Наконец в самой гуще леса он увидел дом. В окошке верхнего этажа горел свет, но, пока дядюшка Тик-Так смотрел, свет погас. Нитка вела прямо к дому.
Дядюшка Тик-Так подошел поближе. Нитка вела в погреб. Он открыл дверь со сломанной ручкой и без замка и спустился следом за ниткой на несколько ступенек вниз. Там на полу извивался мешок, перевязанный веревкой.
— Шшшш, — сказал дядюшка Тик-Так. — Это я!
Он развязал мешок.
— Где Фарфоровая Собачка? — шепотом спросил он.
— Наверное, они утащили ее наверх, в спальню, — прошептал Рррр.
— Так-так. Значит надо подняться наверх и поискать собачку там.
Дядюшка Тик-Так выбрался потихоньку из погреба и, оглядевшись, заметил, что окно кухни закрыто неплотно. Он очень осторожно открыл его, потом приподнял Рррра, и тот бесшумно проник в дом, за ним влез сам дядюшка Тик-Так. Он легко нашел лестницу и начал подниматься. А Рррр остался ждать внизу. Было очень темно, и дядюшка Тик-Так чуть не налетел на стул, стоявший на верхней площадке. Дверь спальни была приоткрыта. Он заглянул туда. Луна освещала Нельзя и Несмея, которые спали на старомодной двуспальной кровати, занимавшей почти всю комнату. А в дальнем конце комнаты на камине стояла Фарфоровая Собачка, привязанная к настенной лампе. Рот ей заткнули кляпом.
«Чтобы до нее добраться, надо лезть через кровать, — подумал дядюшка Тик-Так. — Чего доброго, еще их разбужу. Гм, нет, я сделаю иначе».
Он вышел из спальни, поставил стул на место, у самого края лестницы, и спустился потихоньку вниз.
— Послушай, Рррр, — прошептал он. — Сейчас я опять поднимусь наверх и спрячусь за дверью спальни. А ты оставайся здесь и мяукай, как кошка.
Не успел дядюшка Тик-Так подняться, как услышал:
— Мяу! Мяу!! Мяу!!!
Это замяукал Рррр.
Нельзя проснулся.
— Кажется, внизу мяукает кошка, — удивился он. — Проснись, Несмей!
— Мяу! Мяу!! Мяу!!!
— У, проклятая! Несмей, прогони ее.
Несмей, ворча, встал с постели и начал спускаться с лестницы. Когда он был уже внизу, дядюшка Тик-Так толкнул стул. Стул со стуком и грохотом покатился по ступенькам.
Бух, трах, тарарах!
— О, тысяча чертей! — пробормотал Нельзя. — Кажется, Несмей свалился с лестницы.
Он поднялся, накинул халат и пошел посмотреть.
А дядюшка Тик-Так прошмыгнул в комнату, перелез через кровать и отвязал Фарфоровую Собачку.
— Шшшш! Тише!
Но только он собрался уйти, как вернулись Нельзя и Несмей.
Он присел на корточки и притаился, пока вреднюги, ворча и пыхтя, не залезли в постель.
Он долго ждал, чтобы они заснули. Наконец Нельзя захрапел. Казалось, Несмей тоже спит, хотя ручаться было нельзя.
Через открытое окно дядюшка Тик-Так разглядел небольшой балкон, увитый густым плющом. Единственный путь к окну был тоже через кровать. Он сунул Фарфоровую Собачку за пазуху, застегнулся на все пуговицы и начал с великой осторожностью перелезать через кровать.
Вдруг Несмей проснулся и схватил его за ногу.
— Проснись, Нельзя! — позвал он. — Я поймал грабителя!
Не теряя ни секунды, дядюшка Тик-Так наклонился, схватил через простыню ногу Нельзя и сжал ее изо всех сил.
— О-ой! — завопил Нельзя. — Пусти! Ты же схватил мою ногу, дурак!
Несмей выпустил ногу, и дядюшка Тик-Так спрыгнул с кровати, выскочил через окно на балкон и спустился по плющу на землю.
— Рррр, иди сюда, — тихонько позвал он.
Рррр подбежал, и через минуту они вместе с Фарфоровой Собачкой уже спасались бегством через лес, освещенный луной.
А Нельзя потирал себе ногу.
— Оооо! Ууу! Болит-то как! — приговаривал он. — Какого черта ты схватил меня за ногу?
— Это не я, а грабитель! — сказал Несмей. — Твоя нога была под простыней, а его сверху.
— Тогда нечего было его выпускать! — сказал Нельзя.
— Ты сам сбил меня с толку! — сказал Несмей. — Посмотри, Фарфоровая Собачка исчезла!
Нельзя окончательно рассвирепел.
— Ну и лопух ты, Несмей!
— Сам ты лопух! — ответил Нельзя. Тут от слов они перешли к драке.
Дядюшка Тик-Так, Рррр и Фарфоровая Собачка слышали, как расшумелись вреднюги, но чем дальше они убегали от дома, тем слабее и слабее доносился шум перебранки. Наконец стало совсем тихо. Беглецы выбрались из леса неподалеку от детской площадки, как раз там, где вреднюги поймали Рррра, и сразу нашли дорогу назад к лодке.
