Две подруги перешагнули через белый гребень прибоя и замерли в ожидании новой волны.
Я представляю себе, как Саманта наклонилась и, сложив ладони ковшиком, зачерпнула воду.
- Кто сказал, что это море черное? Разве эта прозрачная вода похожа на чернила?
И тут подкатила хорошая упругая волна, подружки бесстрашно бросились вперед, и вот уже две шапочки, как два поплавка, запрыгали на волне.
А потом они дружно нырнули. А вынырнули в другом месте и, слизывая с губ соленую воду моря, шумно задышали.
- Какая прекрасная соленая вода! - крикнула Саманта.
- Об этой воде сложена песня, - отозвалась подруга.
- Поплыли дальше!
И снова два "поплавка" запрыгали на волне.
После купания подруги упали на горячую гальку и молча лежали, упершись подбородками в локоть. А вокруг них постепенно образовался кружок из ребят.
- Пусть расскажет про Америку, - попросил Наташу рыжий мальчик, напоминающий Саманте ее приятеля Дуга.
- Пусть расскажет про гангстеров! - требовал его сосед с обгоревшим кончиком носа. - У них много гангстеров. Они ходят по улицам с пистолетами под мышкой?
Но когда Наташа перевела, Саманта рассмеялась:
- Так же, как по Москве ходят медведи. Это только в кино истории с гангстерами такие увлекательные. А в жизни они приносят людям горе.
Ребята притихли. И вдруг Саманта предложила:
- Я лучше расскажу... про таксиста Бик Бена. Его так звали за высоченный рост. В Лондоне самая высокая башня с часами называется Бик Бен... - Саманта рассказывала, а Наташа переводила. - Это было давно, когда в нашем городке появился первый таксомотор, Бик Бен стал первым таксистом. И у него был друг - большая черная собака ньюфаундленд Гаспар. Бик Бен никогда не расставался со своим другом. И даже в машине Гаспар сидел всегда рядом со своим хозяином. Но не всем в городе нравилось ездить в одной машине с собакой. И в один прекрасный день Бик Бен нашел своего черноногого друга мертвым...
Было тихо. Только море булькало и перекатывало мелкие камешки. Низко над морем плыли небольшие призрачные облачка, которые почему-то всем сразу напомнили Гаспара. Только воображаемый облачный Гаспар был белым, как на негативе.
- Что же сделал Бик Бен? - продолжала рассказ Саманта. - Он долго ходил по городу, словно искал обидчика. А потом вернулся домой. Положил мертвую собаку на сиденье, завел ручкой мотор, сел рядом, включил счетчик - и поехал. С той поры в нашем городке никто не встречал Бик Бена. Среди людей стала ходить легенда, что Бик Бен с мертвым Гаспаром до сих пор ездит по всей Америке. Днем и ночью, в жару и в стужу он за рулем. Машина мчится, а счетчик работает - счет растет. И настанет час, когда Бик Бен остановится и предъявит людям счет за их жестокость. Видимо, пока странный шофер считает счет за убитого друга недостаточно большим. Рассказывают, что его встречают на дорогах Америки. На стареньком "форде" с подножками, со спицами на колесах, с резиновой грушей старинного сигнала. То в Калифорнии, то в Вирджинии он появляется и исчезает... появляется и исчезает. Вот такая американская история.
Девочка замолчала. Ребята, дослушав перевод, тоже молчали. Не задавали вопросов. Не откалывали шуточки.
Только похожий на Дуга рыжий мальчик сказал:
- Тяжелая история.
А пучеглазая девочка с двумя коротенькими косичками за спиной, окая, как окают все волжанки, прошептала:
- У меня тоже есть собака... У человека вообще должна быть собака.
Где-то вдалеке запела труба.
Президентское кресло
В Ливадийском дворце даже в жаркую погоду прохладно и дышится легко, воздух пахнет снегом и попадает сюда прямо с высоких гор.
А за окном крымское солнце, пылающие цветы иудиного дерева, нежные олеандры и зеленое море виноградников. А за виноградниками настоящее море - живое, дышащее и тоже зеленоватое.
В большом зале высокие окна и колонны. И круглый стол, покрытый светлой скатертью.
Саманта медленно шла по залу, и паркет поскрипывал под ее шагами, как морозный снег.
А потом ее подвели к креслу, стоящему у круглого стола, и сказали:
- В этом кресле сидел президент Рузвельт.
Девочка внимательно осмотрела ножки, подлокотники и погладила спинку рукой.
- Можно мне посидеть в этом кресле? - неожиданно спросила она.
Ей разрешили.
Саманта осторожно забралась на сиденье, уселась поудобнее и задумалась.
Никто не прерывал ее мыслей.
