На берегу моря. Наш Артек - Д. Лавров

Как жаль!

И радостно за прошедшие дни и одновременно с этим жалко их. Жалко потому, что с каждым днем все ближе приближается день от‘езда из лагеря.

В особенности последняя неделя. В думах, в сожалениях о скором от‘езде еще быстрее протекают дни и как-то незаметно уже приблизился тот час, когда вошедшая в палатку сестра об‘явила собравшимся перед обедом пионерам:

— После обеда привезут вашу одежду. Нужно переодеться. Завтра утром вы уезжаете.

— Утром?!

У некоторых уже начинают мигать глазенки и пружиниться вздрагивающие губы.

*

Во время обеда пионеры в последний раз слушают свою радио-газету. Из металлического рупора, вделанного в стену посудного отделения столовой, вылетают звуки знакомого голоса:

— Алло! Алло! Алло!

— Говорит вещательная станция Артек-ского лагеря юных пионеров.

— Слушайте и кушайте.

Радио-газета не мешает пионерам уничтожать вкусный обед. Бойко работают ножи и вилки, звенит посуда, и многие из пионеров показывают вожатому чистые тарелки.

В столовой готовятся к встрече „союза чистых тарелок"

— Видишь?

У артекских пионеров существует „союз чистых тарелок". Почетным президентом этого союза избран ребятами старший врач лагеря Федор Федорович Шишмарев. На первом же организационном собрании Федор Федорович сделал популярный доклад о целях и задачах союза. Ребята, принявшие вначале идею „союза чистых тарелок" как нечто шуточное, увидели, что это серьезная, полезная организация, с ясно обоснованными целями.

Меню ежедневно вырабатывается врачами. При этом учитывается как разнообразие его, вкус, так и количество калорий, имеющихся в продуктах. Включается то, что необходимо для поправки здоровья, для нормальной работы организма.

И Федор Федорович понятно раз‘яснил вопросы пищеварения, условия, в которых принимаемая пища дает большую пользу, и ряд других вопросов. Само собой разумеется, — то, что подается на стол, должно быть с‘едено полностью. Вот почему почти у всех пионеров тарелки бывают чистые, а некоторые умудряются так их вычистить, что и мыть, пожалуй, не требуется.

— Видишь? — обращаются они к вожатому.

А радио-газета в это время передает в рупор ребячьи заметки.

— Хотите видеть попрыгуний-стрекоз?

Пожалуйте в третью палатку.

Там вы увидите одну пионерку,

Она играет в камушки,

И только на чужих кроватях.

Мы не хотим ее фамилии называть,

Но вы сами можете ее увидать.

— Знаем! Вот она!

— Что? Доигралась?

— Говорили тебе!

А в рупоре уже прыгает следующая заметка

— Алло! Алло!

— Радио-газета провела анкету.

Почему плохо и медленно строятся при под‘-еме флага ребята?

Оказались интересные ответы:

1. Что торопиться к флагу стать, Когда вожатые еще на лавочке сидят.

2. Некогда во-время попасть;

Надо весь Артек облететь, В море камни побросать, Краба поймать.

3. (Отвечают девочки).

В камешки надо поиграть.

А когда в них играем — Все на свете забываем.

Все ребята насупились — примолкли; всех пробрали. А радио — газета уже передает другую корреспонденцию лагерного деткора:

Пишут нам про Проценко о том,

Что вчера она с девчатами забралась в сад,

И столько там ягод каких-то с‘ели, Что у них у всех животы заболели.

Соседи же из первой палатки ей предлагают Бузотерство оставить,

Чтобы лучше свое здоровье поправить.

— Правильно!

— Не бузи, Проценко!

Сегодня за обедом лагерное радио печально известило:

— Где они?

— За которым столом?

— Вон сидит.

— Ишь мурло-то какое от'ела.

— А ты бы купался столько, сколько врач разрешил, да все процедуры правильно принимал, и у тебя бы такое же было.

Где ему? Его и так в газете продернули за купанье.

— Но вся суть в вашей общей поправке, — перебивает ребят радио-газета.

В рупоре раздалось импровизированное хрипение — как у настоящего радио, когда атмосферные разряды мешают его работе.

Ребята соскочили со скамеек и побежали к будке, приткнувшейся к стене за рупором. Они часто в течение месяца выбегали к этой будке в надежде разгадать секрет лагерного радио, но ничего, кроме замка на двери и гробовой тишины, не обнаруживали.

В чем тут секрет?

В рупор отчетливо слышится знакомый голос Саши-клубного, а дверь на замке.

А Саша-клубный притих в своей будке, закрытой снаружи, и терпеливо высиживает битых полчаса, пока не разойдутся пионеры, жаждущие узнать секрет лагерного радио.

Около палаток, на линейке — главной дорожке. на которой пионеры ежедневно выстраивались ровной шеренгой, чтобы поднять утром и спустить вечером лагерный флаг, встретить и проводить крымский день, грузно