— Карен, ты поступил плохо. Корабль сбился с пути, — сказал Карен-младший.
— Я знаю, что плохо. Мне стыдно, Карен. Я не могу придумать, как мы вернемся.
— Конечно, и я виноват. Я знал о Шаре Пути. Думал о нем всю ночь. Наверно, и я бы не удержался, взял на минуту… Кто мог подумать, что вмешается сначала король, а потом — крыса…
— Ты не прав, Карен. Я чуть старше тебя и знаю: виноват только я. Я взял Шар, чтоб запустить «Викторию» на границу Вселенной. А получилось… Что будет теперь с ребятами, родителями, вообще с Родительским Днем?
— Олег, ты слышал, что Родительский День отменяется? Мы залетели случайно в какую-то дыру.
— Жаль, что ты не покажешь маме свои новые рисунки. Такие звезды я никогда раньше не видел.
— Первый раз нарисовал совсем новое и не смогу показать маме. До сих пор посылал ей рисунки нашего дома. Ты знаешь, Олег… Да, ты знаешь, сколько я нарисовал разных домов!
— Миллион миллионов домов — для мамы! И все зря: Родительский День сорвался… Может, мы никогда не увидим теперь маму?… Будем скитаться среди звезд…
— Я не боюсь звезд!
— И я не боюсь… А все виноват Карен…
— Не говори так! И я, и ты, и он — все мы виноваты, ведь мы товарищи…
…— Что бы ты хотела больше всего, Алька?
— Я? Не знаю… Нет, знаю! Я беру ножницы и иду навстречу черной дыре… Понимаешь, Алька?
— Понимаю тебя… Только иди осторожно. Подберись к мертвой звезде поближе. Карлик не должен почувствовать лезвий ножниц!..
— Вот я подхожу, затаив дыхание… Я знаю: карлик висит на невидимой нити… Раз — и обрезана! Ура!.. Злая звезда улетает в бесконечность! А мы — нет!
— Кажется, в вашу честь установили шутливый приз для самого неудачливого игрока? — сказал, хитро улыбаясь, настоящий Мышук и сделал коварный ход.
— А вы откуда знаете? — встрепенулся двойник и задумался.
Мышук предпоследний с интересом наблюдал за двойником. Что за самоуверенный человек перед ним! Неужели он всерьез считает себя королем? Он, настоящий Мышук, все понимает так, как оно есть. Вероятно, космос действует очень оздоровляюще…
— Кстати, ваше пред… предпоследничество, — мурлыкал дружески Мышук, — вы были когданибудь счастливы?
— Был. — Мышук-вчерашний на мгновение оторвался от доски, смутился. Ровно сорок лет назад. У меня родился сын… Но какое это имеет отношение к предмету спора?
— Самое непосредственное. Потому что ровно сорок лет назад у меня родился сын. Наследник Тутика.
— Позвольте, наследник Тутика — мой сын. Кстати, он здесь, совсем рядом — среди звезд.
— Любопытное совпадение, — усмехнулся Мышук. — Мой сын исследует Конечный космос. А ваш чем занимается?
— Вы суете усы не в свое дело!..
— Извините, вы проиграли. Тутик — мой.
— А я пойду жаловаться капитану. Счет ничейный: один-один.
Король, великодушно улыбаясь, протянул руку примирения:
— Я дарю вам Тутик, только перестаньте жаловаться! Неужели вы не догадались, что у нас один сын и он летит навстречу?…
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ, в которой нельзя нарушать ход событий
Платон Евсеевич Вегов наконец-то ощутил на плечах свою голову.
Машина рассчитала, что «Виктория» сможет облететь черную дыру и снова оказаться в свободном космосе.
Маневры корабля были очень сложны. При подлете к горизонту невидимой звезды «Виктория» включала на полную мощность двигатели и как бы повисала над дырой, не пересекая смертельной черты. Падение тормозилось, корабль уходил от опасности.
Тотчас же эти расчеты поступили в родительский корабль «Альфа», который следовал за «Викторией».
Веговы пожали друг другу руки.
— Надо ли объявлять пассажирам? Состоится ли Родительский День? спросил капитан «Виктории».
— Подождем, — ответил второй Вегов. — Посмотрим, что еще выкинет космос…
Невидимая дыра в светлом ореоле недвижно застыла в центре экрана. Темное пятно стало заметно больше.
— Во всем виноваты мы! — объявили с порога капитанской каюты два одинаковых мальчишки. — Мы взяли Шар Пути, — признались два Карена. Передайте, пожалуйста, на «Альфу», нашим родителям Симонянам, чтоб они не теряли времени, возвращались обратно и работали спокойно. Мы не сможем быть на Родительском Дне, пока не найдем Шар.
