Первым шагал вразвалку бывалый водолаз, который хорошо знал, где водится рыба.
За ним — старый боцман, который когда-то ловил в Антарктиде китов.
Потом — взявший отпуск командир корабля, капитан третьего ранга.
За командиром шлёпали мальчишки, а за мальчишками со своей удочкой мы. Ловить большую рыбу.
Все уселись поближе к корме, свесили с мостков ноги, наживили крючки и метнули лески. Грузила быстро пошли вниз сквозь бегущие по воде ребристые облака и сопки. Мы проводили их взглядом и стали ждать.
Прошёл рядом, выбираясь в океан, теплоход, приподнялся на синей волне, гуднул: «Ну как?»
Мелькнул вверху самолёт, глянул вниз: «Ну что?» А могучие портовые краны, грузившие вдали на судно машины, далее не повернулись: «Смотреть-то не на что!»
В глубине, под заросшим днищем парохода, колебались травинки, ползла по дну сонная морская звезда, сверкали мальки, а рыбы не было. Курил на корме старичок, сердито сопел рядом с нами командир корабля, а рыбы всё не было.
Но вот справа, на краю бухты, солнце присело на дома, потёрлось о крыши, и зазолотился, заалел в прозрачной дымке весь большой город. И облака, и дома, и краны.
И тут внизу, под кормой, в загоревшейся воде, засеребрились, зашныряли крупные рыбьи спины.
Водолаз откинулся назад, потянул леску, и на мостки вылетела тяжёлая серая краснопёрка!
— Ага! — крикнул командир. И у него в руках тоже заколотилась пахнущая глубиной рыба.
Потом выдернул рыбу боцман. За ним стали тянуть мальчишки. И только у нас не клевало. Прошёл под кормой целый золотистый косяк, потёрся о борта другой. А у нас не клевало.
— Не идёт? — спросил командир.
— Не идёт, — сердито ответил сын.
И вдруг леса дёрнулась, и капитан шёпотом закричал:
— Тяни, тяни!
Сын потянул, закричал:
— Рыба, рыба! — И в воздухе затрепыхалась маленькая краснопёрка.
Мальчишки пересмехнулись, скривились:
— Ну и рыба… Сын замер.
Но командир корабля посмотрел на неё и как-то звонко сказал:
— Вот это рыба!
Старичок, который курил трубку, спросил:
— Первая?
Мы кивнули, и он закачал головой:
— Аи да рыба!
Качнул головой водолаз. И старый боцман, который ловил китов в Антарктиде, развёл руками:
— Да, это рыба!
Привстал на волне катерок, задержался вверху самолёт. Даже деловитые портовые краны важно повернули железные головы, будто заинтересовались: «Ну-ка, что там за рыба?»
И само солнце, протянув лучи, похлопало ими по нашей рыбе, позолотило бока, засветило ей алые перья и пыхнуло, словно сказало: «Отличная рыба!»
И уже прошло с той поры много лет, и ловилась у нас в жизни рыбка всякая — и большая, и малая, и хорошая, и не очень, — а мы с сыном часто вспоминали, как шли мы, счастливые, по золотому закату домой, несли улов, и какая эта была прекрасная, замечательная, лучшая в жизни рыба!
На кораблях—
Динь-бом, дзинь-дон!
На побережье сходит сон.
Вот океан,
Как мальчик, спит,
Чуть-чуть бормочет
И сопит.
Что снится
Медленной сосне?
Она качается
Во сне.
Спит у причала пароход,
На чердаке свернулся кот.
В моём окошке
Свет погас.
Наш дом
Закрыл последний глаз.
Всё спит. Но вдруг
Квартиру «два»
Взрывают громкие слова:
«По неприятелю — огонь!»
И вздрогнет
Кто-то из тихонь.
Но знает сонный коридор,
Что это дремлет
Комендор,
И вспоминаются ему
Бой и орудие в дыму.
Идёт атака, и опять
Гвардейцам надо наступать.
Но что случилось?
Посмотри,
Что за беда
В квартире «три»?
Там синий спрут
К столу прилип,
Мелькают тени
Странных рыб,
А высоко над головой
Играет луч морской травой.
Ползёт звезда,
И врылся краб
В морское дно
Десятком лап.
И что-то хлюпает внутри.
Беда! Потоп в квартире «три».
Но тихо, тихо!
В этот час
Уснул усталый водолаз.
А у него морские сны
Полны бездонной глубины.
В квартире первой и седьмой
Матросы спят — пришли домой.
Но снова хочется домой
Друзьям из первой и седьмой.
Ведь снится им,
Что скоро год
В морях кочует пароход.
А вот в квартире номер пять
Спит тот, кто так не любит спать!
Он хочет плыть вперёд, вперёд.
Он пароход в кровать берёт.
Ночь капитану ни к чему,
И снится солнышко ему.
