Настроение его мгновенно улучшается. Он подбрасывает на место Витину тетрадь и присое-диняется к ребятам.
А кошка подошла совсем близко. Она вытянула шею и насторожилась. Хвост ее замер, ноздри раз-дуваются еще чаще. Она останавливает взгляд на каждом ученике, словно ищет знакомого, и принюхивается. Вдруг глаза ее необычно оживи-лись и что-то напоминающее улыбку отразилось на сером лице. Она отняла от провода лапу, соби-раясь шагнуть, забыла о том, где находится и... полетела вниз под громкие крики детей.
- Разобьется! - завизжали девочки.
- Кошка никогда не разобьется, - успокоил всех Вадик. - Она приземляется только на ноги. У нас падала с девятого этажа и хоть бы что. Подпрыг-нула, крикнула свое "мяу" и деру дала.
- Врешь, - сказал ему Коська. - С девятого эта-жа и кошка разобьется. Не насмерть, а все внутри у нее болеть будет. И она сама долго болеть будет.
- Правда, - согласился Вадик. - Она у нас целый месяц лежала под диваном. Мы думали умрет. А она ничего, поболела и ожила. Сейчас бегает как ни в чем ни бывало.
- Ну вот, а ты говоришь, сам не знаешь что.
В другое время Вадик мог бы и обидеться, но только не сегодня.
- Не разбилась же, - весело сказал он, - и это главное. И эта не разобьется. Второй этаж не девя-тый. Со второго этажа и люди прыгают иногда. Я сам видел. Вот один раз...
- Где это ты видел? - съехидничал Витя.
- В кино, вот где! - нашелся Вадик.
- Людмила Станиславовна! А зачем кошка на провода забралась? - девчонки всегда такие любо-пытные. Все спрашивают, а сами думать не хотят.
- Догони да спроси, может скажет, - предложил Вадик.
- Не у тебя спрашивают!
- Я сама не могу понять, как она забралась и зачем, - призналась учительница.
Ребята наперебой стали предлагать свои вари-анты ответа, но время для этого выбрали не со-всем подходящее.
- Скоро звонок, - напомнила Людмила Стани-славовна. - Садитесь и решайте, кто еще не закон-чил.
Не сразу возбужденные дети вернулись к за-дачкам и примерам. По классу плавали шепот и шорох.
ГЛАВА 2
ОСОБНЯК НА ПЛОЩАДИ
На школьном дворе стоял грузовик.
Вокруг грузовика столпотворение.
Гудящая очередь в три круга опоясала машину и медленно продвигается к цели. А цель у всех одна - поскорее добраться до пионервожатой, остроносой студенткипрактикантки, записаться в толстую амбарную книгу и, бросив связку макула-туры под ноги старшеклассникам, убежать на урок. Не все ребята в школьной форме. Некоторые учатся во вторую смену и пришли одетые по-домашнему. Им в очереди хуже всего: оттесняют, выталкивают, ругают.
Все, кто в школьной форме, специально отпро-сились с уроков, чтобы сдать макулатуру. Сдадут ее, но ни один в класс до звонка не пойдет. Лучше побегать до перемены на улице или по школе. Но все равно кричат:
- Нам на уроки надо! Пропустите нас!
Те, кто учатся во вторую смену, сами не раз так кричали, и хорошо знают цену таким словам.
- Наталья Алексеевна, - просят они. - Не пус-кайте никого без очереди!
- Не пущу, не пущу, - обещает Наталья Алексе-евна и поправляет огромные очки с треснутыми стеклами. - Фамилия? Имя? Класс? - монотонно спрашивает она. - Сколько? - Ей отвечают. Она записывает в раскрытую книгу ответы и разрешает освободиться от груза. - Следующий!
Живым потоком ее мотает из стороны в сторо-ну. Синей блузкой, она до блеска оттерла на гряз-ном борту темно-зеленое пятно. Из второго и третьего витка выкрикивают свои фамилии, сби-вают, лезут, но пионервожатая каждую неделю бывает по два раза в подобных переделках и ее не так просто надуть. Она умело управляется с уче-никами.
- Кто занимал за Семашко? - спрашивает Ната-лья Алексеевна, морща нос, и вертит головой как хоккейный вратарь. - Ты? Она? Подходи. Фами-лия? Класс? Сколько?
У заднего борта два старшеклассника прини-мают мешки, связки, пакеты и, размотав, забрасы-вают их в кузов. А малыши из дежурного отряда подтаскивают им из пионерской комнаты все, что собрали ученики школы за три дня.
Водитель машины забрался в кузов. Он прово-дит ревизию - выискивает в груде бумаг книги и толстые журналы.
Очередь быстро тает. Это только кажется, что полдня простоишь. Совсем нет. Машина стоит меньше одного урока - кузов быстро наполняется с горой.
Наталья Алексеевна записывает последнего ученика, старшеклассники забрасывают послед-ний пакет и все готово.
Водитель завел мотор и машина тронулась.
И тут в нее свалилась облезлая кошка. Она провалилась между пачками, попыталась выбрать-ся. Но водитель выруливал со двора, сделал рез-кий поворот, и кошку придавило сверху тяжелым пакетом.
