сделал шаг к стене и взял крышку гроба. Аурика отпрянула в дальний угол склепа. Как бы ни уверяла она Артура, что всё хорошо, а будет ещё лучше, – Аурика боялась. И потому Артур никак не мог решиться.
– А что ты сейчас будешь делать? – спросил он.
– Не знаю, – голос Аурики дрогнул.
– Тогда ты будь вот тут, возле меня, – предложил Артур и махнул левой рукой, придерживая крышку гроба правой.
– Ладно, – сказала Аурика и материализовалась слева от Артура.
Артур положил крышку на её гроб. Подоткнул внутрь выбившееся покрывало. Аурика была рядом. Положил первую каменную плиту, вторую. Всё это время смотрел на Аурику.
А она бледнела. Истончалась. В открытые двери склепа бил солнечный свет, весело желтели цветы на уже готовых могилах.
И как только на своё место легла последняя плита, Аурика исчезла. Без слов. Просто чуть задрожал воздух на том месте, где она только что была. Но пару секунд подрожал – и перестал.
Артур разложил золотые шары и на её могиле. Он сделал всё, что обещал Ксаверию.
А, нет, не всё.
Присмотревшись, Артур увидел у правой стены склепа, именно там, где Ксаверий и говорил, рядом с его могилой, свисающую с потолка верёвочку. Очевидно, это и была та самая сонетка, за которую в самом конце нужно было дёрнуть.
Артур так и сделал – дёрнул. Что-то скрипнуло и зашумело, как будто под полом склепа, а может, и наоборот, под крышей его, заработал механизм. С улицы тоже раздался какой-то звук. Артур плотно закрыл двери склепа и вышел.
«Дёрни за сонетку – и иди, не останавливаясь. Только возле дороги обернись и смотри, что тут будет. Если захочется,» – вспомнились Артуру слова Ксаверия.
Артур уже вышел за ворота – и услышал, как в замке что-то загудело и зашипело. Он честно не оглядывался, хотя просто не терпелось. А как прошёл метров двести, за спиной у него начало что-то сухо трескаться.
И затем раздался взрыв. Негромкий. За ним второй, третий. Артур остановился. Взрывы следовали один за другим.
Но и до шоссе-то всего ничего осталось – ну никак Артур не нарушит данное обещание!
И он оглянулся.
Прекрасный особняк медленно, с достоинством рушился. Падали перекрытия, складывались, рассыпаясь, стены. Даже высокий неприступный забор вдруг просел и рухнул – где-то разворотив землю, где-то просто в бурьян.
«Вот зачем Ксаверий привёз столько баулов, всяких ёмкостей и коробок! – догадался Артур. – Взрывотехника! От их прекрасного дома не должно остаться и следа»!
Когда исчез забор, оставив вместо себя глубокую рытвину, как будто только что тут пахали на Змее Горыныче, Артур увидел, что приземистый каменный склеп всё ещё стоит. Что же с ним произойдёт? Неужели его судьба – остаться памятником среди руин?
И только Артур так подумал, как склеп, вслед за последним пролётом забора, с грохотом взрыва ушёл под землю. Сверху на него упала угловая башня замка, разлетевшись на мелкие кусочки. Так что склеп – последнее прибежище хозяев этого дома, оказался надёжно погребённым под его обломками.
…Больше часа рушился замок. Привлечённые этим зрелищем, на шоссе останавливались машины. Люди выходили, смотрели, снимали видео.
Но хозяев замка это не волновало. Их тела покоились под толстым слоем каменной крошки, щепок и перекорёженного металла. А души, наконец, воссоединились в неведомом нам мире счастья и обретения.
Артур сидел на камне и ждал, пока всё стихнет. Звонили родители, он отвечал им спокойно и уверенно. Даже сам удивился. Как взрослый человек говорил. Предложил к бабушке съездить, пока лето не закончилось.
Его спокойный голос, видимо, подействовал. Мама и папа дружно вздохнули с облегчением. И пообещали: к бабушке поехать, продолжить праздник и ни о чём не волноваться. А папа даже пообещал дома с Артуром по-мужски поговорить. Ну, или-по-пацански. Мирно. Артур, услышав это, улыбнулся. Желание строить варианты будущего папиного предательства прошло. Аурика оказалась права.
Аурика…
Сидел он долго. Смотрел, смотрел. Пыль над бывшим замком долго не оседала – даже когда перестали раздаваться взрывы и нечему стало падать. Но к закату осела и она. Снова стали видны меловые горы противоположного берега. Заходящее солнце окрасило их в цвет красного золота.
Артур смотрел и не мог оторвать взгляда. Красное золото, самое простое – и самое любимое в семье Аурики…
Но закаты в здешних краях очень недолгие – а потому скоро золотые горы стали синими. Наползли сумерки.
Артур поднялся и пошёл к шоссе.
Перешёл на другую сторону, чтобы машины ехали навстречу. И вдруг, вместо фар встречных машин увидел Аурику. Да, в сгущающихся летних сумерках перед Артуром снова появилось привидение. Оно висело в метре от земли. Светлое личико его улыбалось.
– Спасибо тебе, – послышался голос, нежный, как звон золотого колокольчика.
– Аурика! – ахнул Артур.
И тут же ему в руку упал смешной цветок золотой шар.
Артур посмотрел на него и осторожно прижал к сердцу. А когда поднял голову, Аурика поцеловала его. Поцеловала в лоб – и Артур почувствовал! А ведь до этого как ни старался, не ощущал её прикосновений…
– Живи, живи, живи… – повторяла Аурика, ласково глядя на Артура. Махала рукой и растворялась в воздухе.
Артур снова остался один. Он зашагал домой по обочине шумной дороги. И в руке у него был глупый неудобный шар-цветок. Который нельзя засушить между страниц книги на память, который скоро потемнеет, который сморщится и сгниёт. Продлить ему жизнь невозможно. Но Артур попытается. Пусть будет, что будет – Артур положит золотой шар в банку, замаринует, заспиртует – какие варианты предложит наука химия, которой занимались родители Аурики? Вот и Артур постарается.
Или ничего он не станет делать. Сморщенный, некрасивый, старый – пусть цветок этот живёт сколько сможет. Но даже и без него – память о любви и верности Аурики и её прекрасных родителей никуда не денется из памяти Артура.