А в мыслях Саманта увидела президента Рузвельта. Она сразу узнала его седые, мягкие волосы, тонкие черты благородного лица, глаза, вопросительно смотрящие из-под стеклышек пенсне. Она узнала его, потому что портрет Рузвельта висел у папы в кабинете.
Когда Саманта была маленькой, она спросила папу:
- Это дедушка?
- Это президент Франклин Рузвельт, - многозначительно ответил папа.
- Дедушка Рузвельт?
Папа засмеялся и промолчал.
И вот теперь президент возник перед ней, как старый знакомый. И как знакомый, приветствовал ее:
- Хелло, Сэми!
- Здравствуйте, мистер президент! Я села в ваше кресло. Простите. Я сейчас соскочу.
- Подожди. - Плавным жестом руки президент остановил Саманту, и она заметила, что у него длинные, тонкие пальцы, как у музыканта. - У меня есть другое кресло.
Тут только девочка обратила внимание, что президент сидит в кресле-каталке и его ноги закрыты пледом.
- А тебе нравится кресло, на котором ты сидишь? - спросил президент.
- Хорошее, только ноги не достают до пола. Но я немного сползла и носочками дотянулась.
- Зачем? - удивился президент.
- Чтобы чувствовать себя взрослой. Все взрослые достают ногами до пола.
- Ты хочешь сказать, что сидеть в президентском кресле не так просто?
- Если сидеть каждый день, можно привыкнуть, - был ответ девочки.
Президент мягко засмеялся.
- Привыкнуть можно даже к этому креслу, - сказал он и похлопал рукой по колесу кресла-каталки. - Но от этого не легче. Ты из какого штата?
- Штат Мэн.
- О! Там прошло мое детство. А в заливе Мэн стояла наша яхта "Хаф-мун". Когда мне было, как тебе, десять лет, я мечтал стать моряком. Да вот не получилось... У меня еще был шотландский пони. Безумно трудно было за ним ухаживать.
- С собакой тоже не просто, - сказала Саманта. - Я собираюсь стать ветеринаром. Лечить зверей.
- Это хорошо, Сэми! - похвалил девочку президент. - А то все американцы непременно мечтают стать президентом. Даже девочки. Но Америке нужен всего один президент.
И тут Саманта задумалась и сказала:
- Я бы тоже хотела стать президентом. Только немедленно.
- О! Почему так быстро? - удивился Рузвельт.
- Потом может быть поздно. Ведь каждый день может стать последним днем Земли. Президент в силах спасти мир.
Президент внимательно посмотрел на девочку. И надолго задумался. И действительно стал похожим на дедушку, обдумывающего жизнь своей внучки. Он перевел взгляд к окну и посмотрел на море, словно хотел увидеть далекий родной берег.
Потом он сказал:
- Спасти мир от новой войны может только народ, тяжело переживший эту войну. Только он понимает по-настоящему, что такое война.
Девочка молчала. Все это было слишком важным и трудным, чтобы сразу понять. А президент и не требовал быстрого ответа. Он огляделся. И вдруг спросил:
- Тебе нравится здесь?
Саманта ответила кивком.
- Мне тоже нравится, - продолжал президент. - Вот бы выйти в отставку, купить этот дворец и провести здесь остаток дней.
"Президент, наверное, не знает, что в Советском Союзе дворцы не продают даже президентам. Даже самым хорошим", - подумала Саманта.
И в это время произошли странные перемены. Президент вдруг исчез - он появился в мыслях и в мыслях исчез. Перед Самантой стоял Попрыгунчик Пол. Он обладал удивительным свойством появляться там, где его меньше всего ждали. Похожая на обезьянку камера стеклянным глазом смотрела с его плеча.
- Хелло, Сэми! Мне пришла отличная мысль. Ты должна оценить ее!
- Вы о чем? - спросила девочка. - Вы, вероятно, хотите спросить, как мне понравился Ливадийский дворец?
- Нет, нет, нет! - Пол замахал руками и отступил на несколько шагов. - Сейчас я сниму свой самый интересный репортаж. Я задам тебе вопрос: что бы сделала ты, простая американская девочка, если бы на самом деле стала президентом?
Саманта удивленно посмотрела на Пола. А тот уже, прищурив один глаз, другим припал к окуляру. Застрекотал кузнечик. И девочка почувствовала, что на нее смотрит вся Америка. И у нее есть возможность сказать самое главное миллионам людей.
Краска ударила в лицо девочки. Но она поборола волнение и, крепко сжав руками подлокотники кресла, заговорила:
- Я бы поверила людям по обе стороны океана. Я бы научила людей верить... доверять друг другу.
Уже перестала стрекотать кинокамера Пола. Те, кто был в зале, тихо вышли в распахнутые белые двери. А Саманта все сидела в кресле президента и сжимала руками подлокотники.
