— Атрей тоже с ними?
— Да, пришелец, но откуда ты его знаешь?
— Я не знаю его. Приведите его сюда!
— Пришелец, — отвечал старик с клюкой, — вряд ли он захочет прийти, ведь сегодня ЕГО охота — знаешь ли ты, что это значит?
Сайрон тряхнул головой и топнул копытом.
— Я не знаю, и это не имеет значения, потому что его ждет нечто гораздо более важное. Вам известен знак, который я ношу? Меня зовут Сайрон, если вам это о чём-нибудь говорит. Итак, приведите его сюда!
Одна сгорбленная старуха протиснулась вперёд и воскликнула:
— Да, я узнаю его! Я видела его однажды, когда была ещё ребёнком. Это самый знаменитый, самый великий врач во всей Фантазии!
— Спасибо, женщина! — поклонился кентавр. — А теперь, наконец, не будет ли кто-нибудь любезен привести сюда Атрея? Надо спешить. На карту поставлена жизнь Детской Королевы.
— Я сделаю это! — воскликнула одна маленькая девочка, с виду лет пяти или шести. Она убежала и несколько секунд спустя уже скакала верхом на неосёдланной лошади прочь от стойбища.
— Ну наконец-то! — проворчал Сайрон. И рухнул без памяти от усталости.
Когда он пришёл в себя, вокруг было темно. Постепенно Сайрон понял, что находится внутри шатра на мягкой лежанке. Была ночь, сквозь щель у входа пробивался мерцающий свет костра.
— Святое копыто! — пробормотал он, пытаясь подняться. — Сколько же я здесь провалялся?
Чья-то голова просунулась в шатёр и снова исчезла, кто-то произнёс: «Кажется, он проснулся».
Потом полог откинулся, и внутрь вошёл мальчик лет десяти. На нём были штаны и сапоги из буйволиной кожи. До пояса он был голый, только на плечи наброшен пурпурно-красный плащ, сотканный из шерсти буйвола. Длинные чёрные волосы собраны на затылке хвостом и перехвачены шнурком из кожи. На оливковом лице, на лбу и на щеках белой краской нарисован простенький орнамент. Тёмные глаза гневно посверкивали, но ни один мускул на лице не выдал его чувств.
— Что тебе нужно от меня, пришелец? — спросил он. — Для чего ты лишил меня моей охоты? Если бы я убил сегодня буйвола — а тетива моего лука уже натянулась, когда меня окликнули, — то завтра я стал бы охотником. Теперь мне придётся ждать целый год!
Старый кентавр смотрел на него, ничего не понимая.
— Не означает ли всё это, — спросил он наконец, — что ты и есть Атрей?
— Да, пришелец.
— Может, есть ещё кто-нибудь, взрослый мужчина, опытный охотник с таким же именем?
— Нет, Атрей — это я и никто другой.
Старый Сайрон снова опустился на лежанку и сказал сам себе:
— Ребёнок. Маленький мальчик… Поистине, иногда решения Детской Королевы необъяснимы.
Атрей молча ждал.
— Извини меня, Атрей, — сказал Сайрон, с трудом овладев собой. — Я не хотел обижать тебя, однако всё это меня ошеломило. Сказать по правде, я просто в бешенстве! Я не знаю, что и подумать! Понимала ли Детская Королева, что она делает, выбирая такого ребенка, как ты? Это безумие! И если она сделала это, отдавая себе полный отчет, то я не знаю… — Он только тряс головой, не находя слов. — Нет, нет! Если бы я знал, к кому меня послали, я бы отказался выполнять это поручение.
— Какое поручение? — спросил Атрей.
— Это чудовищно! — кипел Сайрон, опять поддавшись негодованию. — Её задание — это даже для взрослого опытного героя дело почти невероятное, а уж для тебя… Она посылает тебя на поиск неизвестно чего неизвестно куда. Никто не может тебе подсказать, помочь, никто не может предвидеть, с чем ты столкнешься. И ты должен сейчас же решить, берёшься ты выполнить это задание или нет. Нельзя терять ни минуты. Я скакал сюда без передышки десять дней и десять ночей. Но теперь — теперь я почти жалею, что добрался. Я очень стар, и силы мои на исходе. Дай мне, пожалуйста, воды!
Атрей принёс кувшин воды. Кентавр пил длинными глотками, потом вытер бороду и продолжал уже спокойнее:
— О, спасибо, теперь мне лучше. Послушай- ка, Атрей, ты ведь можешь и не соглашаться. Детская Королева оставляет решение за тобой. Она не приказывает тебе. Я ей всё объясню, и она найдёт кого-нибудь другого. Наверное, Королева не знала, что ты маленький мальчик. Она что-то перепутала, это единственное объяснение.
— В чём состоит задание? — строго спросил Атрей.
— Найти средство исцелить Детскую Королеву, — отвечал старый кентавр, — и спасти Фантазию.
— Она что, больна? — удивился Атрей.