- Караул! - закричала она, царапая когтями бу-магу. Но голос ее не услышал никто. Мешки, связ-ки и пакеты лежат как попало, в них много ходов-выходов и Гу отправилась блуждать по ним. Где-то же есть дыра? Светло и ветер подувает.
А машина тем временем выехала на широкую дорогу и понеслась по городу, притормаживая на перекрестках и замирая у светофоров. Долго пет-лял грузовик по улицам и переулкам, громыхал по трамвайным путям. Долго боролась кошка за свободу, пробивалась к свету и опять проваливалась. Но вот выехали на тряскую проселочную дорогу. Скорость резко упала и машину закачало из сто-роны в сторону.
Только здесь облезлой кошке удалось выбрать-ся из западни. Она ступила на борт, глянула на улетающую из-под колес дорогу - жутко! Клубы пыли вьются и расползаются в стороны. Ждать остановки? Неизвестно когда она будет и куда еще ее завезут. А город, где остался знакомый запах, все дальше и дальше.
Кошка глянула налево. Кустарник вдалеке поч-ти не движется - чуть-чуть поворачивается, словно машина не едет, а пешком идет. Снова взгляд под колеса, и всякая решимость прыгать пропадает. А прыгать надо.
Гу закрыла глаза, предварительно взглянув на кусты, набрала полную грудь воздуха и нырнула в пылевой шлейф.
- Жива! - ощупала она себя, когда шлейф разве-ялся.
Место было незнакомым.
Кошка прочихалась и обнюхала дорогу. Из множества запахов она выбрала один - резино-бензино-железный. Так пахла машина, точнее, так пах ее след на дороге.
- Его-то я не потеряю, - уверенно сказала она. - Если меня увозили туда, посмотрела в сторону, где клубилась под колесами пыль на дороге, - зна-чит привозили оттуда, - она повернулась к уходя-щей машине стороной, где у нее был хвост. - И путь мой лежит на заход солнца!
Довольная своей сообразительностью, кошка вприпрыжку побежала по дороге, но дорога пет-ляла и бежать приходилось не только на заход, но и на все другие стороны. Это противоречие недол-го смущало кошку - запах, который она держала в носу, был для нее главным ориентиром.
Разве могла она предложить, что на ближайшем же перекрестке ее собьют со следа десятки таких же резино-бензино-железных запахов.
Кошка заметалась. Стоило ей принять какое-либо решение и пройти десяток шагов в одну сто-рону, страх и сомнения наваливались на нее. Она возвращалась и мучительно выбирала. Когда мимо проносились машины, она прыгала в кювет, снова выбиралась на дорогу и запуталась окончательно. Даже дорогу, по которой пришла к перекрестку, потеряла.
- Эх, была бы сейчас совой, - в который раз по-жалела она, - поднялась бы высоко-высоко и по-смотрела сверху - куда путь держать. Нет, выду-мали! Кошкой им приспичило. Сиди теперь, жди ветра.
Она потянула носом.
Ветер с востока приносил влажный и теплый запах вспаханной земли, пшеницы и коров.
- В поле мышей видимо-невидимо, - мечта-тельно потянула кошка. Перед глазами замаячили мышиные ушки и хвостики, а язык явственно ощутил любимый вкус. Лапы сами потянулись за этим запахом, но чувство долга вовремя взяло верх и она приказала себе. - Не то! Нюхай дальше.
С севера ветер принес запах рыбы, леса и воды.
- Там дом, - вспомнила она и загрустила.
Сколько дней и ночей не знает покоя? Даже во сне видит своего врага, гонится за ним, а поймать никак не может. Кричит, просыпается и бродит по улицам и подъездам. И ни конца ни края этим ски-таниям. С каждым днем надежды на успех все меньше и меньше. Два раза была у цели и два раза срывалась. Кто-то стоит на ее пути. Злой рок или сила, достойная силы короля? "Не может быть!" - хотела бы сказать, но сомнения не рассеиваются от одних слов. И, чем больше препятствий, тем больше оснований сомневаться во всесильности ее покровителя. Порой хочется бросить эту черную работу и попроситься к кому-нибудь жить. Только бы там не было противных мальчишек, привязы-вающих банки к хвосту, и малышей, дергающих за усы и лапы.
Солнце клонилось к закату, когда подул запад-ный ветер.
Из глаз кошки потекли слезы, на зубах заскри-пела пыль, а ноздри широко раскрылись и покрас-нели. Дышать стало тяжело.
От земли поднималось огромное темно-красное облако. Оно разрасталось и пожирало чистые ост-ровки неба.
Резко темнело.
- Туда! - обрадовалась кошка и побежала на об-лако.
Уже зажглись редкие фонари, когда она при-шла на окраину города. Резко покрикивали тепло-возы, толкая непосильные вагоны с рудой и ме-таллом; из сотен больших и малых труб вырыва-лись дым и пар, свистя и ухая по-разбойничьи; где-то ударяли молоты, и выстреливали в небо раскаленные брызги металла. И казалось - что зву-кам в воздухе тесно - их можно зачерпнуть в ладони и разглядывать - где какой.
