за границей, её нет. Нигде-нигде нет. И она никогда сюда не приходила. А значит…
– Но подожди, не думай так! – воскликнул Артур. – Может, они с мамой просто не вместе?
Аурика зарыдала. Исчезла. А, как появилась, неожиданно, так сказала:
– А папа был здесь.
– Был? – ахнул Артур. – Когда?
Но Аурика замолчала. Надолго.
Артур смотрел на молнии за окном. Их отблески вспыхивали то тут, то там – видимо, на золочёных поверхностях интерьера. Вспомнил про телефон, который остался в висящих на стуле джинсах. Постарался не представлять реакцию своей мамы – чтобы Аурика это не поняла и не отправила его спешно домой. Подумал о футболке – которая, кажется, высохла прямо на нём. Вот так температура оказалась под этим старинным плюшевым покрывалом! Знал бы, джинсы не снимал. А теперь…
Поняв, что подумал про свой конфуз, Артур стремительно заставил себя подумать о чём-нибудь другом. Подумал про золото и драгоценности – если уж Аурика прочитает его мысли, то они будут не про раздевание.
И тут услышал, как она продолжает рассказывать:
– … Я же не знала, что это папа ходит. Сидела тихо. И один день, и второй. В окошко выбраться было невозможно – загляни: видишь, там обрыв в пропасть. Той комнаты ведь раньше не было, и окон не было, мама нанимала людей, чтобы их сделали в башенке – специально чтобы солнце ловить, поэтому в золотой комнате весь день солнце…
Артур вспомнил, как он смотрел на окна четвёртого этажа – и думал, что какие-то они необычные и неожиданные. А их, оказывается, просто при изначальной застройке не было запланировано!
– …Дом у нас такой неприступный. – Сквозь вату мыслей донёсся до Артура голос Аурики. – Но только, получается, с одной стороны…
Аурика горестно вздохнула.
Артур только и смог, что кивнуть.
– А я сидела и ждала, – сказала Аурика. – Время шло… В вазе стояли цветы. Я выпила воду. Сначала сразу много, потом экономила… Листья с цветов съела. Потом сами цветки. Любимые мои. Шарики.
– Золотые шары? – ахнул Артур.
– Да. Такие жёлтенькие. Мы их выращивали здесь. Земля неподходящая, но они всё равно росли. Целая клумба. Подвязывали, берегли. Золотые шары… Я очень люблю цветы эти золотые, в них тоже жизнь, веселье, радость! – Аурика говорила, а по тёмному сводчатому помещению, как казалось Артуру, носились солнечные зайчики. – Золото, золото. Везде у нас золото! Поэтому чем нам ещё было заниматься? Родители изобретали, как ещё можно использовать золото, предлагали разработки государству. Инструменты для хирургических операций, запчасти для искусственных органов…
– Документы и разработки в итоге нашли? – спросил Артур. – Бандиты, я имею в виду.
– Нет. Ведь мама держала все свои идеи в голове. И, наверное, после того, как несколько раз к ним бандиты приходили, требовали и угрожали, что-то важное он с папой спрятали в каком-то далёком и недоступном месте. А бандиты присвоили только те технологии, по которым золотые украшения делали на заводе. Но без мамы и папы завод долго не продержался. Начал идти брак, изделия получались некачественные… Сейчас вместо этого завода торговый центр.
– А как он называется? – поинтересовался Артур.
– Сейчас посмотрю, – Аурика на мгновение исчезла. Появилась и сообщила. – «Эр-Рияд» он называется, вот как.
Артур ахнул: в последнее время это было его любимым местом для развлечений и покупок. Торговый центр находился ближе всего к их дому, вот потому они с родителями и проводили там много времени. Артур представил рабочих, которые сидели под дулами автоматов и ждали, когда технологов вынудят работать на новых хозяев…
– Не думай об этом, ничего не вернёшь! – голос Аурики полоснул его по душе.
– А тебя, тебя-то когда нашли? – Артур перебрался к Аурике на диван, где она обустроилась, заглянул ей в лицо.
– Ну, ты ж понимаешь, что меня не нашли, – усмехнулась Аурика. – Поначалу, когда какие-то люди ходили по дому, я таилась и не подавала голоса. И я не знаю, кто тогда приходил. И вот однажды я услышала голос папы – он звал меня. Но то ли это было на самом деле, то ли мне уже чудилось – ведь я умирала. Я сразу начала кричать, звать его тоже, я стучала. Долго стучала, ещё дольше кричала. Но, может, мне это уже тоже только казалось… Я слышала звуки – издалека, из внутреннего двора – что-то звенело, жужжало… Потом надолго всё затихло. Я ждала своих родителей, я звала. Я смотрела на фотографию, на которой мы с мамой и папой, вот ту самую, в рамке. Я просила: пусть они останутся живы, пусть найдут меня! Но время шло, меня никто не находил. Я ждала и просила. Не помню, как я умерла – но, пока могла двигаться, нарядилась в своё парадное платье. Оно вместе с маминым и папиным костюмами для празднования дня рождения лежало в тайной комнате. В коробке. Вот ботиночки, видишь, они специально для этого моего исторического костюма. Мы любили праздники, хотели устроить на папин день рождения бал, готовились… Папе фрак и цилиндр купили. Я хотела, чтобы родители нашли меня красивой и весёлой. Бодрилась, старалась выжить.
Она не выжила. Она стала привидением. Она всё видит, всё знает. И не пользуется этим!
– Аурика, а ты хочешь, чтобы твой отец тебя увидел? – спросил Артур.
– Хочу, конечно! – ответила Аурика, и голос, до этого глухой и печальный, оживился.
А за окнами – вот так совпадение! – разъяснилось. И в гостиной первого этажа стало сразу светлее.
– Так давай, мы позовём его сюда!
Аурика, очевидно, удивлённая предложением Артура, молчала. А он подбежал к своим джинсам, выхватил мобильный телефон, просмотрел сообщения и подсчитал количество пропущенных звонков. Быстро отписался и с жаром принялся рассказывать:
– Мы позовём его сюда. Заставим приехать.
– Как?
– Предоставь это мне.
За пару секунд Артур надел джинсы, снял, наоборот, не желающие сохнуть носки. Сбросил покрывало. Босой, но одетый, он предстал перед Аурикой.
И скомандовал:
– Если он ещё за компьютером, посмотри внимательно, что у него сейчас на экране. Это мы не подглядываем, это важно.
– Хорошо…
Всё в том же режиме – исчезла-появилась – Аурика повела себя и в этот раз.
– На экране иностранный сайт. Я не знаю этого языка… – проговорила она. – Может, испанский. Я учила в школе английский. И то – несильно…
– А ты знаешь, что такое электронная почта? – спросил Артур. – В ваше время она уже была? Извини…
– Да она и сейчас есть, так-то я слежу за жизнью, – улыбнулась Аурика, – но я же не могу папе на неё написать.
