И вскоре невзрачная прежде изба, в которой помещалась школа, засверкала, как картинка. Особенно ее веселили цветные стекла. Вставлял их дед Кирьян, ходивший когда-то по городам стекольщиком.
Кулаки при взгляде- на повеселевшую школу покрякивали - оно бы и хорошо, хозяйственная учительница, как настоящий мужик, да вот не нравится, что за их счет школу устраивает!
Беднота глядела радостно.
А у завистников душу жгло. Особенно у поповых дочек, учительниц из соседних деревень. Полетели от них в уездный город доносы.
И такого они там понаписали, что у школьного начальства очки на лоб полезли.
Не учительница, а сплошной ужас. Будто и курит, и пьет, и ругается, как матрос. Является в класс в штанах.
Отбирает у частных граждан разные предметы обихода, комиссарствует!
Может, не все тут и правда, но ведь нет дыма без огня?
Собрался в уездном комитете просвещения экстренный совет и решил проверить. В качестве инспектора послали честнейшего человека, преподавателя литературы Илью Николаевича Туровского. Не без трепета перешагнул он порог метелкинской школы. Явился неожиданно, чтобы застать врасплох.
Входит крадучись в дверь, переступает по половицам, как кот по росе, аккуратно, чтобы не скрипнули. Заглядывает в класс и видит - стоит у доски прехорошенькая учительница в белой кофточке. Волнистые волосы цвета воронова крыла падают на плечи. Длинная юбка широким кожаным поясом подпоясана. Ну, точно такая, какими были учительницы в дни его молодости.
Увидев такой идеальный тип учительницы прошлого века, Илья Николаевич даже пенсне снял, протер и еще раз посмотрел.
- Мальчик., - шепотом спросил Илья Николаевич у дежурного по коридору, - это метелкинская школа, да?
Сюда ли я попал? Не ошибся?
Нет, он не ошибся.
Метелкинская учительница встретила его вежливо, почтительно. Вместе с инспектором пошла обедать к попу, ну точь-в-точь как в дореволюционные времена. И так там играла на пианино, и так была скромна, что Илья Николаевич весь кипел в негодовании на доносчиков. Не вытерпел и признался Анне Ивановне, какая миссия на него возложена.
- Вы понимаете, какие врали? И чего только не написали. Будто вы являетесь на уроки в брюках. Будто терроризируете граждан... У вас даже наган есть... И всю эту чушь я должен был проверять! А вы - обыкновенная учительница в юбке, без всяких чудес... да!
Анна Ивановна рассмеялась. И пригласила Илью Николаевича вечером на пионерский костер.
ПИОНЕРСКИЙ КОСТЕР
И тут честнейший Илья Николаевич насмотрелся чудес. Пионерский костер был посвящен сожжению уличных кличек. Есть такая дурная привычка в деревнях: называть друг друга не именами, а прозвищами. Так вот, местные пионеры решили положить этому конец - все клички истребить. Как? На огне!
Разожгли ребята на берегу реки костер. Высоко над багровым заревом звезды, вдали - темный лес. Кони на огонь из-за реки ржут. Встревоженные птицы летят.
А у костра происходит нечто таинственное, похожее на колдовство.
Выходит тоненький мальчик и писклявым голоском говорит, поднимая вверх тонкую ободранную липку.
- Как меня звать?
Хор детских голосов отвечает:
- Антоша!
- А что у меня в руках?
- Лутошка!
- Так пусть сгорит мое прозвище! - мальчишка бросает лутошку в костер, и огонь корежит ее, крутит и пожирает с треском.
А мальчишка начинает прыгать через костер, приговаривая:
- Отстань мое прозвище "Лутошка", останусь я на свете Антоша!
Дети хлопают в ладоши и под каждый его прыжок повторяют:
- Сгинь! Сгинь! Сгинь!
Потом выходит другой мальчишка с аптечным пузырьком и разбитой клистирной трубкой в руках и бросает все это в огонь. Оказывается, он сжигает свое прозвище "Болилка" и, "очистившись" при помощи прыганья через огонь, остается с одним именем - Данилка.
Потом какая-то девчонка бросает в костер глиняный горшок, а мальчишка старые штаны. Девчонке кричат:
- Гори-гори, Каша, оставайся Даша.
А мальчишке орут:
- Сгинь, сгинь, Бесштан, оставайся Иван!
- Позвольте, - обращается Илья Николаевич к учительнице... - Но мне кажется, это непедагогично?.. Это, простите, шаманство какое-то!
Но нет никакой учительницы - у костра сидит комсомольского вида паренек в кепке, в кожаной куртке, в штанах-галифе. По виду, по черным кудрям родственник Анны Ивановны и говорит ее голосом, ставшим вдруг грубей и резче:
- При чем же тут педагогика, Илья Николаевич? Это не школа, а пионерский сбор... И не шаманство, а символика... От этих липких прозвищ так просто не отделаться!
