Возле продуктового магазина Ираклий Ираклиевич стал играть с ребёнком в коляске.
— Где мама его? Где мама? — забеспокоилась Веснушкина.
Ираклий Ираклиевич развернул коляску вниз по улице и почти уже отпустил её катиться, как вдруг его остановил крик. Испуганная мама схватилась за коляску и не знала, что говорить Ираклию Ираклиевичу.
— А я вот развлекаю её. Смотрю, мама задержалась… — придумал он оправдание.
Мама не могла даже выговорить «спасибо». Она чувствовала неправду, но уличить во лжи такого солидного человека не решалась. А Ираклий Ираклиевич счёл за лучшее не продолжать этой беседы и заспешил дальше.
Весь мир был открыт перед ним. Он не знал только, что с ним сделать. Не знал он ещё и того, что с этих минут по его следам шли четверо следопытов.
Ираклий Ираклиевич подошёл к ларьку по приёму посуды и старательно вывел что-то на его табличке. И засеменил дальше.
Ребята бросились к табличке, не выпуская из виду Ираклия Ираклиевича. Вместо «Перерыв с 13 до 14» там оказалось теперь «Перерыв с 13 до 24». Вовка оттёр снегом двойку и вернул ларьку старое расписание. А Ираклий Ираклиевич колдовал уже возле гаражей. Он оглянулся, достал какую-то тряпку, зачиркал спичкой и засунул дымящуюся тряпку в гараж. Вскоре из гаража повалил дым. Собралась толпа.
— Что делать? — спрашивал мужчина с ведром в руке. — Если пожар, то надо замок сбивать.
— Сбивать! Сбивать! — закричал Ираклий Ираклиевич и самостоятельно принялся за это интересное дело.
Вскоре дверь распахнулась, и все с облегчением вздохнули. Пожара не было.
— Вот те раз, — сокрушался мужчина с ведром. — Кто же теперь ответит за сломанный замок? А если машину уведут? Кто виноват?
— Только не я, только не я, — бормотал Ираклий Ираклиевич, пробираясь сквозь толпу дальше.
— Когда же он домой пойдёт? — удивлялись ребята. — Ведь время-то уходит. И не мёрзнет совсем. Гуляет себе без конца.
Ираклий Ираклиевич, казалось, никуда не спешил. Он покричал в очереди за мандаринами. Обругал продавщицу и всех, кто за неё пытался вступиться. Схватил без очереди мандарины. Тут он, видно, притомился или не захотел таскаться с кульком и двинулся в другую сторону.
Ребята возликовали. Наконец!
Теперь идти было легко, да и сам Ираклий Ираклиевич уже не гулял, а спешил.
Он шёл домой. Он устал и больше не делал гадостей-пакостей. Теперь он был простым и тихим пенсионером. Он опирался на палочку, и не нашлось бы в целом свете человека, который при виде этого разнесчастного старика не вскочил бы со своего места в троллейбусе. Но ребята, идущие следом, уже успели насмотреться на его игрища. И потому их сердца были наполнены не почтением, а гневом.
Ираклий Ираклиевич приостановился перед одним подъездом и воровато оглянулся. В ту же секунду все четверо прыгнули в сторону, прямо в снег. Эта новая игра особенно радовала Шайтана, который даже расстроился, когда этот старичок наконец скрылся за дверью подъезда.
Через минуту ребята зашли следом. На втором этаже хлопнула дверь квартиры.
— Смотри, — схватил Вовка за руку Сергея. В списке жильцов синим по жёлтому действительно значилось: «Кв. 7. Золотарёв И. И.»
Глава седьмая
ТРУДНАЯ НАУКА НАПАДЕНИЯ
Был найден дом. Квартира. И надо было что-то делать. Но что и как?
— Давайте выманим его дракой, — снова предложил Сергей, хотя слова эти дались ему нелегко.
— Нет, довольно! — возмутилась Веснушкина. — Что это всё на меня приходится. Бьёте на морозе, а я всё-таки живой человек. И девочка к тому же.
— Ну, ты того, думай, что говоришь, — рассердился и Вовка. — Мы уже поработали на тебя. Хватит. Бить девочку…
— Р-р-р, — зарычал бульдог.
Так Сергей оказался под перекрёстным огнём. Все три пары глаз гневно на него посмотрели.
Оказалось, что придумать плохое дело — ой как трудно. Тем более, настоящую гадость-пакость.
— Так, — решил Вовка и торжествующе обвёл всех глазами, особенно Веснушкину. — Кое-что наклёвывается.
— Что? — встрепенулись союзники.
— Бегать и нажимать звонки у всех квартир, — предложил Вовка.
— Нет, не пойдёт, это не новая гадость-пакость, — с видом искушённого знатока произнёс Сергей. И Веснушкина согласно закивала. Тем более, что они не хотели бегать по этажам и в конце концов попасться.
— Какие вы великие специалисты, — обиделся Вовка. — Всё знаете: что новое, что старое. А ещё примерные пионеры.
