничная сказала ей:
— Я пособлю горю! Небось, научится и он дрожать от страха.
Она пошла к ручью, протекавшему через сад, и набрала полное ведро пескарей.
Ночью, когда молодой король уснул, супруга сдернула с него одеяло и вылила на него целое ведро холодной воды с пескарями, которые так и запрыгали вокруг него.
Проснулся тут молодой и закричал:
— Ой, страшно мне, страшно мне, женушка милая! Да! Теперь я знаю, что значит дрожать от страха!
Жили да были король с королевой. Жили они в полном согласии и прижили двенадцать человек детей — и все были мальчуганы. Вот король и говорит королеве:
— Если тринадцатый ребенок, которого ты родишь, будет девочка, то всех мальчишек велю убить, чтобы и богатства у нее было больше, и все наше королевство ей одной принадлежало.
Король велел заготовить двенадцать гробов, которые были наполнены стружками, и в каждый даже было положено небольшое покойницкое изголовьице. По приказу короля эти гробы были поставлены в особую запертую комнату, ключ от которой король отдал королеве и никому не велел о том сказывать.
И вот мать стала целыми днями горевать, так что меньшой сын, который был постоянно при ней (она его по Библии назвала Вениамином), как-то спросил ее:
— Милая матушка, отчего ты такая грустная?
— Милое мое дитятко, — ответила она, — не смею я тебе этого сказать.
Однако сынок не отставал от нее с вопросами до тех пор, пока она не пошла, не отперла комнату и не показала ему двенадцать готовых гробов, наполненных стружками. И сказала мать:
— Дорогой мой Вениамин, эти гробы отец ваш приказал приготовить для тебя и для твоих одиннадцати братьев, потому что он решил: если у меня родится девочка, то всех вас он велит умертвить и в этих гробах похоронить.
Говорила все это мать и плакала, а сын утешал ее и сказал:
— Не плачь, милая матушка, мы уж как-нибудь сами о себе подумаем и сами от него уйдем.
И сказала ему королева:
— Ступай со своими одиннадцатью братьями в лес, и пусть один из вас всегда стоит настороже на самом высоком дереве, какое в лесу найдется, и смотрит на замковую башню. Если у меня родится сынок, я велю выставить на башне белый флаг, и тогда вы все сможете спокойно вернуться домой. Если же родится доченька, я велю выставить на башне красный флаг, и тогда бегите как можно скорее, и да хранит вас Бог. Каждую ночь буду вставать и молиться за вас Богу: зимой, чтобы был у вас огонек, около которого вы могли бы согреться, а летом — чтобы жара вас не сморила.
После этого она благословила своих сыновей, и они ушли в лес. Все они, чередуясь, влезали на высочайший из лесных дубов, и стояли там настороже, глядя на башню замка.
Вот прошли одиннадцать дней, и пришел черед лезть Вениамину. Он залез и увидел, что на башне поднят флаг — флаг не белый, а краснокровавый, всем им возвещавший смерть!
Как только услышали об этом братья, все вскипели гневом и сказали:
— Неужели мы осуждены на смерть из-за девчонки?! Клянемся же, что отомстим за себя: где бы мы ни повстречали девчонку на пути — она должна погибнуть от нашей руки.
Затем они углубились в самую чащу леса и в самой глухой лесной чащобе нашли небольшой заколдованный домик, стоявший пуст-пустехонек.
Тогда они сказали:
— Здесь мы и поселимся, и ты, Вениамин, самый младший из нас и самый слабый, должен здесь быть постоянно и заниматься хозяйством. А мы, все остальные, будем о пище заботиться.
И вот пошли они бродить по лесу и стали стрелять зайцев, диких коз, птиц и голубков — что в пищу годилось. Все это приносили они Вениамину, и тот должен был им из этого готовить обед.
Так прожили братья в этом домике десять лет, и годы протекли для них незаметно.
Доченька, которую королева родила, успела тем временем вырасти, и была она девочка предобрая и собою красоточка, а во лбу у нее горела золотая звезда. Однажды, когда в замке была большая стирка, она вдруг увидела среди белья двенадцать мужских рубах и спросила у матери:
— Чьи же эти двенадцать рубах? Ведь отцу они слишком малы.
