Однажды стала она на колени перед мужем и просит:
– Отпусти меня на родину. Позволь мне переодеться мужчиной и так навестить отца и брата.
Отпустил ее муж, еще и похвалил за это.
Сказано – сделано. Переоделась она и отправилась на родину, а мужу сказала:
– Прошу тебя, возьми сына и дочь и приведи их к такому-то дню туда, ко мне.
Много ли шла или мало, только пришла она, переодетая мужчиной, в тот город, где ее отец и брат были. Прошла по городу, подошла к дому своего отца и стала у дверей.
Не узнал отец переодетую дочь. Не узнал и брат сестру.
– Не хотите ли приказчика? – говорит дочь. – Возьмите меня, за платой я не гонюсь.
– У меня и без того много приказчиков, – говорит купец.
– Нет, одного все же не хватает, – говорит сын, – возьмем его, по лицу видно, что человек честный.
Взяли ее приказчиком.
Так она привязала к себе брата и добрым нравом и честной работой, а больше всего всякими сказками, что брата с сестрой-приказчиком и водой не разольешь.
Однажды, в свободное время, спросил приказчик брата:
– Отчего вы в черном все – и отец и сын?
Рассказал ей брат: «У меня была сестра…»
Рассказывает и плачет, слезами заливается. Заплакала и она вместе с ним.
Подошел отец, услышал, о чем они, и тоже загрустил. Рассказали все, погоревали, решили, что пора уже окончить траур и отцу по погибшей дочери, и брату по погубленной сестре. Решили на завтра назначить праздник, снять траур.
Завтра же должен был приехать и царевич с сыном и дочерью.
Началось в доме купца большое веселье.
Пригласили всех: большого и малого, богатого и бедного, пригласили и лучшего друга дома – того монаха.
В разгар веселья стали гости рассказывать всякие сказки, рассказы, басни и побасенки. Рассказывают все: каждому отличиться охота.
Встал тогда сын купца и говорит:
– У нас есть один приказчик, никто так не рассказывает сказок, как он.
Стали все просить этого приказчика рассказать какую-нибудь сердечную сказку.
– Рассказал бы я вам очень хорошую сказку, да боюсь – помешаете мне, досказать не дадите, я не хочу напрасно ни вас беспокоить, ни себя.
– Нет, не помешаем, не помешаем! – закричали все.
– Так если кто попробует помешать мне, при первой же попытке пусть снимет шапку и сапоги, при второй – останется в одном белье, а при третьей – снимет и рубаху. Обещаете выполнить все это – расскажу, а нет – ничего не расскажу.
Поклялись ему, что все выполнят, как он просит, и начал этот приказчик:
– Был один богатый купец. У него было двое детей – дочь и сын. У этого купца в разных странах велась торговля, и пришлось ему однажды далеко уехать. Призвал он тогда своего лучшего друга – духовного отца – и поручил ему следить и за дочерью, и за своим богатством.
– Неправда! – закричал вдруг монах изо всей силы.
– Снимите с монаха клобук и сапоги! – говорит она.
Исполнили все, как обещали.
– Стал монах приставать к девушке, чтобы соблазнить и развратить ее.
– Ложь, ложь! – заревел монах, что бык на заклании.
– Снимите с него рясу и все остальное платье.
Бросились гости к монаху и раздели его, как обещали.
– До того довел бедную девушку, что заставил ее пойти в баню, чтобы…
– Ложь, ложь! – заревел монах, а сам так и похолодел весь.
– Ах, ложь? Так снимите с него рубаху и посмотрите, как заклеймила она его! Посмотрите, есть ли на груди у него клеймо.
Сняли рубаху и поразились все, увидев на груди у монаха клеймо крестом.
Поднялся шум, крик, не знают, что делать, что и думать. Плачет отец:
– О, дочь моя, бедная моя дочь! Погубил я невинную, закололи, убили ее.
И брат убивается:
– Горе мне, зачем я родился на этот свет, родную сестру свою, невинную, чистую, бросил в диких горах, диким зверям на съедение отдал!
– Нет, нет, не плачьте, не убивайтесь! – говорит приказчик. – Подождите, сейчас будет чудо!
Сбросила она с себя мужское платье и говорит:
– Что, узнаете меня?
Узнал отец свою дочь, узнал и брат сестру. И только они хотят броситься к ней, обнять чудесную сказочницу, как раскрылись двери и появился царевич, ее муж, с двумя чудесными детьми – сыном и дочерью.
Узнали все друг друга, обнялись, целуются. Нет конца их радости и ласкам. А монаха бросили в темный подвал, к грязным гадам и змеям.
Мор там, пир здесь,
Отсев там, мука здесь.
Жил один ленивый и глуповатый человек. Богатства не имел, работать не хотел. А был он здоровый и сильный. У кого выпросит попить, у кого – поесть, у кого – старья на одежду. Так и перебивался, забыл и стыд, и совесть.
