По всей видимости, голосок принадлежал феечке. Прелестной маленькой феечке с ажурными крылышками, одетой в кружевное платьице и державшей в ручках пару крошечных хрустальных туфелек. Ну как отказать такой милашке!
— Нет! — рявкнул О’Брайен. — Убирайся прочь. Не видишь — закрыто!
— Но я же фея, — сказал серебряный голосок.
— И что с того? А я — лепрекон.
— А я думала, что вы — пикси.
— У нас просто шляпы похожи!
— Не стоит так кричать. Кем бы вы ни были, вы же сапожник, да?
— Был сапожником. А теперь сменил профессию.
— Но вы обязаны помогать феям, — отозвался, чуть дрогнув, серебряный голосок. — Вы должны выполнять любые наши просьбы, и тогда мы, если захотим, любезно позволим вам загадать три желания.
— И что мне, интересно, с ними делать? — огрызнулся О’Брайен. — Можешь оставить свои желания при себе. У меня уже есть удача лепреконов. С ней я выиграю «Музыкальную битву» и получу контракт со студией звукозаписи!
— Неужели? — холодно отозвалась фея. — Что же, я бы на вашем месте не была столь самонадеянной. С таким-то отношением в делу!
— Хочешь сказать, ты много понимаешь в музыке? — ухмыльнулся О’Брайен.
— Представьте себе, понимаю, — отрезала фея.
— Что, водишь хороводы с букашками? — съязвил О’Брайен. — Поешь им колыбельные? Это ты называешь музыкой? Я это давно перерос. Я играю трам-тарарам и не думаю, что феям типа тебя он по вкусу.
— Почему это?
— Да потому что вы ничего в нем не смыслите. Вам подавай плаксивые напевчики.
— Что же, плохо вы нас знаете. Ну да ладно, так как насчет туфель?
— Убирайся прочь, настырная малявка! — взревел О’Брайен. — И сама чини свои туфли!
На миг вокруг воцарилась гробовая тишина.
— Ну ладно, — раздался наконец ледяной голосок. — Считайте, что отныне вы потеряли расположение фей.
— Подумаешь, напугала! Удача лепреконов пересилит любые выходки фей.
— Думаю, вы скоро убедитесь в обратном.
— А вот и нет. Пошла прочь, кому сказано!
— Вы крепко пожалеете о своих словах, — зловеще бросила фея.
— Вот уж не думаю. Давай, хлопай крылышками и не смей больше сюда заявляться.
Послышался легкий звук удаляющихся шагов.
— Молодчина! — похвалил себя О’Брайен. — Ловко отшил феечку. Вот что значит быть настоящим трам-тарарамщиком! — Он усмехнулся и попытался расстегнуть три верхние пуговицы своего камзола. Однако это почему-то у него не получилось. Он провозился с застежками целую вечность, но они так и не поддались. Должно быть, петли ссохлись или где-то нитки запутались.
Но это было только начало его злоключений…
Далеко-далеко, из недр темной пещеры одинокого холма доносился загадочный черкающий звук. Если хорошенько прислушаться, то можно было узнать этот звук… Звук пера, быстро царапающего по бумаге…
Глава восьмая
Деловой обед
афе пользовалось популярностью у обитателей Непутевого леса. В основном благодаря своей дешевизне. Оно называлось «Чипсы с чаем», и владели им два брата-йети — Спаг Йети и Конф Йети. Это были волосатые угрюмые громилы, до глубины души презиравшие своих посетителей. Спаг кипятил чайник, а Конф резал картошку и обжаривал ее в масле. Еще они по очереди стояли за кассой и грубили клиентам. Идеально слаженная команда.
С утра кафе пустовало, оголодавший народ должен был нагрянуть ближе к обеду.
Уверенной пружинящей походкой Чуча направился к стойке. На нем была новенькая хрустящая футболка вызывающе-красного цвета, а в лапах — портфель. Спаг в это время разливал чай, а Конф нарезал картофель. Оба стояли спиной к дверям.
— Закрыты мы, — проворчал Спаг, не поворачивая головы.
— Знаю, — ответил Чуча. — Я просто хотел заказать столик на четверых.
— Че, правда? Тут тебе не пятизвездочный отель, у нас все по-простому.
— Я заплачу сверху, — важно заявил Чуча. — Я заплачу вдвое больше, если вы повесите на дверях табличку «Закрыто на спецобслуживание»: у меня сегодня важная деловая встреча. Нам нужна тишина, чтобы все обсудить.
Спаг и Конф переглянулись. Они знали о крайне стесненных обстоятельствах Чучи.
— У тебя завелись деньжата? — подозрительно спросил Спаг.
