Кот растерянно взглянул на пса.
– Сдавайся, Сян, – спокойно произнес Фу-Фу, в лапах которого был пистолет со снотворными пулями. – Ласты вверх! И крылья – вверх! И клюв тоже на всякий случай – вверх подними!
– Это прямо фокус какой-то, – удивилась Кука. – Откуда у тебя пистолет?
– Я вообще-то сыщик, он у меня всегда с собой. В кармане, – ответил пёс.
– Так что ж ты не стрелял на палубе?
– Я боялся попасть в павлина, а ему и так досталось. И вообще, сейчас речь не обо мне, а о пингвине.
Сян прекратил попытки столкнуть пароход в озеро и уселся на землю, понуро повесив клюв.
– Ладно уж, сдаюсь, – проворчал он, подняв крылья вверх. – Звери.
Глава 18
Вся правда и неправда
Я отличнейший пингвин!
Недостаток лишь один:
Я, когда играю роль,
Забываю кто такой.
Звери обступили пингвина. Некоторые смотрели на него с любопытством, некоторые осуждающе.
– Уберите, уберите пистолет, – махнул Сян крылом. – Я не сбегу. От вас сбежишь, я ж не мышь!..
– Рассказывай, как всё было, – грозно произнёс Фу-Фу, но пистолет спрятал.
– Ну как-как, очень просто, – сказал Сян и нервно заёрзал, увидев недобрый взгляд лося. – Только объяснить трудно, долго и занудно. И уберите солнце, оно мне в глаза светит!
– Не уходи от ответа! Говори! Это ты подбросил записку в Бюро и в гостиницу? – рявкнул пёс.
Пингвин кивнул.
– Вообще, сначала я хотел всех разыграть, знаете как весело. Я переоделся в кота, подбросил Ворону записку. Потом – в Кролика, и подбросил записку в Бюро. Думал всех запугать, запутать, надеялся всех рассорить. Опрыскал записки специальной вонючкой для смеха. Но не тут-то было. Все немного испугались, сильно запутались, но никто не поссорился. Я специально стал говорить, что и мне тоже приходили записки, что меня преследуют. Но вместо того, чтобы испугаться, вы смело стали мне помогать.
Пингвин засмеялся, но тут же умолк, потому что никто его радость не разделил. В толпе появился Крысс и стал подметать песок.
– Да уж, очень весело! – заметил угрюмо Крысс и вдруг нервно захихикал: – Чуть меня во всём не обвинили!!!
– Потом я подумал, что можно показать вам концерт, и выдумал артистов – продолжил Сян. – Тут и павлин этот появился, не запылился. Бобёр принёс драгоценности и деньги. А мне они знаете как нужны! Нужны очень-очень!
– Зачем? – спросила суррикатица. У неё после продажи конфет появились деньги, которые теперь она постоянно таскала за собой в тачке. Такое заявление пингвина ей совсем не понравилось.
– Я хотел уже сбежать, но тут оказалось, что приедут богатые гости, – продолжил пингвин. – Ну и я понял, что можно устроить концерт и взять денежки у богатых гостей ещё раз!
– Ничего вы у меня не возьмёте! – К озеру пришёл хомяк-миллионер, крепко сжимая в лапках чемодан с бриллиантами.
– Это я понял, – кивнул пингвин. – Поэтому и разработал хитрый план похищения и выкупа. Я только не планировал, что вы мой пароход найдёте. Мой любимый старый пароход, который весь в дырах. Потонет он скоро, если его не починить. А для этого надо много денег! Поэтому я спрятал пароход, сложил туда все собранные деньги и решил вам ничего не говорить. У меня был суперплан: я беру у вас деньги, чиню пароход, потом даю сто концертов, приплываю обратно и отдаю деньги с лихвой! Вы бы ни о чём не догадались! Вы бы подумали, что меня похитили, а через какое-то время я бы нашёлся и отдал вам деньги! Здорово?!
– Нет, это не здорово! Это отвратительно! Ты заставил нас волноваться, – закричали звери.
– Значит, это ты своим «Дуршлагом» мои доски сбил, вот они все по реке и уплыли! – возмутился бобёр.
– Извиняюсь, это те, которые за мостом сложены были? – уточнил пингвин. – А ведь хорошо получилось, вы почти поверили, что мой пароход размололо льдом.
– А ещё ты похитил конфеты у Зазули, а потом их подкинул, чтобы запутать следствие! – сказал Фу-Фу.
– За кого вы меня принимаете? Нет, на такое я не способен! – возмутился пингвин. – Эта Зазуля сама свои конфеты теряла и находила, без моей помощи. Тут уж я совсем ни при чём. Ты, Фу-Фу, может, и умный сыщик, но с суррикатицей ошибся.
– А картину, картину из музея зачем стащил? – не выдержал лось Можжевельник. – Это же ценнейшая древность! Придется закрыть вход в музей для посторонних лиц!