Соседи были у него добрые, не отказывали в помощи, хотя и не нравилось им, что он попрошайничает. Как заметят его, бывало, смеются:
– А-а, дармоед идет. Что-то будет выпрашивать?
А дармоед словно не замечает насмешек, все попрошайничает.
Наконец, надоел он всем, и не то что помогать ему, даже и говорить с ним не хотят. Тяжело стало жить дармоеду, а все не хочет работать; так и норовит, где удастся, стянуть что-либо. Тогда уж его все возненавидели и совсем от него отвернулись.
Старшие стыдили его, а дети, завидев его, визжали и кричали. Обозленный дармоед ворчал:
– Жестокие люди! Не жалеют бедного человека. Пойду попрошу всевышнего помочь мне!
Пошел отыскал уединенное место… Простер руки к небу и стал молиться:
– Боже-миротворец! Дай, чем жить мне, бедному и нищему.
Ждал, ждал – ничего не выходит. Повторил просьбу во второй, в третий раз.
– Ха-ха-ха-ха! – раздалось вдруг невдалеке. – Раскрой рот пошире!
Обернулся, видит – собрались дети со всей деревни, издеваются над ним, хохочут. Устыдился дармоед:
– От этих насмешников не спрячешься! Пойду повыше в горы – там и к богу ближе, и от людей подальше.
Отправился. Шел, шел, видит – волк навстречу.
– Куда идешь, человек?
– К богу, – отвечает дармоед.
– Если так, то узнай у него: отчего это – всякое мясо ем, а никак не растолстею?
Чего поесть, чтобы располнеть? Подожду тебя, пока вернешься.
– Хорошо, – ответил дармоед и пошел. Шел, шел, видит – дуб.
– Эй, человек, куда идешь? – спросил дуб.
– К богу.
– Если так, узнай у него, отчего это сохнет у меня одна сторона?
– Хорошо, – ответил дармоед и пошел. Шел, шел, добрался до реки.
– Эй, человек, куда? – закричала в воде рыба.
– К богу.
– Если так, узнай у него, отчего это левый глаз у меня слепнет?
– Хорошо, – ответил дармоед и пошел. Добрался дармоед до горы, влез на самую вершину, видит – олень.
– Эй, человек, чего ты сюда взобрался?
– К богу дело небольшое имею, потому и взобрался.
Известно, что олень доброе животное, вот и говорит он дармоеду:
– Это верхушка горы, а если еще выше хочешь, то взбирайся по моим ветвистым рогам.
Обрадовался дармоед. Вскочил на спину оленю и только начал взбираться по рогам, как слышит:
– Эй, житель земли, куда ты взбираешься?
– К тебе, всевышний!
– Говори, что тебе надо?
– Жить не на что. Прошу, дай мне чем жить!
– Возвращайся обратно, ждет тебя счастье твое в пути.
Рассказал дармоед богу, о чем просили волк, дуб и рыба. Узнал все, поблагодарил бога, распрощался с оленем и вернулся.
Идет дармоед от счастья ног под собой не чует. Не идет – летит, хочет счастье свое в пути встретить.
Добежал до реки.
– Что, узнал? – спросила рыба.
– В левом плавнике у тебя застрял алмаз, вынь его, и прозреет глаз, – сказал дармоед.
– Раз сделал добро, так уж помоги – вынь алмаз, – сказала рыба.
Дармоед вытащил алмаз-прозрел глаз у рыбы. В благодарность рыба отдала алмаз дармоеду, но он с презреньем швырнул его в воду.
– На что он мне? Мое счастье меня в пути ждет! – воскликнул дармоед и ушел.
– Вот глупец! – проговорила рыба и нырнула в воду.
Шел, шел дармоед и дошел до дуба.
– Узнал что? – спросил дуб.
– Как же: в той стороне, что у тебя сохнет, зарыт клад, вынь его и вновь зазеленеешь.
Дуб попросил помочь. Дармоед стал рыть и вырыл большой котел, полный золота и серебра. Зазеленел дуб и в благодарность подарил он дармоеду все, что было в котле.
– Стану я таскать этакую тяжесть, когда меня счастье в пути ждет! – сказал тот, толкнул ногой котел и сбросил его с откоса.
– Что за глупец, – прошелестел дуб, – не хотел богатства, так хоть другому бы кому оставил. Не доведет это до добра!
Добрался дармоед до волка.
– Что хорошего несешь мне в ответ? – спросил волк.
– Ешь человечье мясо – растолстеешь, – ответил дармоед.
– А вот он, человек! – сказал волк и схватил дармоеда.
На другой день пастушата подобрали в лесу обрывки одежды и принесли в деревню. Их узнали, и, хотя никто не любил дармоеда, все же всех опечалил его несчастный конец. Один умный старик в назидание молодым сказал: – Эта жизнь – испытание; леность – позор. Жизнь и смерть лентяя – жалки и смешны.