Капитанам достаточно было одного взгляда, чтобы понять, какого мужества стоило бледным, решительным двойникам это заявление.
Вслед за Симонянами объявились новые мальчики.
— Мы помогали похитить Шар. Так и скажите нашим родителям Семечкиным. И еще — что не надо расстраиваться: мы исправимся…
А длинноногие девочки-близнецы хором пропищали:
— Неправда! Виновата только я… Я дала подножку королю…
— Чепуха! — раздались громоподобные голоса, и ребят заслонили густые усы. Это в каюту ворвались Мышуки и наперебой стали объяснять: — Девочка наговаривает на себя! Шар Пути выронила наша королевская рука, и его тотчас подхватила крыса… Разве не ясно, кто украл Шар?
Капитаны молча слушали признания, и глаза у них были совсем не сердитые.
Необычный шум привлек всех в коридор.
Мимо двойников промчалась крыса с блестящим Шаром в зубах. Ее преследовала серая кошка — буквально на расстоянии метра от крысиного хвоста. За кошкой бежал стюард.
Ребята бросились следом.
Стюард вдруг остановился, замер с поднятой рукой: он увидел в конце коридора вторую крысу!
Эта крыса не удирала, а сама гналась за серой кошкой! Причем бежала она очень странно — хвостом вперед. И кошка тоже бежала наоборот.
Стюард решал сложную для себя задачу: какую из похитительниц Шара теперь преследовать? Он пропустил кошку, бежавшую хвостом вперед, и услышал приказ капитана:
— Стоп! Спокойно, стюард!
Робот опустил руку. А Вегов объяснил окружающим:
— Он мог схватить вчерашнюю крысу и нарушить весь ход событий! Надо разобраться… Ловля крысы на некоторое время отменяется! — крикнул капитан.
Откуда-то вынырнул запыхавшийся король:
— Какой приз за пойманную крысу?
— Возвращение домой!
— А если она сама попадется? — продолжал, улыбаясь, король. — Как это согласуется с вашим распоряжением?
— Я отменю свое распоряжение, — сказал капитан и тотчас забыл все распоряжения.
В тот же момент двойники экипажа и пассажиров «Виктории» исчезли.
Искривленное черной дырой пространство разомкнулось, разъединив земные корабли, и внезапно превратилось во время, текущее в обратном направлении.
Объяснить смысл этого почти невозможно, потому что на Земле таких явлений не происходит.
Представьте только на минуту ощущения шофера, ведущего машину, который на полном ходу вдруг обнаружил, что его машина движется не вперед, а назад, что шоссе превратилось в течение времени, а время — в убегающее полотно шоссе… Рассказ такого шофера вызовет лишь недоумение.
Но пассажиры корабля не заметили важной перемены. Никто из них не вспомнил о двойниках, которых видел только что. Когда время идет от настоящего к прошлому, все происходящие события моментально улетучиваются из памяти.
Время на корабле как будто шло обычно.
Корабельный колокол призывал на обед.
Пассажиры неожиданно для себя оказались в кают-компании, за большим круглым столом.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, в которой время течет вспять
Обед на корабле — самый приятный час для пассажиров. Стюарды заранее сервировали стол. Здесь были салаты, супы, дичь и рыба, фрукты и напитки, приготовленные по лучшим рецептам планет Солнечной системы.
Карен начал с шоколадного мороженого. Он ел, а мороженое у него все прибавлялось. Карен внимательно оглядел горку мороженого и тотчас о нем забыл, взял вилку в правую, а нож в левую руку.
Алька лениво чистила апельсин.
А Мышук ел уху из серебряного котелка и рассказывал, как он отыграл в шахматы остров Тутик. Причем у самого себя…
Посторонний человек наверняка не понял бы Мышука. Во-первых, король начал со своей шахматной победы и кончил описанием таблички, которую он обнаружил, войдя в свою каюту. Во-вторых, слова и фразы, которые произносил король, для земного наблюдателя звучали бы очень непривычно, потому что произносились наоборот. Например, Акьла — значило Алька, Нерак — Карен, натипак — капитан, ьлорок — сам король и так далее. Но для всех присутствующих эти слова были обыкновенными. В-третьих, обед короля кончился необычно…
Он заглянул в блестящий котелок и изумленно произнес:
— Смотрите, живая рыба! Честное королевское, живая…
И Мышук поднял над столом руку, в которой билась голубая форель. А потом опустил рыбу в котелок с прозрачной водой, на дне которого лежали целая картофелина, морковь, головка лука и все прочее, что полагается для приготовления ухи.