Нужно что-то впечатляющее, яркое. Ребята это любят.
- А у вас и наган все-таки есть? - протирает пенсне Илья Николаевич, узнавая в пареньке переодетую учительницу.
- Да. Только не наган, а маузер, именной, говорит милейшая барышня-учительница, превратившаяся вдруг в вооруженного комиссара с огненным взглядом. И показывает вороненой стали пистолет с пластинкой, на которой острым преподавательским взглядом Илья Николаевич различает надпись: "Анечке Опрышко от боевых товарищей за храбрость".
И теперь различает он шрам на белой щеке.
- Так вы, значит, не просто учительница... - смущенно бормочет он.
- Да, я здесь и учительница и вожатая. Одна в двух лицах. А что, выстрелим, Илья Николаевич, попугаем местную тьму?!
Трах! - и звонкий выстрел раздается в ночи.
* * *
Илья Николаевич явился в уездный отдел народного образования в таком смятении чувств, что в докладе своем допустил весьма странные противоречия.
- Все доносы - чепуха! - сказал он. И тут же добавил: - А наган есть, и штаны носит, и вообще оригинал и пребольшая озорница!
СКАЗКА ПРО СТАЛЬНОГО КОНЯ
Многое изменилось в жизни ребят с того дня, как надели они красные галстуки. Даже в ночном другие сказки стали рассказывать. Обучая ребят военной маршировке, перестроился даже дед Кирьян. Попросили его как-то ребята рассказать сказку почудней, он ведь на это был большой мастер. А старик и говорит:
- Довольно глупых, расскажу умную - про стального коня. Послушайте, ее мне мужики на бревнах у пожарного сарая рассказывали.
Ребята охотно расселись вокруг.
- Я в ту пору привел своего коня на пожарке дежурить. Привязал его к пожарной бочке и залег подремать.
И такое услышал, что заснуть не мог.
- ...Есть, говорят, на свете такой конь, не простой, а стальной. Пьет, говорят, он не воду, а керосин. Жрет, говорят, он не овес, не траву, а масло. А сила, говорят, в нем такая, что, если его запрячь, все наши деревенские телеги один допрет. Все наши сохи-бороны один потянет.
- Любят поврать мужики на бревнах, - махнул рукой Сережка.
- Да постой, а может, не врут? - заинтересовался Степан.
- Не одни старики, с ними Иван Кочетков сидел, - пояснил Кирьян. - Иван соврать не даст! Так вот, значит, есть такой конь, в брюхе у него огонь. Кто сядет на такого коня - тот в богатыря обратится. Прослышал про этого коня Ленин. Собрал вокруг себя самых главных комиссаров всей России и говорит: "Посоветуемся, дорогие мои товарищи, как нам стать самой сильной страной на свете?
На чем, - говорит, - держится наша держава? С одной стороны, держит ее богатырь - наш рабочий, с другой стороны - богатырский мужик, то есть крестьянин. Ну, - говорит, - рабочий у нас подкован, а мужик? Ведь это, говорит, - колосс на глиняных ногах. По силе, - говорит, - своей мужик землю качает, а по слабости своей - от любой беды былинкой гнется..."
Вообразили ребята ржаной колос на глиняной ножке и головами покачали: в дождь его размоет, в жару растрескается.
- "Так вот, - говорит Ленин своим товарищам, - надо нам пересадить русского мужика с его старой древней клячи на коня стального. И тогда не будет на земле богатыря сильней нашего пахаря-хлебороба!"
- Да уж тогда кулакам не поклонимся, сами свою землю спашем-засеем, не вытерпел Урван.
- "А вот где его взять-то, этого коня?" Тут и призадумались все наши самые главные народные комиссары, которые в Кремле. Есть такие кони за морями, за горами, в американской стране, у тамошних буржуев. Есть-то они есть, да не про нашу честь - неукупные кони. Каждый на вес золота. Сколько весит конь, столько за него золота и положь! Тогда его американский буржуй и продаст.
"Они, - говорит Ленин, - жадные. Они на золото все продадут, не то что стального коня".
"Да где же нам взять столько золота, Владимир Ильич?" - говорят самые главные комиссары-товарищи.
А Ленин на них смотрит хитрым глазом и надоумливает: "А вы, - говорит, - поскребите, пометите, как-нибудь на одного коня наберите и у буржуев его откупите...
для образчика. А уж там мы сами таких выкуем. Нам хотя бы одного на развод достать!"
- У кулаков надо золото поскрести! - сказал Иван, бывший Бесштан. Глаза его разгорелись, сонный вид как рукой сняло.
И пошел у ребят разговор о стальном коне. О том, как достать его на развод у жадных буржуев. Не смогли заснуть всю ночь.
