Когда в Диване все заняли свои места, Альтоум, с высоты своего трона глядя на Тарталью, спросил:
– Вы видели очередного безумца? Говорили с ним?
– Да, император. Юноша достойный: воспитан хорошо, красив и мыслит здраво. Мне он понравился…
– Зачем я дал согласие на игры, цена которым – жизнь? Сжалься, небо!
– Ваше величество, я чувствую, что в этот раз должно случиться нечто необычное… – Панталоне задумчиво глядел куда-то вдаль, словно прислушивался к голосу внутри: – Такое, что положит конец безумству!
«И конец принцессе, для которой люди – пыль!» – подумал, но смолчал Тарталья.
– Зовите юношу! – приказал Альтоум. – Давайте вместе попробуем отговорить его участвовать в забаве Турандот.
– Да если это было бы так просто… – Панталоне фразу оборвал, увидев, как печально смотрит император, и закончил: – … то ваша дочь уже давно была бы замужем.
Когда вошел Калаф, все разом стихли, рассматривая юношу. Рослый, крепкий, с обветренным невзгодами лицом, он был отчаянно хорош собой. Особенно глаза! Их острый взгляд был проницательным и быстрым.
Калаф учтиво поклонился императору.
– Откуда, юноша, вас ветром принесло? Сегодня был казнен принц Самаркандский. Вы знаете об этом?
– Да, Ваше величество. Я видел принца голову и слезы человека, воспитавшего его.
– Хотите, я коня вам подарю? Да что там конь! Я жизнь вам предлагаю, только уйдите, пока принцесса не пришла.
– Я не знаю лучше девушки, чем ваша дочь. Я не уйду.
– Тогда скажите, хотя бы, кто вы и откуда, чтоб знать, куда гонца с печальной вестью слать. Ах, жаль! – Альтоум чуть не плакал.
– Позвольте мне себя не называть, – Калах смотрел спокойно и открыто.
– Да как ты смеешь! – вдруг разгневался Альтоум. – Не хватало, чтобы к дочери посватался простолюдин!
– Я сын царей! И назовусь пред казнью или свадьбой.
– Ну, что ж, не пожалей!
– Не пожалею, император. Здесь, в Пекине, есть человек, который подтвердит мое родство по крови с царями.
– Я чувствую в тебе потомка царской крови. Коль бежать не хочешь, скажи, а соправителем моим хотел бы, может, стать? Ты мог бы быть полезным государству.
– Благодарю вас, Ваше величество. Польщен. Счел бы за честь великую, если б не увидел портрет принцессы Турандот. Дочь ваша – ярче солнца. Как гениальный художник, вы подарили миру совершенство!
– Ах, юноша! Ваше заблужденье будет стоить жизни. А я не в силах череду смертей остановить, – и на глазах Альтоума блеснули слезы горя.
– Ваше величество, пусть спор решит судьба! – и принц, как принято, колено преклонил.
– Позвольте, Ваше величество, и мне словечко вставить. Прекрасный юноша, вам украшение понравилось из черепов? Считаете, что ваша голова придаст особый блеск такому частоколу?
– Я не собираюсь проигрывать! Не за тем явился, – принц усмехнулся.
– Ну, конечно, само собой! Остальные, видно, приходили головы сложить, чтоб позабавить принцессу! Да госпожа такое загадывала, что мудрецы без сна ломали голову, чтобы разобраться. Принцесса Турандот не просто умна, она умнее многих. Жаль вашей жизни – уходите, пока не поздно!
– Благодарю за доброту, но отступать я не намерен!
– Упрямец! Что вам Турандот, когда вам предлагают служить стране и императору! – Тарталья возмутился.
– Что может помешать мне делать то же самое, посватавшись к прекраснейшей из женщин?
– Да, уговаривать нет смысла. Свой выбор прекрасный юноша уж сделал. Зовите Турандот! – Альтоум махнул рукой, приказывая страже.
Внешне совершенно спокойный, Калаф в душе пытался бурю усмирить. Ему нужна была победа! Чтоб выиграть, холодный трезвый ум необходим, а сердце бьется птицей, закованной в силки любви! Принцу было страшно: вдруг красота принцессы ослепит не только взор – и разум тоже!
Вот и процессия с принцессой Турандот. Все, как положено: служанки, евнухи и грохот тамбуринов. Труффальдино отдает листочки с разгадками всем мудрецам и императору.
Наступила тишина…
И в этой тишине зловеще прозвучал надменный голос принцессы Турандот:
– Где этот очередной проситель моей руки? Такой же он, как все, или природа наделила разумом?
Альтоум безнадежно махнул рукой туда, где, словно пораженный громом, стоял Калаф:
– Вот он!
Принцесса посмотрела на юношу и тихо прошептала Зелиме, служанке:
– Этого мне жаль! Красавец!
Та в ответ:
– Что-нибудь полегче загадайте!
– И замуж выти за глупца? Не смей и думать!