И Рябая Курочка, и Лошадь, и Тучка-Невеличка были в целости и сохранности. Уже почти рассвело. Дядюшка Тик-Так смотрел, как потухают на небе звезды. Тучка-Невеличка, как часовой, озирала окрестности.
— Вот мы снова вместе! — сказал дядюшка Тик-Так. Лошадь стояла на лужайке у стога сена и совсем уже клевала носом.
— Давайте-ка поспим часок-другой, а там уже будет утро, — предложил дядюшка Тик-Так.
И все улеглись, закрыли глаза и крепко уснули.
Глава девятнадцатая. Снова дома
Дядюшка Тик-Так проснулся первым. И увидел у самого берега Стыдись, который шлепал ногами по воде. Он то и дело оглядывался и похохатывал. Заметив, что дядюшка Тик-Так проснулся, он с шумом и брызгами поплыл к лодке. Дядюшка Тик-Так крепко обнял его.
— А где твой Гиппо? — спросил он.
Стыдись обернулся и показал.
Далеко-далеко они увидели две бегущие фигуры в черных плащах, за которыми по пятам гнался Гиппо.
— Да, больше они к тебе приставать не будут, — сказал дядюшка Тик-Так. — Поедем с нами, Стыдись! Лезь в лодку.
— А Гиппо тоже можно? — спросил Стыдись.
— Пожалуй, в лодке он не поместится, — подумав, ответил дядюшка Тик-Так. — Ты не хочешь с ним расставаться, да?
— Конечно, — ответил Стыдись. — Но я знаю, где ты живешь, и мы как-нибудь придем к тебе в гости. Когда вы собираетесь домой?
— Сначала мы должны найти конец радуги, — сказал дядюшка Тик-Так. Стыдись удивился.
— Разве ты не знаешь, радуга там же, где тучка. Когда Тучка-Невеличка поливает дождем и в это время светит солнце, все видят радугу. Это Тучка-Невеличка сияет радугой.
— Ой, какой же я чудак! — сказал дядюшка Тик-Так. — Мы ищем радугу, а она все время была рядом. И нам даже в голову это не приходило. Вот почему Грустный император и Толстый король говорили: «Смотрите, радуга!» Они ее видели, как раз когда Тучка-Невеличка поливала землю дождем. — И дядюшка Тик-Так рассмеялся.
А Стыдись следом за ним тоже.
— Милая Тучка-Невеличка! — крикнул дядюшка Тик-Так. — Сейчас мы поплывем домой. А ты до вечера оставайся здесь и, когда солнце будет садиться, полей землю, чтобы
В каплях дождя вдали
Конец радуги мы нашли.
Я расскажу Рррру и веем-веем про тебя, а когда ты вернешься, полей наш сад, чтобы мы знали, что ты вернулась. До скорого, Тучка-Невеличка! До скорого, Стыдись!
Тучка-Невеличка была очень довольна: она-то знала, где конец радуги, и ей очень хотелось, чтобы другие тоже догадались.
— А можно, Фарфоровая Собачка тоже пойдет?
Дядюшка Тик-Так взялся за весла и стал грести вверх по реке не торопясь, потихоньку, чтобы никого не разбудить. На берегу мимо него снова проплывали и сад Султана, и замок Толстого короля, и императорский дворец.
Императрица гуляла в саду, и дядюшка Тик-Так приподнял шляпу и послал ей воздушный поцелуй.
Лодка миновала то место, где они встретили вреднюг. Потом Реку Слов, и страну Арифметику, и маленький домик, где у камина грелись буквы Алфавита. Потом высокую серую гору, которая тяжело дышала.
Глава двадцатая, в которой Рррр стал таким, как был
После обеда Рррр спросил:
— А как ты собираешься сделать меня таким, как я был?
— Очень просто, — ответил дядюшка Тик-Так. — Чтобы стать меньше, ты принял ВАННУ. Ну а теперь, чтобы стать больше, ты примешь УННАВ. Поднимись наверх, в ванную комнату. Хол и Гор тебе помогут.
— А можно, Фарфоровая Собачка тоже пойдет?
— Конечно! И Рябая Курочка. Позови-ка ее. И Лошадь, если она уже здесь. А Фарфоровую Собачку я сам отнесу.
Дядюшка Тик-Так подхватил собачку и пошел наверх.
— Вы знаете, что вам надо делать? — спросил он Хола и Гора. — Наполните, пожалуйста, ванну, а когда Рррр сядет в нее, мы вынем затычку и, пока вода вытечет, Гор расскажет ему УК3АКС.
— УКЗАКС? — переспросил Хол. — А что это такое?
— Укзакс — значит сказку наоборот, — ответил дядюшка Тик-Так. — Ты же помнишь, как Рррр лежал в ванне, пока туда наливалась вода, и Гор рассказывал ему сказку? И Рррр стал меньше. А теперь он примет уннав, и, пока вода будет выливаться, ты расскажешь ему укзакс, и он станет больше. Понял?
— Вот смех! — сказал Гор. — Хол, помоги мне придумать укзакс.
— Да ты придумываешь гораздо лучше меня, — сказал Хол.
— Сказку, но не укзакс, — сказал Гор. — Сказку наоборот я не умею.
