Николай Носов - Повесть о моем друге Игоре

— Большое спасибо.

Он на мгновение задумался, как бы озадаченный, и тут же ответил:

— Большое пожалуйста.

Когда ест мороженое, Таня нарочно дает ему не сразу всю порцию, а с интервалами, придумывая разные предлоги, чтоб не застудить горло.

Однажды ел мороженое и просит еще.

— Спой песенку, дам еще, — говорит Таня.

Спел какую-то песенку про танки и самолеты, выученную в детсадике. Съел еще часть порции и снова просит.

Таня. Спой еще песенку.

Игорь. Эту же?

Таня. Другую.

Игорь. А другой не знаю.

Таня. Ну, пой эту же.

Расправился с остатками мороженого.

— Дай еще.

— Больше нет.

— А если я спою?

— Все равно, миленький, нет. Тут хоть пой, хоть не пой. Если даже споешь, мороженое не появится.

Приходит и сразу спрашивает:

— Какая будет картина по телевидению?

— “Да вот она, любовь!” — говорит Таня.

— У! Это неинтересно!

— Почему ты думаешь? Ты знаешь, что такое любовь?

— Конечно. Это когда целуются и любуются.

Жили-были сто ребят.

Все ходили в детский сад.

А потом ложились спать.

Начинай считать опять.

Была гроза. Игорь ел за столом. Сверкнула молния. Я сказал:

— О, молния!

Он встал из-за стола, подошел к окну и сказал:

— Давно я молнии не видел!

И верно! С прошлого лета, то есть больше полугода (а это огромный срок в жизни ребенка), он не видел молнии, а все же не забыл о существовании такого явления природы.

— Дедушка, мне папа километр подарил.

— Какой километр? — удивляюсь я.

— Который на север показывает.

— Может быть, компас?

— А, да! Компас!

— Дедушка, а как они жевали Добрана?

— Какого Добрана?

— Ну ты в сказке читал: “Стали они жить-поживать да Добрана жевать”.

Играет в песочке с кубиками и игрушками и приговаривает про себя:

— Тут норка. Туда маленькая мышка полезла, а там оказался волк. И вылезла, и стала плакать… Маленький кремль стоит. Теперь больше кремль стал. Копал, копал — получилась нора у мышки подземная. Это маленький сыночек у нее. Он делал домики мышатам из песочка. Это лужа маленькая из песочка. Через эту лужу не ходят. Она уже засохла… “Ура! Шведская наша армия!” — кричит мышка. Здесь была вся земля, а здесь был окоп. Пришли фашисты: “Тра-та-та-та!” А она вырыла себе норку, и мышка сама потерялась. Теперь добра она не наживает. Только книжки читает. И песни поет. И пошла домой.

Ехали с Игорем в зоопарк. По дороге фантазировал:

— В зоопарке один морж, один слон, один тигр — и больше зверей нету… Это я шучу!

Гуляли в Тимирязевском парке. Игорь поймал двух зеленых гусениц, бережно посадил в коробочку. Шедшая навстречу женщина полюбопытствовала: заглянула в коробку.

— Фу, какая дрянь! — говорит.

Игорь (изумленно). Разве дрянь?! Дедушка, правда не дрянь? У них ножки есть!!

Вышли с Игорем во двор. На нем бумажная шапочка корабликом, которую сделала по его просьбе Лида. Маленькая девочка, лет трех, увидела его, захлопала в ладоши, закричала:

— Маленький принц! Маленький принц!

— А ты мартышка! — ответил Игорь.

Наверно, решил, что “принц” — это что-то оскорбительное. А может быть, “мартышка”, по его мнению, не ругательство. Ведь называет же он сам себя горилленком.

Ездили в зоопарк. Как только приехали, спросил:

— А где змея? Пойдем змею смотреть.

Я предлагал посмотреть зверей сначала на старой территории, потому что змея — на новой.

Нет! Заладил:

— Хочу змею!

Пошли с ним на новую территорию, посмотрели змей разных пород.

Вернулись на старую территорию, и тут вдруг вопрос:

— А орел где?

Опять ничего другого не хотел смотреть, кроме орлов. Оказалось, что разговаривал с Тамарой и спросил, каких зверей она видела в зоопарке. В числе упомянутых ею были змея и орел, то есть как раз те, которых он еще не видал.

После того как посмотрели орлов, еще долго ходили по зоопарку, и он спрашивал:

— А еще есть что-нибудь новое?

То есть зверь, которого он еще не видел, новый для него.

Наверно, хотел удивить Тамару зверем, которого она не видела.