Адельма, служанка из пленных, в это время внимательно смотрела на Калафа. Она узнала юношу, которого спасла когда-то в Хорасане, дав ему работу. С ним были родители… Невольник тогда принцессы сердце покорил. Теперь оказывается, он – царевич!
Об этом думала Адельма, пока принцесса Турандот пыталась отправить юношу домой без испытанья:
– Обо мне плохое говорят. Ты выглядишь достойным человеком, поэтому считаю долгом объяснить. Женщины, мужчины – каждый выбирает пару для будущей семьи. Мне это безразлично, не нужно, понимаешь? Уж столько раз пыталась рассказать, но толку мало. Летят в огонь свечи, как мотыльки, сгорая, не оставив пепла. Зачем? Вот ты пришел зачем?
– Влюбился…
– Ну и что? Я тут причем? Мне из благодарности теперь полегче придумать загадки? Унизить тебя, себя, а после всю жизнь такого мужа презирать? Ты к этому готов?
– Нет, принцесса!
– Ну, хорошо, пусть будет так, как всем. Всем остальным, чьи головы торчат на пиках. Меня чудовищем еще раз назовут, а голову твою за день склюют вороны.
– Принцесса, вы спешите слишком! Рисуете картину, которой может и не быть, – Калаф собрал все силы и насмешливо взглянул на Турандот. – Надеюсь, загадки ваши будут интересны?
Какие мысли разные в головках служанок пронеслись! Зелима мечтала прекратить жестокие забавы хозяйки, а Адельма хотела, чтобы ей Калаф достался. Каждая шептала советы принцессе: Адельма говорила о загадках потруднее, а Зелима – полегче.
А между тем, принцесса Турандот впервые в жизни ощутила волнение. Нет, это были не сомнения, а ощущения, названия которым не могла найти, как ни старалась. Жалость? Нет! Как будто искры странного огня проникли через кожу внутрь, и запылало пламя в груди. Поток горячей крови хлынул в мозг. Принцесса покраснела, испугалась, что заметят… Рассердилась, наконец!
– Ваше величество, отец! Переговоры ни к чему не привели. Приказывайте!
– Да, видно, быть беде! Тарталья, приступайте к оглашению Указа.
Не в первый раз читает Указ Тарталья, знает наизусть жестокий текст:
«Каждый, в ком течет хоть капля царской крови, может посвататься к принцессе Турандот. Кто три загадки отгадает – станет мужем. Не сможет – должен быть казнен. Конфуцием клянусь Указ сей применять, хан Альтоум».
Тарталья приложил пергамент к губам, затем к груди, лбу и поклонился.
Указ вернулся в руки императора. Альтоум печально посмотрел на дочь и произнес:
– Говори свои загадки, Турандот.
Та строго начала:
– Есть в мире тот, кому законы человечьи, страсти, беды не могут помешать. Он всем желанен, совершенно независим от воли нищих иль царей. Везде он, даже здесь. Так кто это?
Принц постарался скрыть вздох облегченья – он ожидал задачку потруднее:
– Как вы мудры, принцесса! – и Калаф лукаво усмехнулся. – Это солнце!
– Неплохо, незнакомец! Вот другая: назови мне дерево, которое рождается и умирает каждый раз. Листья имеет черно-белые, они не вянут и не опадают. В этом дереве – тайна жизни человека и его кончины. Как тебе такой орешек? – принцессе нравилось, что юноша отважно схлестнулся клинками разума с ней, Турандот. Ей даже интересно стало, на какой загадке она одержит верх.
Калах стоял, скромно потупив взор. Ответ он знал, но не хотел принцессе показать и мудрецам, что разум Турандот не так остер, как славили его. Принц был влюблен, ему хотелось пощадить тщеславие любимой.
В глазах принцессы засверкал счастливый блеск, совпав по времени с мгновеньем, когда Калаф ответил:
– Это год!
Мудрецы открыли записи, проверили и объявили: «Год!»
Альтоум ликовал, Тарталья, Панталоне и Зелима улыбались. Слеза скатилась по щеке Адельмы – судьба ее любви решалась в этот миг.
За маской безразличия принцесса спрятала лютующую злобу. При всех какой-то незнакомец отгадками доказывает, что умней ее!
– Ну, что ж, похвально! – Турандот взглянула пристальней на юношу, пытаясь внести смятенье в душу противника. – И третья загадка, наконец! Есть зверь, прекрасный и всесильный. Четыре лапы мир объемлют, а два крыла от бед уберегут. Там, где он – любовь и счастье, изобилие и мир. Попытайся назвать мне имя зверя!
Принцесса не хотела проиграть. Откинув покрывала шелк с лица, она добилась своего – принц замер в восхищении. Забыл Калаф и зверя, и загадку о нем… Смотрел ошеломленно на принцессу и шептал: «Какая красота!».
Все замерли. Очнется незнакомец и ответит, или сегодня состоится казнь?