Тогда мать с великой скорбью ответила ей:
— Милое дитятко, эти рубахи твоих двенадцати братьев.
— Да где ж эти двенадцать братьев? Я о них еще никогда не слыхала.
Мать ответила:
— Единому Богу известно, где они теперь. Бродят где-нибудь по миру.
Затем королева взяла девочку за руку и, открыв заветную комнату, указала ей на двенадцать гробов со стружками, с изголовьицами.
— Эти гробы, — сказала она, — были предназначены для твоих братьев, но они тайно ушли еще до твоего рождения.
И рассказала ей, как было дело. Тогда девочка сказала:
— Милая матушка, не плачь, я пойду и отыщу моих братьев.
И вот она взяла с собой двенадцать рубах и ушла из замка прямо в большой дремучий лес.
Шла она целый день, а под вечер пришла к заколдованному домику. Вошла в домик и встретила в нем юношу, который спросил ее:
— Откуда идешь и куда?
— Я королевская дочь, — ответила она, — и ищу моих двенадцать братьев. Я пойду хоть на край света белого, пока не найду их.
При этом указала она на двенадцать рубах, которые принадлежали королевичам. Тогда Вениамин понял, что это их сестра, и сказал:
— Я — Вениамин, младший из твоих братьев.
Девочка расплакалась от радости, и Вениамин тоже, и они целовались и миловались от всего сердца. Затем он сказал:
— Милая сестрица, тут есть некоторое препятствие… Ведь мы пообещали, что каждая девочка, с которой мы встретимся, должна будет умереть, ибо мы из-за девочки должны были покинуть наше родное королевство.
— Так что же? Я охотно умру, если смертью своей смогу освободить моих двенадцать братьев из ссылки.
— Нет, — возразил Вениамин, — ты не должна умереть. Садись вот под этот чан и сиди, пока не придут остальные одиннадцать братьев. Уж я с ними как-нибудь все улажу.
Так девочка и сделала.
С наступлением ночи вернулись братья с охоты. Уселись они за ужин и стали спрашивать:
— Что слышно новенького?
Вениамин ответил:
— Неужто вы ничего не знаете?
— Нет, — ответили братья.
— Как же это так? Вы по лесу рыщете, а я дома сижу, да более вас знаю!
— Ну, так рассказывай нам!
— А обещаете ли вы мне все, — спросил Вениамин, — что первая девочка, которая нам встретится, не будет убита?
— Да, да, — крикнули все разом, — она должна быть помилована! Ну, рассказывай!
Тогда младший брат и сказал:
— Наша сестра здесь!
Он приподнял чан — и королевна вышла из-под него в своих богатых одеждах, с золотой звездой во лбу, вся такая прекрасная, нежная и стройная. И все братья ей обрадовались, бросились ей на шею, целовали ее и полюбили от всего сердца.
И вот осталась девочка вместе с братьями в их доме и стала помогать Вениамину в работе. А остальные одиннадцать братьев по-прежнему рыскали по лесу, били всякую дичь, диких коз, птиц и голубков, чтобы было им что поесть, а сестра с братом Вениамином заботились о том, чтобы им еду приготовить. Она собирала валежник на топливо и коренья на приправу, горшки на огне ворочала — и ужин был всегда вовремя на столе: когда возвращались домой ее одиннадцать братьев. Сестра наблюдала за порядком в домике, постели постилала всем чистенько и беленько, и братья были ею очень довольны и жили с ней в большом согласии.
По прошествии некоторого времени случилось однажды вот что: Вениамин с сестрой, как обычно, приготовили братьям отличное угощение, и, когда они сошлись, все сели за стол и стали превесело есть и пить.
А позади заколдованного домика был небольшой садик, и в том садике росли двенадцать лилий. Сестра задумала братьям доставить удовольствие и сорвала эти двенадцать цветков, чтобы каждому из них поднести по цветку после ужина.