Когда приехали домой, хвастливо сказал Тамаре:

— Ты видела одну змею, а я видел много змей.

После того как видел змей в зоопарке, Игорь слепил из пластилина змею. Попросил меня слепить другую, поменьше — чтоб были папа-змея и мама-змея — потом еще маленьких сыночка и дочку.

На другой день Лида рассказывала, что ночью он проснулся, вылез из кровати и не хотел ложиться.

— Там змея, — говорил.

Потом рассказывал мне:

— Ночью мне показалось, что у меня в кровати змея.

Скорее всего, ему приснилась змея, но он еще не всегда отделяет сны от действительности.

Ехали с Игорем на такси. На перекрестке дорогу переходил мужчина на костыле. Одна нога у него была в ботинке, другая — в теплом шерстяном носке. Он на эту ногу не наступал. Игорь увидел, как закричит:

— О! О! Смотри — ботинок потерял!

Шофер чуть не лопнул со смеха.

У ребятишек в детском саду часто соскакивают с ног ботинки, туфли или сандалики. Явление это у них привычное. Вот Игорю и показалось, что дяденька просто потерял ботинок и теперь ходит в одном ботинке, подпираясь костылем, чтоб не испачкать ногу в носке.

Были в детском городке парка культуры и отдыха. Там есть и ящик с любимым песочком, и качалки, и осаждаемая со всех сторон горка для спуска на коврике. Но главным образом детишки борются за место у штурвала фанерного парохода, стараясь вытеснить друг друга и покрутить рулевое колесо, воображая себя взаправдашними моряками.

Неожиданно слышу крик Игоря:

— Ну-ка, пустите! Отойдите! Дайте маленькому покрутить!

Смотрю: Игорь отыскал среди ребят малыша двух с половиной лет.

— Иди сюда, — говорит. — Они дадут тебе покрутить. Дай руку, я отведу тебя.

Взял малыша за ручку, протащил сквозь толпу ребятишек, толпившихся на “пароходе”, вытеснил ребят, которые завладели штурвалом.

— Крути, — говорит малышу.

Малыш стал с упоением крутить штурвал.

— Как тебя звать? — спрашивает Игорь.

— Сережа.

— А меня Игорь. Сколько тебе лет?

— Два с половиной годика.

— А мне четыре. Теперь мы с тобой знакомы.

Вообще он легко сходится с ребятами. Особенной симпатией его пользуются маленькие, которым он любит оказывать покровительство.

Родители Сережи, наблюдавшие эту картину, говорят:

— Скажи мальчику спасибо, за то что он дал тебе покрутить.

Сережа сказал “спасибо”.

— Пожалуйста, — вполне серьезно ответил Игорь.

Потом Сережа дал покрутить Игорю.

— Спасибо, — взяв штурвал, сказал Игорь и добавил: — А ты мне скажи — пожалуйста.

Потом он учил Сережу кататься с горки, вместе играли в песочек. Когда родителям пришла пора уходить, Сережа ревел и рвался к Игорю. Его никак не могли унять. Но Игорь и тут нашелся:

— Приходи завтра в это же время в парк, я тоже тут буду, и будем снова играть.

Согласие было получено, и слезы кончились.

Гуляли в зоопарке. Проход по одной из дорожек был перегорожен доской, к которой была прибита надпись: “Проход воспрещен”. Когда Игорь хотел пролезть под загородкой, я сказал, что туда нельзя.

Неподалеку продавалось мороженое. Мы сидели на лавочке возле загородки с запретительной надписью и ели мороженое. Игорь увидел, что воробьи свободно пролетают под загородкой на запрещенную территорию, и спросил:

— А воробьям можно под этим проскакивать?

После месячного пребывания на детсадовской даче родители взяли на один день Игоря погостить дома и привезли его на дачу к нам. Я удивился происшедшей в нем всего лишь за один месяц перемене. Это был тихий, спокойный ребенок, без какой-либо свойственной его возрасту стремительности, порывистости. Голос был тихий, ровный, какого я у него никогда не слыхал. Он не кричал, не порывался куда-то бежать, не смеялся, и если улыбался иногда, то какой-то спокойной, я даже сказал бы, снисходительной улыбкой. Спокойно спрашивал, если его что-нибудь интересовало, спокойно, без свойственного ему увлечения, отвечал, если его о чем-нибудь спрашивали. Проходя по улице и увидев в каком-нибудь дворе играющих ребят, он спрашивал, во что они играют. Последив за игрой с минутку, он улыбался своей спокойной снисходительной улыбкой, и мы отправлялись дальше. Казалось, переменилось не только поведение, но сам характер ребенка.