Сайрон стал рассказывать, что происходит с Детской Королевой и о чём поведали посланники со всех краёв королевства. Атрей задавал всё новые вопросы, кентавр отвечал, и чем больше Атрей узнавал о постигшем Фантазию несчастье, тем отчетливее на его лице выражалась растерянность.
— И обо всём этом, — прошептал он побелевшими губами, — я даже не знал!
Сайрон взглянул на мальчика из-под своих седых бровей серьёзно и задумчиво:
— Теперь ты знаешь. И может быть, теперь ты поймёшь, почему я так огорчился, когда увидел тебя. И все же Детская Королева назвала твоё имя. «Пойди и разыщи Атрея! — сказала она мне. — Я всецело полагаюсь на него. Спроси его, не отправится ли он ради меня и ради Фантазии в этот Великий Поиск». Так она сказала. Я не знаю, почему её выбор пал на тебя. Может быть, только дети могут выполнить невыполнимое задание. Я ничего не могу тебе подсказать.
Атрей сидел, опустив голову. Он понимал, что ему предстоит испытание гораздо более суровое, чем охота. Даже взрослому, опытному охотнику это вряд ли было по силам.
— Ну, — тихо осведомился кентавр, — согласен?
— Согласен, — твердо ответил он.
Сайрон медленно кивнул, потом снял с себя цепь с золотым амулетом и надел на шею Атрея.
— АУРИН даст тебе великую власть, — произнёс он торжественно, — но ты не должен пользоваться ею. Ибо сама Детская Королева никогда не использует эту власть. АУРИН будет вести и оберегать тебя, но отныне ты не должен ни на кого нападать и ни во что вмешиваться, что бы ни увидел. Твоё собственное мнение не должно приниматься в расчёт. И потому ты должен отправиться безоружным. Что бы ни совершилось, ты ничему не должен препятствовать — доброму и злому, прекрасному и безобразному, глупому и мудрому. Всё должно быть для тебя равным, как равно оно для Детской Королевы. Ты можешь лишь спрашивать и искать, но ни о чём не должен судить. Помни об этом, Атрей!
— АУРИН… — повторил Атрей с трепетом. — Когда мне отправляться?
— Сейчас же. Никто не знает, как долго продлится твой Великий Поиск. Возможно, уже сейчас на счету каждая минута. Попрощайся с родными!
— У меня никого нет, — ответил Атрей. — Мои родители погибли на охоте вскоре после моего рождения.
— Кто воспитал тебя?
— Всё племя сообща. Поэтому меня и зовут Атрей, что значит «сын всех».
Кто мог понять это лучше Бастиана! Хоть его отец и жив пока, а у Атрея нет ни отца, ни матери. Правда, Атрей был «сыном всех», а у Бастиана, в сущности, нет никого. Да, он «сын никого». Но Бастиана утешило и то немногое сходство, что нашлось у него с Атреем. В остальном же — в мужестве и решимости — ему было до Атрея далеко.
— Тогда, — сказал старый кентавр, — будет лучше, если ты отправишься, не прощаясь ни с кем. Я останусь и всё объясню.
— Откуда мне начинать? — сурово спросил Атрей.
— Отовсюду и ниоткуда, — отвечал Сайрон. — Отныне ты один, и никто не может тебе подсказать. И так будет до конца Великого Поиска — если он вообще когда-нибудь кончится.
— Прощай, Сайрон!
— Прощай, Атрей! И — удачи тебе.
Мальчик повернулся, чтобы уйти, но кентавр вновь окликнул его. И когда они встали друг против друга, старик положил руки ему на плечи, заглянул в глаза и медленно произнёс:
— Кажется, я начинаю понимать, почему выбор Детской Королевы пал именно на тебя, Атрей.
Мальчик слегка наклонил голову в ответ и после этого ушёл насовсем.
У шатра стоял его конь Артакс. Он был небольшой, как дикая лошадка, ноги коротковаты и кривоваты, но во всей округе не было быстрее и выносливее его.
— Артакс, отправляемся, — Атрей потрепал коня по шее. — Нам придётся ехать далеко, и неизвестно, вернёмся ли мы.
— Да, хозяин, — кивнула лошадка. — А как же охота?
— Мы отправляемся на охоту поважнее.
— Ты забыл своё оружие.
— Теперь я должен быть безоружным, Артакс. Ведь на мне АУРИН.
— Хо! — воскликнула лошадка. — Ну, и куда же мы?
— Куда хочешь, Артакс. С этого мгновения мы в Великом Поиске.
И они поскакали прочь, и темнота сомкнулась за ними.
В это время в другом месте Фантазии произошло событие, не видимое никому. Ни Атрей, ни Сайрон, ни Артакс даже не догадывались о нём. На далёком ночном пустыре вдруг стала сгущаться тьма, и образовалось тёмное уплотнение. Тень росла, пока не превратилась в фигуру из сплошной черноты на четырёх лапах. Глаза на мощной голове засветились зелёным огнем. Вот огромный зверь поднял морду и принюхался. Постоял так некоторое время. Потом вдруг учуял желанный запах, и глубокое, победное рычание исторглось из его глотки.