— Точно, — подтвердил Чуча и похлопал себя по карману, который послушно зазвенел. — Я сделал карьеру в шоу-бизнесе. — Он презрительно оглянулся по сторонам. — Надеюсь, больше я сюда не приду. Буду питаться в ресторанах, где на столах свежие белые скатерти, а не засаленные тряпки. Сегодня зашел в виде исключения, меня поздно предупредили о встрече. Ну, так как, по рукам?
— Лады, — сказал Спаг. — Заплатишь двойную цену, и по рукам. — ЧИИИПС? — проревел он в сторону кухни.
— Спасибо, не откажусь, — вежливо отозвался Чуча, оставив на время свой высокомерный тон. Он ничего не ел с утра, кроме половинки банана, и сейчас с удовольствием угостился бы чипсами.
— Это он не тебе, — хмыкнул Конф, в то время как в дверях кухни мелькнула чья-то лысая голова. Она принадлежала маленькому коренастому троллю в мокром фартуке, желтых резиновых перчатках и с ершиком для посуды в руках.
— Гы, — промычал тролль по имени Чипс.
— Живо повесь табличку «Закрыто на спецобслуживание», — приказал Спаг.
— Гы.
— И принеси еще картошки, — добавил Конф.
— Гы, — снова ответил Чипс и исчез в недрах кухни. Вскоре он появился с огромной картонной табличкой под мышкой и заковылял к входной двери. У тролля были до того коротенькие ножки, что руки едва ли не волочились по полу. Зато он был невероятно широк в плечах, шея отсутствовала напрочь, и казалось, что его лысая, как колено, голова росла прямо из туловища.
— Новый посудомойщик? — поинтересовался Чуча.
— Ага, — ответил Спаг.
— Он кроме «гы» что-нибудь говорит?
— He-а. В языке троллей других слов нет. А тебе-то что?
— Да так, ничего. Пожалуй, мы займем вот этот столик у окна, — сказал Чуча. Он окинул взглядом замызганную столешницу и, поколебавшись, поставил свой портфель на пол, к которому он немедленно прилип.
— Вот меню, — гаркнул Спаг и шваркнул на стол замусоленную бумажку с надписью «Чипсы с чаем», нацарапанной неровным почерком. — Во сколько, говорите, заявятся ваши д-д-деловые партнеры?
— С минуты на минуту, — ответил Чуча, прижавшись носом к заляпанному оконному стеклу. — Вот, собственно, и первый.
Артур на всех парах мчался по тропинке в сторону кафе, держа под мышкой пухлую папку с бумагами. Он подоспел к двери как раз в тот момент, когда Чипс вешал на нее табличку «Закрыто на спецобслуживание». Артур попытался протиснуться внутрь, но Чипс перекрыл собой проход. Создалось безвыходное положение.
— Пусти его, — велел Чуча. — Он ко мне.
Чипс отошел в сторонку и приветственно помахал желтой перчаткой.
— Большое спасибо, — поблагодарил его Артур.
— Гы, — вежливо отозвался Чипс.
Артур вошел в кафе, огляделся по сторонам, брезгливо поморщился, взял стул, уселся, пристально изучил столешницу, достал из кармана носовой платок, поспешно расстелил его поверх жирных пятен и только после этого отважился открыть папку.
— Итак, — начал он. — Здесь все счета расходов группы и расписание предстоящих концертов. Думаю, нам надо пробежаться по ним, прежде чем…
— Не стоит заморачиваться, — небрежно перебил его Чуча. — Забудь об том, теперь у нас новый стиль работы. Надо подготовиться к великому событию — «Музыкальной битве». Мы бросим на это все силы, а местные концерты отменим — не стоит отвлекаться по пустякам.
— Но скоро мы выступаем у зомби…
— Я уже все отменил.
— Отменил?
— Ага. А вот и наш барабанщик.
Из-за деревьев как раз показался Шелупоня. Он шел, подпрыгивая и, как обычно, отщелкивая пальцами ритм. В дверях ему пришлось столкнуться с Чипсом, который затаскивал в кафе два увесистых мешка с картошкой.
— Порядок, он с нами, — крикнул Чуча. — Пропусти его, Чипс.
— Гы, — дружелюбно поприветствовал Шелупоню тролль.
— Здорово, приятель, — отозвался Шелупоня. — Проходи давай, я придержу тебе дверь.
Чипс нес мешки с такой легкостью, будто они были набиты не картошкой, а гусиным пухом. Артур, Чуча и Шелупоня проводили его восхищенными взглядами.
— Сильный малый, — заметил Артур.
— Еще какой, — согласился Шелупоня.
— М-да, — задумчиво протянул Чуча.
— Кстати, а где О’Брайен? — спросил Шелупоня, присаживаясь к столу.
В этот момент всех обдало легкой звуковой волной, воздух всколыхнулся и на свободном стуле материализовался О’Брайен.
— Тут он я, — сказал лепрекон.
Он выглядел уставшим и раздраженным. Один его палец был перебинтован, под глазом красовался фингал.