– Ну знал я как будто, что это древнейшая ценность, – отмахнулся Сян. – сходил на экскурсию, думал, просто красивая картинка, в коридоре висит – значит, ничья. Хотел у себя в каюте повесить. Можешь забрать – она не такая уж красивая. Старая такая. С потрескавшейся краской, похожей на замазку.
– В старых картинах самое ценное именно то, что они ужасно старые! – Лось возмущённо фыркнул.
– Ни стыда ни совести у тебя, – заметила Кука, – а ещё артист! Жирафа вон с собой привёл.
– Жираф, кстати, совершенно ни при чём, – поспешил добавить Сян. – Я его недавно в труппу взял. Думал, мы вместе выступать будем. Так он не слышит ничего! Я его кое-как обучил сигнальной системе: поднимаю крылья вверх, и он поднимает «Дуршлаг», опускаю крылья – он опускает. Нужный оказался зверь! Как ловко он меня через мосты перекидывал. И видите, добрый какой. Вас пожалел, не понимает, что я бы вам этих денег ещё больше привёз!
Сян вздохнул. Видно было, что он глубоко раскаивается в содеянном.
– Ласты, ласты надо было лучше маскировать, – заметила свинья, – позор просто!
– Это позор, – поддакнула Утя, – нельзя так.
– Тебе придётся отдать всё золото и картину в музей, – сказал Фу-Фу после некоторого молчания.
– А как же мой пароход? Он ведь скоро совсем развалится.
– Нечего зверей обманывать, – пропищала Зазуля, – я вот честно деньги заработала, я весь шоколад продала!
Пингвин понурился, крылья его опустились.
– Без парохода я никто, меня манят приключения и путешествия. Если бы я умел летать, я бы, не задумываясь, подарил пароход вам. Но летать я не умею. Да и вам дырявый пароход не нужен.
– А давай ему поможем? – прошептал Кис-Кис на ухо своему другу. – Сян ведь не такой уж и плохой. Это нужда заставила его пойти на преступление.
Фу-Фу на секунду задумался, потом сказал:
– Что же, можно и помочь. Бобрович хороший плотник, они с Тушканом и Можжевельником такую сцену сколотили!!
– Мы все что-нибудь будем делать, – обрадовался кот. – Теперь от гримёрки доски остались.
– Ну уж нет! Гримёрку мы починим! – сказала Кука. – Мы теперь сами будем представления устраивать!
– Точно! – обрадовались звери.
Пингвин тоже воспрял духом.
– Извините, что я вас обидел, – сказал он, – я признаю, что был неправ. Как мне загладить свою вину? У меня на пароходе запасы разные, давайте я вас угощу мешком сухофруктов?
– Пять мешков загладят рану в моей душе, – крикнул сметливый бобёр.
– Хм, какие вы ранимые, – проворчал Сян. – Ну хорошо.
– Ладно уж, – смилостивился бобёр. – Залатаем тебе пароход, ещё и мачту присобачим, чтобы ты мог под парусом ходить.
– Что за слово такое «присобачить»! – проговорил Кис-Кис задумчиво. – Вот мне больше нравится «прикошачить».
– Нет, уж лучше «присвинячить», – захохотала Хрюня. – Слово-то какое, «присвинячить»!
– Очень смешная шутка, – уныло проговорила Кука и даже пару раз хихикнула.
– «Притушканить» самое то, – добавил улыбающийся Тушкан.
Кукушка захихикала пуще прежнего.
– Мне нравится «прибобрить», – важно произнёс Бобрович.
– «Приворонить» лучше звучит, – сказал Ворон.
– Ага, как «проворонить», – заметила ворона Муза.
– А мне, а мне больше нравится «прихор…», «прихорё…»… – Суся запнулся. – Ну вот, у меня ничего не получается.
Звери засмеялись ещё сильнее, слушая, как хорёк пытается придумать свое слово. Даже Крысс, не сдерживаясь, смеялся, держась за живот. А крот Шиша упал на землю и тряс в воздухе лапами. Только Зазуля непонимающе смотрела на зверей.
– Фу, давно так не смеялся, – наконец проговорил Кис-Кис, вытирая слезы.
– А мне нравится «прикрольчатить»! – выкрикнул Кролик не в тему.
Внезапно над верхушками деревьев раздался звук, напоминавший раскаты грома. Странное уханье переросло в громкий хохот. Это смеялся Жираф Вагонович.
– Ха-ха-ха! «Прикошачить»! До чего смешно! – заливался Жираф.
– Так вот что это было! – закричал Кис-Кис. – Я-то думал, что это громыхает всё время. А это Жираф смеялся.
– Да, – кивнул Жираф. – Тут вверху, конечно, ничего не слышно, но иногда до меня доходят шутки. И я смеюсь.
Весна идёт. На речке лёд.
И пароход со льдом плывёт.
Через три дня пароход «Дуршлаг» был готов. На корме стоял пингвин Сян и махал крылом. Звери, собравшиеся на берегу, махали ему в ответ.
– Спасибо вам! – прокричал пингвин. – Я вас никогда не забуду! И ещё с концертом приеду.
