Новогодняя сказка - Gor Frik

В некотором царстве, в некотором государстве, жил-был мальчик.

— Почему такое начало? — Спросите вы меня.

Ну, просто в моем детстве все хорошие сказки начинались именно с этих слов.

— А почему мальчик? — Продолжите вы меня спрашивать, а я отвечу. — Вы вообще сказку слушать будите, или только вопросы всякие задавать?!

— Кх-кх! Так вот: Жил-был мальчик.

Не лучше и не хуже других, такой же как все, хотя было и одно отличие. Он не верил в Деда Мороза, хоть и писал ему письма каждый год с одним и тем же пожеланием.

«Если ты существуешь то, не нужно мне никаких подарков, вместо этого покажись, хотя бы на миг».

Наступал Новый Год, но вместо Деда Мороза мальчик находил, подарки под ёлкой. Но он не расстраивался, даже — на оборот. Наблюдая за тем, как другие радостно возятся с праздничной упаковкой, открывая свои подарки, будь то его мама или папа, даже младшая сестра у которой коробки всегда были больше чем у него. Он наслаждался весельем со всеми целый день, и лишь под вечер, ложась в кровать, тихонько бормотал перед сном:

«Опять не пришёл!».

Так шло время, мальчик писал письма, но получал подарки, пока, наконец, не наступил тот Новый год!

За неделю до Нового Года.

На самом краю северного полюса, на улице под названием «На северный полюс» стоял одинокий почтовый ящик.

И не то что бы сюда ходил почтальон или письма доставляли вертолётом полярники, даже упряжки с собаками до этой известной каждому ребёнку улице никогда не добирались, но письма в нем появлялись с завидной регулярностью! Они просто в какой-то момент исчезали оттуда, где были, и появлялись там, где не были.

Их было так много, так много, ну просто не счесть! Если бы их получал, скажем, не Дед Мороз, а Кощей или Баба Яга, они бы не стали ждать доброго молодца с мечом-кладенцом, а как-то сами потихоньку сгинули. А если бы письма приходили Змею Горынычу, даже он с тремя головами и то бы взвыл на луну пуще волка. А вот Дед Мороз никогда не жаловался, даже наоборот, радовался каждому письму так, будто оно у него первое.

Так что хоть почтовый ящик и был одинок, он никогда не был пуст!

От него прямо к замку Деда Мороза вела широкая ледяная тропинка. Лед был настолько чистым, что в нем отражалось необычайной красоты звездное небо. И если бы вдруг забрёл туда путник, то точно бы перепутал, где верх, а где низ.

Ну а замок, ну что вам его описывать, замок как замок, что вы замков никогда не видели?!

И так о чем это я? А! Да! Точно!

Сидя в своём ледяном замке, в просторной комнате, освещенный лунным светом, Дед Мороз читал письма!

«Дорогой Дедушка Мороз, меня зовут Ваня! Я учусь во втором «Б» классе, а хочу учиться в Хогвартсе в классе Гриффиндор».

— Ещё одно. — Улыбнулся добродушный старец.

— Ну что к остальным его, пожалуй! — Напевая, себе под нос, произнес он.

В углу комнаты у окна сидел пожилой, но поджарый мужчина. Кожа его блестела, словно натерта была воском, в глазах, что горели ярче звезд на небе, читалось спокойствие, они, источали знакомое каждому с детства тепло. Чуть выше пряжки пояса, что словно делил мужчину на верх и низ, была борода, белее самого снега. Даже сидя, мужчина был выше обычных людей, что говорить, пожалуй, он был если не самым высоким, то наверняка бы, вошел в тройку таковых. И лишь огрубевшие от мозолей, морщинистые руки, что словно ветки дерева без листвы, торчали из под вязаной кофты, выдавали его истинный возраст. С его лица не сходила улыбка, от чего кончики бороды, свисавшие практически до самого пояса, всегда были чуть приподняты. На спинке стула за ним висела красная, словно заря, сложенная вдвое шуба, с белоснежной меховой оторочкой, украшенная таким же белоснежным узором, напоминающим те снежинки, что падают вам на ладонь и уже через миг начинают таять. С боку, на краю спинки, одетая на шпиль, красовалась шапка, в тех же тонах. Вид у нее был весьма необычен, она напоминала что-то среднее между шляпой великого мага и ушанкой «почтальона Печкина». Форма хоть и была круглой, но заостренного колпака не имела, а уж какого-то помпона на ней не было и подавно. По краю шапки была меховая оторочка, без единого шва, так, что определить какой стороной ее надевают, с первого взгляда, было весьма сложно, быть может, и вовсе не возможно.

Не вставая с резного стула, что больше походил на трон, он, продолжая что-то напевать тихонько себе под нос, взмахнул пальцем и конверт с письмом, повторяя его крючковатые движения, по воздуху, плавно переместился в кучку писем, что ворохом лежали возле камина.

— Ох, Ваня! Я бы и сам хотел, что бы ты, да и все остальные в этой кучке с такими же желаниями, поскорей выучились на волшебников, тогда и вам и мне забот было бы меньше.

— Это как посмотреть! — Пробормотал Ворчун.

— Сколько там их уже? — Спросил Дед Мороз, переводя взгляд на недовольного гнома.

— Сто тридцать пять тысяч двадцать и вместе с этим одно! — Буркнул в ответ тот.

— Вот и славно, это значит, что скоро сто тридцать пять тысяч двадцать и один вариант снов про школу волшебства, встретят своих волшебников и волшебниц.

Дед Мороз просунул руку в мешок, что стоял на полу рядом с его ногами, он вдруг засветился изнутри, но уже через мгновение погас, как ни в чем не бывало. Старичок, вынув руку, продолжая довольно улыбаться, потянулся к следующему конверту.

Вытащив его практически из воздуха, поднеся поближе, он непривычно для себя нахмурился.

— Что, опять этот неугомонный мальчишка. — Надув грудь колесом, и подперев бока руками, спросил Ворчун.

— Да, да, да! — Продолжая напевать, ответил волшебник.

— Что и в этот раз ему не нужны подарки? — Дулся гном.

— Нет, я все понимаю, и даже немного уважаю его постоянство, но хоть бы раз поблагодарил за наши старания. Между прочим, не так-то просто найти подходящий подарок, когда он совсем ничего не желает. А может, нарисуем ему страшную кляксу из утреннего инея на окне, или пусть по пути со школы шмякнется посильней, на обледенелой дорожке? — Смеясь, предложил гном. — Тогда уверен чего-то он точно