— Скорее, скорее придумывайте, — торопила всех Веснушкина. — Мне Шайтана кормить пора. И вообще, он замёрз. Собака не может на холоде столько находиться. Это же не человек.
— Человек тоже не может, — буркнул Вовка.
— Ладно, — кончил военное совещание Сергей. — Будем нападать.
— Давно бы, — обрадовался Вовка. — Я думаю так. Захожу. Представляюсь: «Киевгаз». А дальше…
— А дальше ничего не будет, — рассмеялась Веснушкина. — Какой ты «Киевгаз»? Посмотри на себя.
— Я тогда больше предлагать ничего не буду. А то всё я да я. А вы все молчите. А потом критикуете. Что мне — больше других надо? — обиделся Вовка. Смех Веснушкиной стал вдруг его смущать. Веснушкина это почувствовала тоже и потому принялась руководить.
— Ты, Вовочка, — после того, как Вовка ее ударил, Веснушкина почему-то его иначе, как Вовочка, называть не могла, — ты, Вовочка, подойдёшь, позвонишь и спросишь у него металлолом.
— Какой ещё металлолом?
— Ну, макулатуру. И запоминай, заглядывай во все углы и запоминай. Ты идёшь в разведку: ищи, где могут быть расписки. А теперь прощай, — чуть не всплакнула Веснушкина.
— Почему же прощай? — испугался за свою жизнь Вовка, но рядом с Веснушкиной нельзя было показывать свой страх. Поэтому он бодро (по возможности, конечно) ответил: — Не прощай, а до свидания.
Все обнялись, как перед стартом в космос, и Вовка застучал ботинками по ступенькам. Возле седьмой квартиры он долго топтался и сопел.
— Есть ли у вас макулатура? Есть ли у вас макулатура? — сосредоточенно шептал он, чтобы не забыть. Но войти всё равно не решался.
Он стоял бы так до вечера и твердил свою любимую фразу, но тут снизу раздался приглушённый лай. Вовка вздрогнул и поднёс руку к звонку. Дрожащие пальцы не хотели слушаться. Они стали противно липкими. Но вот пальцы нащупали звонок.
Вовка застыл и боялся отпустить руку. Дверь немедленно открылась. Перед ним стоял сам Ираклий Ираклиевич. Он ласково оторвал Вовку от звонка. От его прикосновения по Вовкиной руке побежали чуть ли не судороги.
— Чего тебе, мальчик? — ласково спросил Ираклий Ираклиевич. Весь вид его был приторно сладким и угодливым.
«Притворяется. Как притворяется, — пронеслось в голове у разведчика. А самые главные слова, которые он учил, на ум не приходили. — Ой, что теперь будет? — испугался Вовка. — Я забыл, что говорить».
— А? Оробел, мальчуган? — снова, радостно улыбаясь, спросил Ираклий Ираклиевич.
— Металлотура, — соединил Вовка макулатуру и металлолом вместе и, как утопающий, заглотнул воздух.
— Что? — не разобрал старик.
— Э… э, — замычал Вовка. — Журналы, газеты есть у вас? Получаете?
— Не понял, ты с почты, что ли?
— Нет, нет, — испугался Вовка, так как очень боялся оказаться в новой неразученной ещё ситуации. — Я… мы… собираем… макулатуру.
— А, пожалуйста, пожалуйста, весьма полезное дело. — И Ираклий Ираклиевич вынес пачку газет, не впуская Вовку в квартиру. — Правильно, собирай.
Вовка выдохнул «спасибо» и кубарем скатился вниз. Они подождали, пока наверху не хлопнет дверь, расстелили газеты и уселись.
— Хитрый какой, — решила Веснушкина. — Нарочно дома притворяется хорошим и добрым, чтобы никто не догадался. Как лиса возле своей норы. А раз так, то по-старому его не выудишь из квартиры. Ни за что не пойдёт. Что-то совершенно новое нужно. Совершенно. Но что? Что?
Дверь подъезда распахнулась, и с мороза зашла женщина с пухлой авоськой. Она удивлённо посмотрела на это собрание.
— Вы что тут, ребята?
— Мы ничего, мы идём, мы в квартиру идём… А найти не можем…
— В какую?
— Мы… мы… в седьмую, — выпалила с испугу Веснушкина, хотя её никто об этом не просил. Можно подумать, соврать не могла. Но есть и такие люди, которые не могут.
— А, пионеры, — понимающе улыбнулась женщина. — Снова к Ираклию Ираклиевичу?..
— Да, да, пионеры… А что, к нему ещё пионеры ходят? — заинтересовался Вовка и подмигнул Сергею.
— Часто ходят. Ведь он старый, многое помнит, а пионеры записывают.
— А? Да? И мы тоже, и мы тоже, — поднялся Вовка со ступенек.
— Так идёмте, я вам покажу. — И женщина прямо-таки потащила их наверх.
— Я не могу, я не могу, — изо всех сил упирался Сергей.
Только встречи с Ираклием Ираклиевичем ему и не хватало.
